Дэн Симмонс - Флэшбэк

• Название: Флэшбэк
• Автор: Дэн Симмонс
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-55171-2

Впервые на русском — новейший роман знаменитого автора «Террора» и «Друда», «Гипериона» и «Эндимиона», «Илиона» и «Олимпа», «Песни Кали» и «Темной игры смерти». На этот раз прославленный хамелеон современной литературы, давно и убедительно доказавший, что ему под силу любые жанры и стили, обращается к близкому будущему — пугающе близкому. В этом будущем США утратили статус мировой державы, раздавленные неподъемным национальным долгом, причем несколько штатов после успешной реконкисты отошли к Мексике, Россия, где правит бессменный «царь Владимир», продолжает сырьевой шантаж соседей, Япония соперничает за мировое владычество с новым Всемирным Халифатом, подмявшим под себя Европу и даже Канаду, а большинство американцев находятся во власти наркотика под названием флэшбэк, позволяющего ярко, как наяву, снова пережить любые события собственного прошлого. И вот к денверскому детективу Нику Боттому, флэшбэкеру со стажем, обращается Хироси Накамура — один из девяти японских федеральных советников, самых могущественных людей в США. Шесть лет назад Кэйго Накамура, сын советника, снимавший документальный фильм об американской эпидемии флэшбэка, был убит, и преступление осталось не раскрыто. Вел следствие Ник Боттом, но карьеры ему стоила не эта неудача, а флэшбэк, злоупотреблять которым он стал после смерти жены. Теперь же он является единственным, кто может под флэшбэком восстановить все материалы дела и, наконец, докопаться до истины. Истины, которая — если не случится чуда — будет стоить ему жизни.

---

— Внутреннее расследование? — пробормотал Ник. Он редко бывал так сбит с толку. — Два месяца спустя после того, как Дара и Харви погибли в автокатастрофе на I-двадцать пять? Межведомственное расследование. И жюри присяжных решает, был ли у одного из заместителей окружного прокурора роман с моей женой? Полная херня. Абсолютная бессмыслица.

К. Т., словно соглашаясь, кивнула головой.

— Да, совместное расследование. Но не для того, чтобы установить, потрахивались ли Дара с Харви у тебя за спиной. А для выяснения того, кто убил Харви и Дару.

— Кто их убил? — прошептал Ник.

Хорошо, что он сидел. Даже и так пришлось ухватиться за края старого деревянного стула, чтобы не упасть на пол.

— Я тебя предупреждала, что будет хуже, — прошептала К. Т. — Ты готов к последней части? Я серьезно.

— Показывай, — прорычал Ник. — Скорее.

По тону экс-партнера К. Т. поняла, насколько он серьезен, и подтолкнула к нему остальные цветные папочки.

Ник подвинул стул поближе, сгорбился над столом и принялся читать и перелистывать ксерокопии. Если К. Т. хочет его пристрелить — пусть стреляет. Но она вытащила пистолет из-под каталога и сунула в кобуру. Четыре человека с седой щетиной прошли мимо: они разговаривали о книгах и направлялись к кушеткам в темную флэшкомнату под пандусом, у его начала.

Перед Ником лежали более двухсот страниц материалов от большого жюри присяжных. Это тайное жюри собрал тогдашний окружной прокурор Мануэль Ортега в конце февраля того года, когда погибла Дара, — собрал меньше чем через месяц после ее смерти. Упор в расследовании, казалось, делался на то, что помощник окружного прокурора Харви Коэн и его секретарша Дара Фокс Боттом, работая над все еще засекреченным делом, завели любовную интрижку.

Детектив денверской полиции первого ранга Ник Боттом узнал об этой интрижке и подстроил автокатастрофу с целью убить жену и ее любовника.

Ник с отвисшей челюстью откинулся к спинке стула. Ему хотелось то ли расплакаться, то ли застонать, но он знал, что это не поможет. Лейтенант К. Т. Линкольн очень внимательно наблюдала за ним.

— Знаешь, К. Т., пять с лишним лет я пытался убедить себя, что Дара и Харви погибли в автокатастрофе. Факты остаются неизменными. Ехавшая впереди машина со стариками резко затормозила… водитель фуры за ними пытался остановиться, но не смог… водитель погиб в огне. И никто из них не знал друг друга, — никаких контактов между ними. Так говорилось во всех отчетах, ты помнишь?

К. Т. постучала по фотографии водителя фуры своим коротким пальцем. Раздался противный резкий звук.

— Узнаешь его, Ник?

— Да, конечно. Филип Джеймс Джонсон. Я сам проверял. Он водил фуру двенадцать лет. Никаких серьезных происшествий, никаких нарушений. Он просто не мог бы…

— Его имя и биография сфальсифицированы, — сказала К. Т. и вытащила из пачки другую фотографию. — Перед тобой не Филип Джонсон, а вот этот человек. Узнаешь его?

Нику потребовалась чуть ли не минута, чтобы опознать человека на фотографии. Но и тогда он никак не мог поверить, что это — водитель фуры. Он положил две фотографии рядом. Человек на втором снимке был футов на шестьдесят — семьдесят легче Филипа Джеймса Джонсона. Плюс другое строение лица (даже оставляя в стороне то, что нос был куда толще), другой подбородок, другой цвет волос… черт, даже цвет глаз был другим.

— Анализ ДНК точно показал, что Филип Джеймс Джонсон — на самом деле твой старый знакомый, тайный осведомитель Риккардо «Ударник» Моретти.

