Луи Буссенар - Бенгальские душители

• Название: Бенгальские душители
• Автор: Луи Буссенар
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-86218-037-0

---

Путь пролегал сквозь заросли гигантских кустарников и рощи веерных пальм, коричных и мускатных деревьев. Башенки на слоновьих спинах, оставшись без сорванных ветвями покрывал, занавесок и зонта, выглядели простыми деревянными клетками. Беглецов трясло, бросало друг на друга, и, цепляясь за что попало, они с ужасом ждали, когда, окончательно выбившись из сил, слоны повалятся на землю.

Примерно через час, издав свой последний трубный рев, рухнул Синдия, и факир, вожатый и оба моряка полетели в траву.

Увидев, что его товарищ упал, Рама остановился. Он тяжело дышал, из пасти текла пена.

Вожатый, вскочив на ноги, с плачем кинулся к умирающему слону и, пытаясь обнять его огромную голову, говорил ему что-то ласково.

Бессребреник, между прочим, спросил жену:

— Дорогая Клавдия, не показался ли вам знакомым голос человека, распорядившегося убить слонов?

— Вроде бы… Но я не уверена.

— Ну так вот, этот голос с американским акцентом, столь редким здесь, в английской колонии, принадлежит моему заклятому врагу, тому самому, что претендовал на вашу руку и так и не смог мне простить, что я стал вашим мужем.

— Значит, это Джим Силвер.

— Да. Король денег. Он мстит нам.

Женщина не успела ответить: послышались пронзительные свистки и затем невероятный грохот — свистки паровоза и грохот сталкивающихся, опрокидывающихся и ломающихся вдребезги вагонов!

Первой мыслью капитана Бессребреника и его спутников было сейчас же кинуться к месту катастрофы. Гам наверняка были пострадавшие, нуждавшиеся в срочной помощи, и хотя самим беглецам грозили страшные беды, они стремились по зову сердца выполнить свой долг. Однако ночью джунгли непроходимы, и им поневоле пришлось дожидаться рассвета.

Сидеть в полной темноте, да к тому же в непролазной чащобе, — не очень приятно. Понимая состояние европейцев, факир зажег несколько прутиков и, отыскав при их свете какое-то смолистое дерево и наломав ветвей, развел небольшой костер.

Синдия умирал. Пули буквально изрешетили его, и по крайней мере одна из них, попав в шейную артерию, оказалась смертельной. Но Раме, хотя он тоже был в крови, смерть, по-видимому, не угрожала.

Держа в руке факел, Бессребреник осмотрел у Рамы лапы и нашел, что они в гораздо лучшем состоянии, чем можно было подумать, зная о приказе целиться именно в ноги. Поскольку стреляли пулями малого калибра, они прошли через мышцы, не задев, к счастью, костей. Но одна из ран, в области голеностопного сустава, постоянно кровоточила и причиняла животному острую боль, о чем можно было судить по тоскливым стенаниям. Слон то и дело подымал огромную ножищу и тряс ею, словно кошка, обжегшая лапку.

Миссис Клавдия первой обнаружила эту рану и, охваченная жалостью, обратилась к мужу:

— Жорж, друг мой, как ему, должно быть, больно! Нельзя ли помочь?

— Попробую, — ответил капитан.

ГЛАВА 3

Капитан в роли врача. — Друзья. — К месту бедствия. — Железнодорожная катастрофа. — Под обломками. — Сила, ловкость и ум слона. — Патрик и Мери. — Спасение. — На слоне. — Бегство.

Пока факир с помощью Мариуса, Джонни и вожатого отцепляли ремни, которыми была привязана к спине мертвого Синдии башенка, Бессребреник, попросив жену подержать факел, пытался помочь Раме. Вожатый стоял рядом, стараясь успокоить слона.

Бессребреник погладил Раму по хоботу, который слон то сворачивал, то разворачивал, снял с пояса небольшой ятаган и, поднеся острие к ране, быстрым ударом вскрыл ее. Конечно, граф сильно рисковал: слон мог не понять цели этой столь болезненной операции и в ярости растоптать «хирурга». Миссис Клавдия, опасаясь за мужа, почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица.

Но Бессребреник не без основания рассчитывал на ум славного животного. И когда сталь вонзилась ему в ногу, Рама оглушительно заревел, задрожал всем телом, но с места не двинулся. Из раны потоком хлынула кровь. Введя туда палец, Бессребреник нащупал твердый предмет, в котором угадал пулю. Он долго копался в ране, пока наконец после долгих и мучительных попыток, весь взмокнув, не добился все-таки своего: пуля упала на землю. Возможно, она давила на нерв, тем самым причиняя животному невыносимую боль, так как стоило капитану извлечь ее, как Рама испустил глубокий вздох облегчения. Слон прижал конец хобота к ране, втянул в него кровь и тут же выплюнул. Проделав это несколько раз, он тихонько провел хоботом по лицу, шее и рукам Бессребреника, словно хотел поблагодарить его. Капитан в ответ погладил хобот и сказал слону несколько слов, а тот, насторожив уши, внимательно слушал его, словно стараясь получше запомнить голос друга.

