Валерий Меницкий - Моя небесная жизнь: Воспоминания летчика-испытателя

• Название: Моя небесная жизнь: Воспоминания летчика-испытателя
• Автор: Валерий Меницкий
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1999
• ISBN: 5-224-00546-9

Валерий Евгеньевич Меницкий (8.02.1944 г. — 15.01.2008 г.) — Герой Советского Союза, заслуженный лётчик-испытатель СССР, лауреат Ленинской премии, лауреат Международной премии Лаурела «Лётчик года», шеф-пилот фирмы ОКБ им. А. И. Микояна, заместитель генерального конструктора.

Его по праву называют легендой русского неба, выдающимся лётчиком-испытателем. МиГ-21, МиГ-23, МиГ-25, МиГ-27, МиГ-29, МиГ-31, МиГ-33, космический аппарат «Спираль»… Судьба всех этих знаменитых машин неотделима от судьбы Валерия Меницкого.

В этой книге он впервые в истории отечественной авиации без прикрас описывает «небесную жизнь», открывает читателям особый мир создателей и испытателей авиационной техники, где кипят свои страсти, идёт своя борьба…

---

Последние лет пятнадцать, благодаря стараниям генерального директора фирмы Сухого Михаила Петровича Симонова, обладающего недюжинными организаторскими способностями, идёт сильное её лоббирование. Никто не спорит, техника на их фирме действительно создаётся незаурядная, на высшем уровне мировых стандартов, впрочем, как и техника микояновской фирмы. Но хотелось бы всё-таки расставить точки над «и». Конечно, меня могут обвинить в том, что я кровно заинтересован в фирме Микояна. Не могу этого отрицать, но сути дела это не меняет. А суть состоит как раз в том, чтобы правильно определить критерии значимости и эффективности работы той или иной фирмы, правильность выбранного ею пути.

Начнём с первого. Есть общие принципы, которые зиждутся на определённой военной доктрине, учитывающей соотношение парка самолётов. Хотела бы того микояновская фирма или нет, как и любая другая, всё равно существуют постулаты определённого развития авиации, основанные на эффективности использования летательных аппаратов ВВС в современной войне и подкреплённые экономическими показателями. Принципиально армию вообще можно оснастить только сверхдорогостоящим, сверхмощным, уникальным оружием, но в таком случае всё будет упираться в вопрос: а сможет ли это выдержать бюджет? Сегодня этот вопрос стоит более остро, чем при советской власти: тогда на оборону тратились огромные средства и не было такой отчётности перед парламентом, перед налогоплательщиками за каждую потраченную копейку. В конечном итоге всё упирается в экономику. Если идти по такому пути, то можно дойти до того, что самые простейшие задачи будут решаться сложнейшим дорогостоящим комплексом. Представьте, что летательные аппараты стоимостью 30 тысяч долларов будут сбиваться ракетой стоимостью 600–800 тысяч долларов. А выпускать её будет самолёт, цена лётного часа которого составляет 100–150 тысяч этих же долларов! Да одно только участие в локальных конфликтах оставит нас «без штанов»!

Так вот, когда эти деньги считали меньше, всё равно распределение летательных аппаратов концептуально строилось таким образом, что 80 процентов истребительного парка должны составлять лёгкие самолёты, а 20 процентов — тяжёлые. Это соотношение, конечно, может незначительно колебаться: 90 на 10 или 30 на 70 процентов, но в любом случае парк лёгких истребителей должен составлять не менее 70 процентов. Это основа мощи военно-воздушных сил любой крупной страны. И от этого никуда не денешься. Так было в Советском Союзе, такое соотношение существует и в США, и во всех крупных военных державах. Что касается менее развитых государств, там, как правило, есть только лёгкие истребители. Тяжёлые истребители могут себе позволить иметь те государства, которые претендуют на роль мировых лидеров.

Но в любом случае это соотношение должно выдерживаться. Изменять его — значит нарушать экономический принцип построения армии, который определяется двумя критериями: стоимостью и эффективностью технической оснащённости. Несоблюдение этих принципов приводит к тому, что бюджет страны становится несбалансированным — дефицит всё больше возрастает за счёт военных расходов.

Обратимся к истории и действительности. Общее количество МиГов во всём мире составляет около 6 тысяч — это примерно половина общего количества лёгких истребителей. Другую половину парка истребителей этого класса составляют «Миражи», «Фантомы», F-16, F-18 и некоторые другие. То есть сегодня во всём мире насчитывается 10–12 тысяч лёгких истребителей. Цифра очень солидная.

К тяжёлым истребителям относятся самолёты Су-24, Су-27, МиГ-25 и МиГ-31, производимые в нашей стране, и F-15 и «Торнадо» зарубежного производства. Каким самолётам этого класса отдаётся предпочтение? Скажем, F-15 проданы только в Японию и Саудовскую Аравию, больше их нигде не закупают. Су-27 проданы в Китай и заключён контракт с Индией. С учётом всех контрактов на сегодняшний день количество проданных за рубеж Су-27 составляет 60 единиц, если в ближайшие 3-5 лет эта цифра возрастёт до 100 единиц, то слава богу. Самолёты МиГ-25 имеются в Ливии, Алжире, Сирии, Ираке, Польше — всего около 200. МиГ-31 не продан ни один, Су-24 — примерно с десяток. Таким образом, парк тяжёлых истребителей, проданных за границу, в лучшем случае составляет 300 самолётов. Значит, соотношение лёгких и тяжёлых истребителей в масштабе всей планеты — 12 тысяч против 300, или 95 процентов против 5, то есть количество лёгких истребителей является подавляющим.

