Кингсли Эмис - Везунчик Джим

• Название: Везунчик Джим
• Автор: Кингсли Эмис
• Издательство: ACT: Астрель
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-071232-8

Молодой преподаватель на испытательном сроке — в провинциальном университете.

Единственная «живая душа» в мире унылого снобизма и бессмысленных правил поведения.

Джиму Диксону тошно от этого, — но в штат попасть хочется!

Значит, надо быть — как все. Писать статьи на нелепые темы. Посещать скучнейшие коктейли. Потакать студентам, которым посчастливилось стать любимчиками кого-то из местных светил, — будь они хоть трижды бездарны.

Но однажды в жизнь Джима вторгается любовь, — и все его конформистские начинания в одночасье летят ко всем чертям…

---

— Ты был прав, — дрожащим голосом произнесла Маргарет. — Я виновата. Прости меня.

— Маргарет…

— Нет, я одна виновата. Я тебе нагрубила. Я не хотела. Я не то имела в виду. Ох как же сегодня все гадко.

— Что случилось? Расскажи, не стесняйся. Вытри слезы.

— Ты один меня понимаешь, а я с тобой так обращаюсь. — Тем не менее она сняла очки и принялась промокать глаза.

— Забудь. Расскажи, что произошло.

— Ничего. Все — и ничего.

— Ты опять плохо спала?

— Да, милый, я плохо спала, и от этого мне себя ужасно жалко. Как обычно. Я все время думаю: черт, для чего это копошение, а главное — для чего я?

— Вот, возьми сигарету.

— Спасибо, Джеймс, ее-то мне и надо. Как я выгляжу?

— Хорошо. Просто вид немного усталый.

— Я до четырех утра заснуть не могла. Надо к врачу сходить — пусть выпишет какое-нибудь снотворное. Я так долго не протяну.

— Постой: доктор вроде сказал, что ты должна привыкать обходиться без лекарств.

Маргарет взглянула почти победно.

— Сказал, да, только забыл объяснить, как обходиться без сна.

— Неужели старые добрые средства не помогают?

— Господи, какие еще старые добрые? Ванна с лавандой? Горячее молоко? Аспирин? Окно сначала открыть, потом закрыть?

В таком духе они разговаривали несколько минут. Свидетели постепенно расползлись по своим разнообразным делам. В этот период учебного года лекций синхронно не читали, потому и дела были главным образом сугубо личные. Разговор шел своим чередом, Диксон тихо потел, тщась сообразить, действительно ли обещал, что позвонит Маргарет в дом Уэлчей завтра (которое было уже вчера), или же ему это только приснилось. В любом случае сейчас требовалось либо приглашение, либо обещание, даже чтобы просто замять дело. И вот при первой же возможности Диксон сказал:

— Может, пообедаем сегодня вместе? Ты свободна?

По неведомой Диксону причине предложение спровоцировало частичный возврат предыдущего тона.

— Свободна ли я? А кто, по-твоему, мог пригласить меня на обед?

— Я подумал, ты обещала миссис Недди.

— У миссис Недди как раз к обеду гости. Она просила меня тоже быть.

— Вот видишь: ты все-таки приглашена.

Маргарет ограничилась простым «вижу», тон применила удивленный и растерянный; вкупе с предположением, что она забывает на ходу, тон этот перепугал Диксона больше, чем давешние ее слезы.

— А кто обедает у Недди? — поспешно спросил Диксон.

— Понятия не имею, — едва ли не простонала Маргарет. — Осмелюсь предположить, что выдающихся людей не будет. — Маргарет взглянула на Диксона как бы сквозь затуманившиеся очки. — Мне пора. — Она стала искать сумку, медленно и явно не желая, чтобы поиски увенчались успехом.

— Маргарет, когда мы теперь увидимся?

— Не знаю.

— У меня сейчас довольно туго с деньгами… Может, в выходные напроситься к Недди на чай?

— Как хочешь. Кстати, Бертран приедет. — Маргарет по-прежнему игнорировала какие бы то ни было интонации.

— Бертран? Тогда лучше не надо чаю.

— Он пойдет на Летний бал. — Теперь появился едва уловимый намек на интонацию.

Диксон чувствовал себя человеком, который хочет запрыгнуть в поезд, набирающий скорость, и знает: не запрыгнет, если думать о прыжке перестанет.

— А мы с тобой пойдем? — спросил Диксон.

