Мария Фагиаш - Танец убийц

• Название: Танец убийц
• Автор: Мария Фагиаш
• Издательство: У-Фактория, АСТ Москва
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9757-0302-6, 978-5-9713-8688-9

Роман венгерской писательницы Марии Фагиаш «Танец убийц» основан на реальных исторических фактах — низвержение династии Обреновичей, убийство последнего наследника этого дома короля Александра и его жены, королевы Драги. Все действие книги умещается в одни сутки, с 28 на 29 мая 1903 года по старому стилю, а главное событие — в пару часов.

Как творится история? Как приходят к власти самодержцы? Кто они, когда не сидят в зале приемов и не одеты в порфиру? Автор искусно смещает акценты таким образом, что Сербия начала XX века становится натуралистичной декорацией определенной эпохи определенного государства, а на этом ярком и в некотором смысле экзотическом фоне разыгрываются настоящие человеческие — и даже нечеловеческие — драмы.

---

— Так, значит, королева Сербии.

Драга никогда не видела его даже на фотографиях, но ни секунды не сомневалась, кто стоял перед ней. Это был тот самый пресловутый полковник Грабов, человек, возглавлявший всю шпионскую деятельность русских на Балканах. Он стаял на верхушке сложнейшей организации и пользовался славой жестокого, бесчеловечного и чрезвычайно квалифицированного специалиста. То же самое относилось и к его агентам. Это были не садисты, применявшие какие-то извращенные методы, — напротив, хладнокровные специалисты, они знали, как наиболее эффективно применять физические и психические пытки. Сам полковник никогда не присутствовал на мероприятиях подобного рода. Он был очень чувствителен к неприятным звукам и запахам, так же как не любил смотреть на что-то неприятное, и предпочитал читать потом протоколы допросов в тиши своего бюро. Неудачи вроде провалившегося покушения на короля Милана с этим халтурщиком Кнезевичем составляли в его длинной биографии крайние исключения, он пользовался непогрешимым авторитетом; заботливо сохраняя инкогнито, полковник имел дело только с равными или стоявшими выше его по служебной лестнице лицами. Поэтому для людей, которые слышали о нем, как и для Драги Машиной, он представлялся фигурой мифической. Его прошлое, да по большей части и настоящее, было покрыто тайной. Говорили, что он уже много лет вдовствует, что у него нет ни детей, ни родственников, нет любовницы — ничего, кроме интересов службы. Он не пил, отличался крайней умеренностью в еде и крепким здоровьем, был уравновешен, глубоко религиозен и — по внешнему виду — совсем не сексуален. Его присутствие в Белграде показывало, что грядут события чрезвычайной важности, и Драга почувствовала себя встревоженной.

— Я требовала посла для разговора, — настаивала она, сверкнув на него взглядом.

— К сожалению, это невозможно. Посол просит его извинить. Также он просил меня узнать о причине столь неожиданного Вашего визита.

Драга направилась к двери.

— Я не намерена говорить с Вами.

Он преградил ей путь.

— Разрешите представиться. Федор Васильевич Грабов.

— Я знаю, — сказала она. — И также отлично знаю, что разговор с Вами пустая трата времени, а у меня не так много времени, чтобы тратить его попусту.

— Мне удивительно слышать это от Вас. Очевидно, в последнее время Вы наконец осознали реальности жизни. Если бы Вы стали так благоразумны немного раньше! Вы избавили бы нас от многих неприятностей — и себя тоже.

Она чувствовал, как к глазам подступают слезы гнева.

— Я пришла сюда не для того, чтобы слушать Ваши упреки. Я просто не могу поверить, что господин Чариков не хочет меня принять. Я знаю его как добросовестного, тонко чувствующего человека. Ему, наверное, не сообщили, что я нахожусь здесь. И я уверена, что он ничего не знает о заговоре, который организовал Ваш отдел против нас. — Она повысила голос: — Вы хотите нас ликвидировать и посадить на трон Карагеоргиевичей. Не думайте, что мы не знаем об этом. Есть еще порядочные и верные люди на нашей стороне. Не считайте смену власти детской игрой. Мы можем, как и Вы, показать зубы. Если хотите пролить кровь — пожалуйста. Но будет пролита не только наша кровь.

— И это Вы хотели сказать Чарикову?

— Нет, это я говорю Вам. Чарикову я только хотела напомнить, что мой супруг является крестником деда царя Николая и что царь в своих письмах и беседах его иначе как «любимый брат» не называл. Я хотела объяснить послу, какую тень бросит убийство моего мужа на репутацию царя. Хотела также напомнить, какую реакцию вызовет это в мировой прессе, а позднее и в исторических книгах.

Полковник сел и в задумчивости почесал подбородок с однодневной щетиной. У Грабова были красные от бессонницы глаза, а его черный костюм из саржи выглядел так, будто он в нем спал, что на самом деле так и было.

«Он, видимо, только что приехал в Белград, — подумала Драга, — и я своим неожиданным приходом заставила его разбудить».

— Ну, — произнес он и подавил зевок. — Пресса, отечественная или зарубежная, продажна, а в школьных учебниках только и упомянут, что король и королева были убиты по указанию ее же любимых братьев.

