Жозе Эса де Кейрош - Семейство Майя

• Название: Семейство Майя
• Автор: Жозе Эса де Кейрош
• Издательство: «Художественная литература»
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1985

Во второй том вошел роман-эпопея «Семейство Майа», рассказывающий о трех поколениях знатного португальского рода и судьбе талантливого молодого человека, обреченного в современной ему Португалии на пустое, бессмысленное существование; и новеллы.

---

— Вы, сеньора графиня, не придерживаетесь правильного режима. Вам необходимо позаботиться о своем здоровье: приходите сюда, я помогу вам советами. Мне есть что вам посоветовать!

Она с живостью прервала его, подняв глаза, озарившиеся на миг вспышкой нежности и торжества:

— Прежде обещайте мне прийти на этой неделе выпить со мной чашку чая в пять часов… Чарли!

Сынишка подошел к ней и уцепился за ее руку.

Карлос, провожая их до выхода на улицу, посетовал на безобразный вид каменной лестницы.

— Но я прикажу всю ее выстлать ковром, когда сеньора графиня окажет мне честь прийти на консультацию.

Она весело пошутила:

— Ах нет! Сеньор Карлос да Майа нам всем уже обещал, что мы будем здоровы… И, конечно, он не надеется, что я приду сюда на чашку чая.

— О, дорогая сеньора! Если я начинаю надеяться, то мои надежды не имеют предела.

Графиня остановилась, держа мальчика за руку, и взглянула на Карлоса в каком-то изумлении, очарованная столь победительной мужской самоуверенностью.

— Так, значит, вы придете? Придете?

— Приду непременно, дорогая сеньора!

Они дошли до последней ступеньки, отделявшей их от света и шума улицы.

— Позовите мне экипаж.

По знаку Карлоса наемная карета подкатила к дверям.

— Теперь, — сказала графиня, улыбаясь, — прикажите ему ехать к церкви Милосердия Господня.

— Сеньора графиня хочет облобызать стопу Спасителя на Скорбном пути?

Она, слегка покраснев, пробормотала:

— Я просто хочу помолиться…

И легко вскочила в экипаж, а Карлос, взяв Чарли на руки, с отеческой бережностью усадил его рядом с матерью.

— Да хранит вас бог, сеньора графиня!

Она поблагодарила его взглядом и наклоном головы, нежными, как любовная ласка.

Карлос поднялся в кабинет и, не снимая шляпы, стал прохаживаться по этой просторной и всегда безлюдной и холодной комнате, где еще ощущались тепло и аромат только что покинувшей ее женщины.

Смелость графини его восхитила: явиться вот так к нему во врачебный кабинет, закутанной с ног до головы в черное, под предлогом опухших миндалин у Чарли, чего не было и в помине, чтобы увидеть его, Карлоса, и, застав его врасплох, затянуть потуже узел тех едва завязавшихся отношений, которыми он с такой легкостью пренебрег…

На сей раз пророчества Эги оправдались; графиня предлагала себя Карлосу столь откровенно, как если бы просто разделась у него на глазах. Ах, будь она ветрена и непостоянна в своих привязанностях, это был бы прекрасный цветок, который стоило бы сорвать, насладиться им и после отбросить прочь. Но нет, по словам Батисты, графиня отнюдь не искательница приключений. А он вовсе не желал быть опутанным ревнивой страстью и безудержной нежностью тридцатилетней женщины, от которой потом нелегко будет отделаться… Ее объятия не пробудят его сердца; и, едва первоначальное любопытство иссякнет, оно сменится скукой надоевших поцелуев и чудовищным однообразием безлюбовного наслаждения. Кроме того, в качестве друга дома он вынужден будет терпеть, когда сеньор граф будет дружески похлопывать его по плечу и часами излагать ему своим монотонным голосом очередную доктрину… Это устрашало Карлоса… И все же, какая смелая женщина! В ее поступке было нечто романтическое, вызывающее, что взволновало его… К тому же она так восхитительно сложена… Воображение рисовало ему ее обнаженной, он почти ощущал атласную нежность ее ослепительного тела, одновременно зрелого и девственного… И вновь, как в тот вечер, когда Карлос впервые увидел ее в театре, его вводили в искушение ее волосы с пламенеющим отливом, падавшие огненной плотной волной…

Он вышел и не успел пройти нескольких шагов по Новой улице Алмады, как его нагнал Дамазо, спешивший куда-то в экипаже; Дамазо окликнул его, остановился и выглянул из окна кареты — все такой же румяный и улыбающийся.

— Я никак не мог тогда прийти! — заговорил он, завладев рукой Карлоса и с восторгом пожимая ее. — Я в совершенном круговороте! Я тебе все расскажу! У меня роман! Но я тебе все расскажу! Остерегись, не зацепить бы тебя колесом! Трогай! В магазин мужского платья!

Лошади рванули с места; Дамазо, все еще высовываясь из кареты, замахал рукой и кричал, перекрывая уличный шум:

— Дивный роман! Настоящий шик!