Ник продолжал недоуменно смотреть. Он использовал Моретти как тайного осведомителя, еще работая патрульным, и несколько раз, уже став детективом. Прозвище Ударник этому мелкому жулику дали из-за его участия в выколачивании денег из страховых компаний, особенно в мошеннических проделках на дорогах, где он выставлял себя «жертвой» — как и в случае подставного падения на тротуаре перед кафе или магазином. Моретти так навсегда и остался шестеркой, мелочью, которая кормится при крупных хищниках: вечно на побегушках у бандитов и гангстеров, вечно в мечтах о настоящем деле. Но в качестве тайного осведомителя Моретти чаще всего оказывался ненадежен и не заслуживал даже тех малых денег, что патрульный, а потом детектив Боттом выплачивал ему из собственного кармана. Ник не встречался с Моретти десять лет. Даже больше.

Он снова вгляделся в фотографии. Да… возможно. Что-то общее в форме глазных впадин и зубов — зубы ему не выправляли, — но…

— Ему сделали серьезную пластическую операцию, — громко сказал Ник, потирая щеки и слыша скрежет щетины. — С какой стати? Его шайка никогда не стала бы тратить на это деньги. Ударник Моретти был нулем. И если уж ты платишь целое состояние в старых баках на косметическую хирургию, то зачем наращивать жир, уродовать нос и делать дурацкие уши? Бессмыслица. И потом, я читал исходную идентификацию по ДНК. Там утверждалось, что мертвый водитель — Филип Джеймс Джонсон.

— Это все хорошо продуманная легенда, — возразила К. Т. — Включая и пластическую операцию. Кто-то готовил киллера из твоего старого дружка Ударника?

— Нет никакого… — начал было Ник.

К. Т. подвинула в его сторону еще одну пачку ксерокопий.

— У нас есть телефонные записи твоих звонков Моретти. Четыре звонка: два в ноябре того года, когда убили Кэйго, один в конце декабря и последний за три дня до того… происшествия… в котором погибли Дара и Харви.

Голова Ника откинулась назад.

— Не было этого. Не звонил я ему.

К. Т. прикоснулась к фотографии двух стариков, погибших, когда в их мерина врезались сначала машина с Дарой и Харви, а потом фура, которая сразу же загорелась.

— Хавьер и Дульсинея Гутьеррес, — проговорила она. — Это настоящие имена. На их НИККах подделаны были только гражданство и история проживания по последнему адресу. Их привезли сюда из Сьюдад-Хуареса за три недели до так называемого несчастного случая. У нас есть телефонные переговоры Ударника Моретти — он организовал все это тоже.

— Я никогда не звонил Моретти, — повторил Ник.

К. Т. посмотрела на него тем взглядом, которым смотрела на множество загнанных в угол, но до конца запирающихся преступников.

— Слушай, Ник, — негромко сказала она, — ведь именно ты на этой неделе просил меня покопаться во всем этом. Я говорила, что это несчастный случай. Я говорила: «Кто добровольно пойдет на подставу, в которой он должен умереть?» А ты ответил: «Ты не можешь мне отказать, К. Т. Покопайся». Вот я и покопалась. Материалы перед тобой.

Ник снова потер щеки и подбородок.

— Это полная бессмыслица. Даже если Моретти был глубоко законспирированным киллером в этой шайке… поверь мне, К. Т., у этого мудилы не хватило бы ума никого прикончить. Даже денверские мафиози, при всей их убогости и безбашенности, не стали бы его нанимать… я уж не говорю о том, чтобы платить за дурацкие пластические операции для сокрытия личности. Да и зачем скрывать его личность? Бандиты убивают, пуская пули двадцать второго калибра в голову, чтобы от мозгов ничего не осталось, бросают пистолет и уходят.

— Если только кто-то очень не хотел, чтобы это выглядело как убийство.

— Да. Но банды так не работают.

— Согласна. Но ты бы смог.

Ник не ответил — вместо этого он полистал досье.

— Заключение жюри присяжных — чушь свинячья. У них тут достаточно свидетельств, в большинстве своем подложных, чтобы предъявить обвинение кому угодно. Но никаких обвинений предъявлено не было. Жюри распустили в апреле, пять с половиной лет назад, и с тех пор эти бумаги лежали, собирая пыль. Как ты это объяснишь?

— Чтобы собрать все это, я встала на уши и надавала кучу обещаний, которые, надеюсь, мне никогда не придется выполнять, — устало сказала она. — Ты меня попросил, Ник. — К. Т. пододвинула к нему кипу цветных папок. — Теперь это твое. Если ты хоть раз скажешь, что мне что-нибудь известно обо всем этом, я назову тебя блядским лжецом.

— А мне что с этим делать? — спросил Ник, поправляя папки: получилась стопка высотой около восьми дюймов.

— А мне насрать, напарник.

Ник шарахнул кулаком по стопке.

— Ортега собрал присяжных и предъявил им все эти доказательства, надыбанные его собственными следователями и кем-то из нашего отдела внутренней безопасности. Почему те не воспользовались этим? Никаких обвинений явно никому не предъявлялось. В прессу не просочилось ни словечка. Как можно собрать столько доказательств того, что один из ведущих сыщиков отдела по особо важным делам — негодяй и убийца, что он убил свою жену и помощника окружного прокурора, а потом засунуть эти бумаги куда подальше? Это создание помех правосудию.

— Спроси об этом Ортегу.

— Спрошу, — пообещал Ник. — Завтра утром. В его кабинете.

К. Т. покачала головой.