Драга отметила про себя, что он не возразил против утверждения о готовящемся заговоре.

— Только давайте оставим весь этот театр, — продолжал он. — Вы же не могли ожидать, что царское правительство со спокойной душой будет наблюдать, как Вы и Ваш супруг совершают одно предательство за другим.

— Предательство? Мы в Сербии сделали для России больше, чем кто-либо другой сегодня или даже раньше, включая Вашу любимую Наталию Кешко.

— Ну, нет. Она-то прилагала много усилий.

— Прилагала, не спорю, но результат? В этом вся разница. Упомяну только одно: это мне удалось убрать из страны короля Милана, что не удавалось ни Вашему отделу, ни мадам Кешко.

Полковник откинулся на спинку стула.

— Я не отрицаю, что Вы оказали для нас немало важных услуг.

Казалось, Грабов заснет, еще не договорив фразы. Без сомнения, он был спешно вызван в Белград и оставил позади себя утомительную поездку. Шпионы тоже люди. Просидеть всю ночь в переполненных поездах для них так же утомительно, как и для любого путешествующего.

— Но Вы нарушили наши договоренности о престолонаследии, — продолжал он. — К чему был этот трюк с мнимой беременностью? Мы же знали, что Вы бесплодны. Неужели Вы всерьез думали, что мы клюнем на это?

— Я действительно думала, что беременна.

— Это было бы просто чудом.

— Я, к слову, верю в чудеса. И в силу молитвы. Боже мой, как мы молились!

Полковник смотрел на нее.

— Да, да, Вы молились. И вынудили знаменитого доктора Куле из Франции убедить себя. Он, вероятно, тоже молился. Даже мужа Вы ввели в заблуждение. Только Розу Волько при этом забыли.

— Кого?

— Розу Волько. Прачку из дворца. Очень внимательная молодая женщина.

— Боже мой, значит, Вы тоже считаете, что цель оправдывает средства!

Грабов, передернув плечами, на это возразил:

— Мы подбираем своих людей независимо от их социального положения, расы или профессии. Вы помните, конечно, венского гравера Шарфа?

— Шарфа? Конечно. Он должен был сделать для короля миниатюру с моим портретом.

— Он находил прямо-таки трогательным то, как слепо Ваш муж доверял Вам. Король постоянно настаивал, чтобы Шарф не мучил Вас долгими сеансами ввиду прогрессирующей беременности. Но Вы не утруждали себя даже тем, чтобы подкладывать подушку под корсет.

— Нет, потому что не только доктор Куле, но и два других гинеколога считали меня беременной.

— Но Вы же не были беременны, — раздраженно возразил полковник. — Я с самого начала в это не верил, и меня сильно беспокоила готовность царицы быть крестной несуществующего ребенка. Ей бы сильно навредило, если бы ее втянули в этот обман. Поэтому я настоял, чтобы в Белград были направлены наши врачи. Когда профессор Штегирец представил мне свое заключение, я, не дожидаясь отчета доктора Бубарева, направил его прямо царице. Она была глубоко потрясена, ведь они с царем всегда шли Вам навстречу. Однако, даже если бы Вы действительно оказались беременны, Вы все равно нарушали данные обязательства — заботиться о том, чтобы Ваш муж в качестве преемника объявил подобранного нами кандидата. Такова была договоренность. Мы имели в виду старшего сына Петра Карагеоргиевича.

— Договоренность действовала только в том случае, если я не рожу наследника.

Грабов с усилием встал и потянулся своим крепким телом, чтобы согнать усталость, не дававшую ему сосредоточиться.

— А как прикажете относиться к Вашему сумасбродному плану посадить на трон этой несчастной страны Вашего младшего брата? Неужели Вы, милостивая сударыня, действительно полагали, что мы это одобрим, или что правительство Его Величества царя готово стерпеть такую пощечину?

— Его Величество царь просто-напросто бросил нас на произвол судьбы. У Вас, кажется, выпало из памяти, что в договоренности участвовали две стороны. Я взяла на себя обязательство примирить дома Карагеоргиевичей и Обреновичей и привести к власти радикальную партию. Для этого Николай и Александра должны были пригласить нас в Ливадию, встретить на вокзале в Симферополе и сопровождать нас в открытом экипаже во время четырехчасовой поездки во дворец. Царица должна была расцеловать меня в обе щеки и при всем дворе назвать сестрой.

— Царица великая женщина, но даже ее поцелуй не смог бы сделать из Вас королеву.

— Ваши люди думали иначе, раз обещали мне этот поцелуй, — раздраженно возразила Драга. — Да и вообще, эта женитьба была целиком ее идеей. При всей своей любви Александр не женился бы на мне, если бы полковник Таубе не заверил короля, что при дворе это дело почти решенное. Я же со своей стороны была вполне довольна ролью королевской любовницы. Разумеется, я не думала, что смогу играть эту роль вечно, и поэтому хотела позаботиться о том, чтобы в соответствующее время удалиться на покой куда-нибудь в южную Францию. Я бы и теперь с большим удовольствием играла эту роль, чем быть королевой и позволять Вашим агентам втаптывать в грязь мою репутацию.