Несколько дней спустя в «Букетике», в бильярдной, Крафт, только что обыгравший маркиза, спросил, положив бильярдный кий и закуривая трубку:

— Есть какие-нибудь новости о нашем Дамазо? Чем объясняется его прискорбное исчезновение?

Карлос рассказал о своей встрече с Дамазо, который, весь воспламененный и ликующий, кричал ему из кареты на всю Новую улицу Алмады о своем «дивном романе».

— Ну, об этом мне известно, — сказал Тавейра.

— И что же тебе известно? — удивился Карлос.

Тавейра видел Дамазо не далее как вчера в роскошном наемном ландо с очень красивой дамой, весьма элегантной и похожей на иностранку…

— Вот как! — воскликнул Карлос. — И дама держала на руках шотландскую собачку?

— Верно, шотландскую собачку, серебристого грифона… Кто эта дама?

— И с ними был еще молодой чернобородый господин весьма энглизированного вида?

— Да, да! Очень стройный, спортивный… Так кто они такие?

— Кажется, какие-то бразильцы…

Не оставалось никаких сомнений: Дамазо ехал с четой Кастро Гомесов! Карлос был поражен. Еще две недели назад у него на террасе Дамазо, сжав кулаки, обрушивал на Кастро Гомеса громы и молнии за то, что тот не проявил к нему должного уважения! Карлос хотел было выведать у Тавейры какие-нибудь подробности, но маркиз, удобно расположившийся в кресле, стал допытываться у Карлоса, какого тот мнения о статье, помещенной нынче утром в «Иллюстрированной газете». В «Иллюстрированной газете»? Карлос ничего не знал, он еще не просматривал газет.

— Тогда мы тебе ничего не скажем, — закричал ему маркиз. — То-то ты удивишься. А где эта газета? Вели ее принести!

Тавейра дернул шнурок колокольчика, и, когда слуга принес газету, он завладел ею, готовясь к торжественному чтению вслух.

— Покажи ему сначала портрет, — проревел маркиз, привставая с кресла.

— Нет, сначала надо прочитать статью, — возразил Тавейра, пряча газету за спину.

Но затем уступил и поднес газету к глазам Карлоса, развернув ее во всю ширь, словно носовой платок. Карлос узнал на портрете Коэна… Смуглое лицо с черными как смоль бакенбардами окаймляла статья на шесть колонок, цветистая и панегирическая, превозносившая до небес семейные добродетели Коэна, его талант финансиста, его блестящее остроумие, великолепие его дома; целый пассаж был посвящен предстоящему празднеству, грандиозному костюмированному балу, который устраивают Коэны. Статья была подписана «Ж. да Эга» — Жоаном да Эгой!

— Экая глупость! — воскликнул Карлос с досадой и бросил газету на бильярд.

— Это не просто глупость, — заметил Крафт, — это безнравственно.

Маркиз не согласился с ним. Статья ему понравилась, Превосходно написал, мошенник!.. Да и кого в Лиссабоне удивишь безнравственностью?

— Вы, Крафт, не знаете Лиссабона! Здесь все сочтут это вполне естественным. Друг дома поет дифирамбы хозяевам этого дома. Обожатель жены расточает лесть мужу. Так принято в нашей столице. Вы увидите, какой это будет иметь успех. А статья прекрасная, и спорить нечего!

Маркиз взял с бильярда газету и громко прочел абзац, посвященный розовому будуару мадам Коэн: «Там, — писал Эга, — воздух напоен чем-то благовонным, тайным и чистым, словно его розовый колорит источает аромат розы!..»

— Это, черт возьми, лучшее место в статье, — воскликнул маркиз. — Талантливый, дьявол! Хотел бы я иметь такой талант…

— И тем не менее, — повторил Крафт, невозмутимо попыхивая трубкой, — все это в высшей степени безнравственно.

— Он попросту рехнулся! — заявил Кружес, сидевший в углу дивана; он даже привстал, чтобы отчетливей донести до всех беспощадность своего приговора.

Маркиз набросился на него:

— Что вы в этом смыслите, маэстро? Статья великолепная! Я вам скажу больше: она весьма искусно состряпана!

Маэстро, ленясь вступать в спор, молча переместился в другой угол дивана.

И тогда маркиз, жестикулируя, воззвал к Карлосу и потребовал, чтобы тот объяснил, что, собственно, подразумевает Крафт под понятием «нравственность».

Карлос, который во время спора нетерпеливо мерил шагами залу, не ответил; он взял под руку Тавейру и увлек его в коридор.

— Скажи мне, где ты видел Дамазо с этими бразильцами? В каком месте?

— Они ехали по Шиадо, это было третьего дня, в два часа. Я уверен, что они направлялись в Синтру. В ландо при них был саквояж, а за ними, в другом экипаже, ехала горничная с большим чемоданом… Куда же они могли еще ехать, если не в Синтру? Ах, какая красавица эта иностранка! Как одета, как держится, с каким шиком! Ну просто Венера. И где только он успел свести с ними знакомство?