Через десять минут было установлено, что они с Маргарет пойдут, сияющая Маргарет удалилась прятать под замок экзаменационные работы, пудрить нос, звонить миссис Уэлч и сообщать, что все-таки не сможет присутствовать у нее на обеде (далеко не столь пафосном, как было сначала подано Диксону); Маргарет вместо этого поест сырного рулета и выпьет пива в пабе с Диксоном. Диксон радовался, что его козырная карта возымела такой эффект; но, как это свойственно козырным картам, она поначалу казалась тянущей не на одну, а на десять взяток, и вообще в руке выглядела лучше, чем на сукне. Впрочем, Диксон знал кое-что, чего не знала Маргарет. Во-первых, Маргарет может заинтересоваться связью (любого рода) между Бертраном Уэлчем и Кэрол Голдсмит. О связи этой Диксон вспомнил внезапно, когда Маргарет сказала, что Бертран ведет Кэрол на Летний бал, в то время как муж Кэрол заслан Уэлчем в Лидс. Предположительно белокурая пышногрудая Каллаган, к своей чести, получила отставку. Пикантность ситуации компенсируется вероятностью того, что Кэрол, Бертран, Маргарет и Диксон пойдут на Летний бал все вместе, «маленькой компанией», как выразилась Маргарет. Во-вторых, Билл Аткинсон заранее согласился заскочить в тот же самый паб, куда Диксон вел сейчас Маргарет. Присутствие Аткинсона весьма пригодится на случай, если с Маргарет опять возникнут трудности (хотя, Бог свидетель, так скоро после козырной карты их возникнуть не должно). Миляга Аткинсон крайне молчалив; можно не бояться, что он как-нибудь проболтается о предварительной и неважно пахнущей договоренности. А самое главное — Аткинсон и Маргарет незнакомы. Диксон стал воображать, что каждый из них после скажет о другом, и едва не замурлыкал. Уселся поудобнее — одному Богу известно, сколько придется прождать Маргарет. Чтобы убить время, нашарил блокнот и стал писать: «Уважаемый доктор Кейтон, простите за беспокойство, однако дело в том, что мне крайне необходимо как можно скорее узнать, когда моя статья…».

Глава 9

— Профессор Уэлч! Профессор Уэлч!

Диксон съежился за развернутой газетой и рефлекторно изобразил лицом пришельца-завоевателя. Для него произнести это имя вслух было как нарушить строжайшее табу — даже при условии, что помянутый не явится во плоти, ибо ушел в себя на целый день, а не так, как накануне (накануне состоялся разговор о перспективах Диксона), когда возвращение из себя почти совпало с заходом солнца. Нет чтобы швейцару, гадкому типу, перестать орать и убраться, пока его наметанный глаз не выявил в Диксоне неравноценную замену профессору Уэлчу. Увы, через секунду Диксон почуял, что швейцар шагнул через порог преподавательской и неумолимо приближается, и вынужден был опустить газету.

Швейцар носил униформу оливкового цвета и военного покроя и фуражку, которая к нему не шла, нижнюю челюсть имел длинную, плечи сутулые. Волосы росли у него из носа и на носу, возраст не поддавался определению. Выражение лица менялось крайне редко; глупо было ожидать, что оно изменится при виде Диксона. Продолжая надвигаться, швейцар хрипло отрезал:

— О, мистер Джексон.

Диксон не посмел живо повернуться вместе со стулом в поисках незнакомого персонажа. Вместо этого он услужливо отозвался:

— Да, Маконохи?

— Мистер Джексон, там по телефону спрашивают профессора Уэлча, а его нигде нет. Вы не поговорите? А то на кафедре истории, кроме вас, ни души, — объяснил швейцар.

— Конечно. Я здесь трубку возьму, если можно.

— Спасибо, мистер Джексон. К сожалению, отсюда говорить нельзя — леди позвонила на коммутатор. Я переключу ее на кабинет архивариуса. Надеюсь, архивариус не будет возражать. Пройдите туда, пожалуйста.

Леди? Наверняка миссис Уэлч. Или какая-нибудь юродивая от изобразительного искусства. Миссис Уэлч предпочтительнее в том смысле, что сообщение будет внятное, но хуже в том смысле, что сообщение это может касаться постельного белья, а то и прикроватного столика. Почему, ну почему Диксона не оставят в покое? Неужели так трудно — собрались все вместе, условились: Диксона не трогаем, хоть камни с неба?

К счастью, архивариуса, типа не менее гадкого, в кабинете не оказалось. Диксон взял трубку.

— Диксон у телефона.

— Да, кафедра прикладной геологии, — утешили в трубке.

— Кто это? — спросил другой голос.

Последовало жужжание, его прервал щелчок практически по барабанной перепонке. Диксон поднес трубку к другому уху и услышал второй голос:

— Это мистер Джексон?

— Диксон.

— Кто? — Голос был смутно знакомый, но принадлежал точно не миссис Уэлч, а как будто девушке-подростку.

— Диксон. Можете передать мне сообщение для профессора Уэлча.

— А, мистер Диксон! Ну конечно. — Раздался звук, похожий на придушенное фырканье. — Как я сразу не поняла. Это Кристина Каллаган.

— Здравствуйте! Как поживаете? — Отчетливые спазмы в животе, возникшие при этом имени, продолжались не более секунды; Диксон знал, что вполне справится с ее голосом, пока остальное предположительно пребывает в Лондоне.

— Спасибо, хорошо. А вы как поживаете? Надеюсь, больше ничью простыню не спалили?

Диксон хохотнул.

— Нет, счастлив сообщить вам, что поджоги в прошлом. Постучите по дереву.

— Вот и славно… Скажите, мистер Диксон, как можно связаться с профессором Уэлчем? Он вообще в колледже?

— Нет, сегодня не появлялся. Наверняка он дома. Или вы уже домой ему звонили?