Вожатый был в полном восторге. Теперь Рама может идти так же хорошо, как и раньше, заявил он.

Факир же произнес своим гортанным голосом:

— Господин, ты спас Раму, и теперь он — твой преданнейший друг. Он будет любить тебя всей душой и беспрекословно выполнять любое твое желание.

Занимался рассвет.

Бессребреник и его жена не забыли об ужасном шуме, услышанном полчаса назад и сменившемся зловещей тишиной, и решили немедленно отправиться на место происшествия.

Поскольку Синдия умер, Раме предстояло нести на себе всю группу, а морякам занять места в башенке, первоначально предназначавшейся исключительно для капитана с женой. Мариус и Джонни наотрез отказались сделать это, заявив, что они прекрасно смогут и прогуляться. Но Бессребреник быстро все разрешил:

— Я ведь и здесь ваш командир, как на яхте, не так ли?

— Да, капитан!

— Ну так вот, я вам приказываю взобраться на слона!

И им пришлось подчиниться.

Вожатый Синдии и факир — как и большинство индусов, неутомимые ходоки — пошли пешком. На них были лишь набедренные повязки, и они вертко, словно ужи, проскальзывали сквозь густые заросли.

Как ни торопились путешественники, дорога заняла не меньше часа.

Предчувствия европейцев не обманули их. Действительно произошла железнодорожная катастрофа, к тому же в глубине джунглей, между двумя далеко отстоящими друг от друга станциями, так что рассчитывать на скорую помощь не приходилось.

Наши беглецы первыми прибыли сюда, и перед их взором предстали груды обломков и готовые вот-вот обрушиться бесформенные нагромождения, из-под которых доносились крики, предсмертные хрипы, душераздирающие стоны. Под насыпью, колесами вверх, валялся паровоз. Под ним лежали раздавленные насмерть машинист-европеец и кочегар-туземец. Кое-где растерянно суетились чудом выбравшиеся из вагонов пассажиры, но они, пережив столь сильное нервное потрясение, вряд ли могли кому-то помочь.

Не задаваясь мыслью о том, случайно или по чьему-то злому умыслу произошло это бедствие, Бессребреник, моряки и даже миссис Клавдия, которая не побоялась разодрать в кровь свои нежные руки, принялись, напрягая все силы, разбирать обломки, чтобы кого-то спасти.

Не переставая с остервенением работать, Мариус поделился своими соображениями:

— Посмотрите, капитан… это поест для бедняков… сдесь одни черномасые… ни одного белого…

— Да, действительно!

— И вы только поглядите, капитан, какие они тосие! Вылитые скелеты!

Пока что самоотверженные спасатели вытаскивали из-под обломков только трупы — и в каком состоянии! Костлявые тела, с пергаментными лицами и торчащими ребрами, были расплющены и раздроблены.

А между тем из-под свалившейся между путями платформы неслись пронзительные вопли. Совсем юный, детский голос звал на помощь на чистом английском языке и с такой мольбой, что надрывал душу. Бессребреник и Клавдия бросились туда.

— Держитесь, мы вам поможем! — крикнул капитан.

Конечно, даже приподнять край платформы, несмотря на всю свою силу, он не смог.

— Джонни!.. Мариус!.. Скорее сюда! — позвал Бессребреник.

Но хотя они взялись теперь за дело втроем, платформа осталась недвижной.

А детские крики не прекращались, но слышались они все тише и тише:

— На помощь!.. На помощь!.. Ради Бога!.. Я задыхаюсь!.. Брат!.. Спасите моего брата!.. Патрик!.. Патрик!.. Ответь мне!.. Он молчит!.. Он меня уже не слышит!.. Патрик!.. Это я… Мери!.. На помощь!.. Я умираю!.. Помогите!.. Господи!.. Не оставляйте нас…

От этих душераздирающих возгласов сердце миссис Клавдии разрывалось. Она упала на колени, в отчаянии ломая руки, из глаз ее лились слезы.

И тут Бессребреника осенило:

— Ко мне, Рама!

Услышав свое имя из уст белого человека, который так помог ему, славное животное, крайне осторожно и вместе с тем ловко переставляя среди обломков свои ноги, тотчас подошло. Бессребреник, нежно погладив слона по хоботу, показал на платформу и сделал вид, что хочет поднять ее.

Рама запыхтел:

— Уф-ф!.. Уф-ф!.. Уф-ф!

Затем внезапно сморщил лоб, подобрал уши, и в его умных глазках загорелся огонек: он понял, чего ждут от него. Медленно, не торопясь, слон подсунул хобот под край платформы и понемногу, словно домкратом, начал приподнимать ее. К гибнущим детям тотчас ворвался поток воздуха и света.