В воздушном бою, я думаю, двум лёгким истребителям не составит труда одержать верх над одним тяжёлым, если не брать в расчёт МиГ-31, который может на расстоянии 200-300 км поразить несколько целей, и те даже не узнают, откуда пришло это «похоронное известие». Но МиГ-31 относится к совершенно иному классу истребителей, это уникальный комплекс, сравнивать с которым МиГ-29 или Су-27 просто несерьёзно. Исходя из этого можно с уверенностью сказать, что перекос в производстве тяжёлых истребителей был бы неправильным. Этот класс самолётов — лишь небольшая составляющая ВВС любой страны, и делать её главной составляющей — глубокая ошибка и в экономическом плане, и в плане эффективности.

Почему такая концепция создаётся? Дело в том, что критерии стоимости и эффективности всё больше определяют строительство вооружённых сил. Они используются и в народном хозяйстве, потому что других критериев в экономике не должно быть по определению. Волевым решением, конечно, можно создать ту или иную концепцию, но за каждым волевым решением всегда стоят непомерные расходы, за которые нужно нести ответственность. Более того, они существенно ухудшают эффективность того или иного аппарата. Есть много задач, которые может выполнить только лёгкий истребитель и с которыми тяжёлый истребитель никогда не справится. Поэтому мировая концепция развития военно-воздушных сил строго следует своим законам, и попирать их — значит попирать интересы собственного государства.

Думаю, если бы народные избранники глубже подходили к изучению различных направлений вооружений государства, они бы нашли резервы для пополнения кровоточащей социальной сферы. Например, некоторые «горячие головы» и сегодня говорят о необходимости сокращения самолётного парка лёгких истребителей за счёт вывода из него МиГ-29. Но мы доказали с помощью расчётов, что только сокращение парка тяжёлых истребителей хотя бы до соотношения один к двум, о котором я уже говорил выше (при сохранении боевого потенциала нашей авиации), приведёт к сокращению расходов на их эксплуатацию и в ближайшие десять лет составит примерно 10 миллиардов долларов США. За счёт этих средств за эти годы можно было бы решить острую проблему жилищного строительства в армии. Думаю, рядовым налогоплательщикам было бы интересно узнать эти цифры. Но того, кто заваривает эту кашу, меньше всего интересует мнение народа и вопросы безопасности страны.

Вывод: построение тяжёлых истребителей оправдано, но делать на них ставку как на главные машины в корне неправильно, это тупиковый путь развития авиации. Нужен чёткий баланс. С моей точки зрения, это выглядит следующим образом. Поскольку микояновцы и суховцы работают и над тяжёлыми, и над лёгкими истребителями, они должны эту работу продолжать. Иногда говорят о слиянии этих двух фирм, но я думаю, что это было бы неправильно. Именно в здоровой конкуренции рождается золотая середина. Но я хотел бы подчеркнуть, что суховцы должны плавно перестраиваться с производства только тяжёлых истребителей (это тупиковый путь развития фирмы) на производство и лёгких машин. Тогда возникнет та конкуренция, результатом которой может стать создание нового, улучшенного истребителя лёгкого класса. К сожалению, надо признать, что, несмотря на огромный денежный поток, фирма Сухого после Су-27 больше не создала ни одного боевого комплекса, а страна сейчас нуждается в первую очередь в них. А безудержная показуха при создании множества модификаций одного и того же самолёта никому не нужна.

Громадная организаторская деятельность Михаила Петровича Симонова была сконцентрирована как раз на том, чтобы перевернуть эту концепцию соотношения лёгких и тяжёлых истребителей с ног на голову. Да, безусловно, он обладает мощным организаторским талантом. Да, безусловно, он может «зарядить» всех людей на свою технику и показать самые её выгодные качества, умело скрыв её негативные стороны. Можно, конечно, залоббировать всех начальников, связанных с военным ведомством и военно-промышленным комплексом, чтобы они говорили только о твоей технике. Но от специалистов это всё равно не спрячешь, рано или поздно эти недостатки всё равно выявятся.

Все эти рычаги «охмуряловки» — по-другому я это назвать никак не могу — Михаил Петрович использовал очень умело и многие факты излагал достаточно правдоподобно. Другое дело, что, говоря о каких-то преимуществах своей техники, он не брал в расчёт технику других фирм, в частности микояновской. И люди, принимавшие его слова на веру, соглашались с ним, что конкурентов у его фирмы нет. Внешне это всё так и выглядит: КБ работает, создаёт одну машину за другой, самолёты классные. Как выразился главком, самая маленькая гайка, которая появляется у них в конструкции, всегда преподносится Михаилом Петровичем как знаковое изменение машины. И, допустим, Су-27УБ становится уже Су-30, хотя обычные машины-спарки всегда имели своё чёткое обозначение — «У» или «УБ». Ещё добавили какую-то малость — и пожалуйста: Су-33, Су-35, Су-37… Я уж не говорю о всяких «П» и «М». Формально Михаил Петрович прав, потому что такое обозначение не запрещено. Но если раньше для этого требовалось решение ВПК и правительства, а также постановление ЦК КПСС, то сегодня никто ничего не проверяет и можно выставлять любое обозначение.