Мирон Хергиани - Тигр скал. Мирон Хергиани

• Название: Тигр скал. Мирон Хергиани
• Автор: Мирон Хергиани
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1989
• ISBN: 5-265-00797-0

Лирическая повесть, основанная на воспоминаниях, рассказывает не только о жизни и подвигах одного из выдающихся грузинских альпинистов Михаила Хергиани (1935-1969), но и о его товарищах по восхождениям на горные вершины, о соревнованиях по скалолазанию в СССР и зарубежом в 40 — 60-х годах XX века. Погиб при попытке рекордного восхождения на стену Sualto массива Civetta в итальянских Доломитовых Альпах. После того, как Хергиани сорвался со стены, падающий камень перебил страховую верёвку. Похоронен в родном селе Местиа.

        Автор — Мирон Хергиани, грузинский прозаик, брат Михаила Хергиани.

С сайта irsl.narod.ru

---

Кузьмин был старший среди нас. Старший по воз­расту и самый опытный. Приоритет в высотных восхождениях принадлежал ему. Кузьмину верили больше всех. А вера — это такая вещь...

Пока что все было в тумане. Что произойдет, что будет — кто мог это знать наперед?

«Может, и правда нельзя оставаться на такой высоте? Может, это «выполнение человеческого долга» попросту погубит всю группу?»

— Еще одна ночевка, и мы превратимся в дедов-морозов. Горные духи будут водить хороводы вокруг нас, благодарить за развлечение...

МЕСТИА

Позади остались родной дом, провожающие, сгру­дившиеся на кромке поля. Они машут руками, умень­шаются, уменьшаются, становятся ростом с кукурузный початок... И вот уже мы смотрим на Местию сверху. Вот ее старые и новые районы... Энгури... мосты Сгимиэри и Шгеди... Альпинисты поднимаются все выше и выше...

Михаил, затенив рукой лицо от солнца, глядит на село. С грустной улыбкой он задумчиво говорит:

— Такой красивой Местиа никогда не была...

Я невольно обратил внимание на эти его слова. И даже удивился, подумал про себя: а что, собственно, изменилось в ней со вчерашнего дня?

Местиа с ее белоснежными башнями, с се старин­ными и современными постройками, с жителями, высы­павшими на улицы, словно улыбалась, провожая ухо­дивших на Ушбу. Может, всеобщее возбуждение сде­лало ей краше прежнего, придало какую-то особую, неуловимую прелесть?

— Нет, такой красивой Местиа никогда не была...— повторил Михаил, опустил руку, повернулся и зашагал вместе со всеми.

ШАЛИКО МАРГИАНИ: «Я ГОВОРЮ: ДОРОГА, НО РАЗВЕ ЭТО ДОРОГА!..»

Участок № 1. 15.VIII.64 г.

Выходим из основного лагеря ровно в час ночи. На этом участке, то есть от глыбы, точно бородавка, торча­щей на самой середине кулуара Ушбы-Чатини, до непосредственных подступов к Зеркалу, во время предварительных наблюдений мы заметили интенсив­ный камнепад. Чтобы избежать его, мы решили пройти этот участок ночью, когда природа относительно спо­койна и все вокруг замирает.

Что бы там ни было, а ходить в горах ночью — дело довольно рискованное и опасное, но предстоящий пере­ход не сулил никаких сюрпризов. Нам предстояло пройти освещенный луной сравнительно спокойный снежный склон, изрытый ямами и изборожденный тре­щинами от проходящих по нему камнепадов.

Мы продвигались вперед, упираясь ледорубами в твердый, надежный фирн. Кошки держали хорошо. Уклон примерно 35 градусов. Идем как можно быстро, не переводя дух. Пройдя сто метров, натыкаемся на трещину, разверстая пасть которой может привести в ужас.

Многие из нас впервые видели «снежную рану» при лунном свете. Она казалась особенно зловещей ночью. В глубине ее устрашающе сгустился мрак, и от­туда, словно из самой преисподней, доносилось какое-то бульканье — точно кипел дэвов котёл.

Обойти трещину оказалось невозможно, она тяну­лась вдоль всей полосы фирна. Перепрыгнуть тоже невозможно, так как противоположный ее берег на три-четыре метра выше того, на котором находились мы.

Во время предварительного наблюдения Михаил-Старший и Джумбер Кахиани потратили два с полови­ной часа на то, чтобы преодолеть ее при дневном свете. К счастью, они оставили на том берегу ледоруб с привя­занной к нему веревкой, второй конец которой мы срав­нительно легко обнаружили и немедленно приступили к форсированию трещины. Через двадцать пять минут мы уже на противоположном берегу. В том месте, где мы переходили, ширина трещины достигает четырех метров.

Участок № 2. За трещиной уклон становится 40—45 градусов. Перед нами снова фирновый склон. Идти по нему без кошек было бы очень трудно. А все же как здорово, что нам не приходится рубить ступени! Мы полны энтузиазма и продвигаемся быстро — надо спе­шить. Первый день хочется завершить с хорошими результатами.

Но говорить об этом пока что рано: нам предстоит пройти «движущиеся» места — камнепады. А камне­пад — это одно из самых беспощадных и с трудом избегаемых явлений. Преодоление трещин и расщелин — дело нелегкое, однако мало найдется «снежных ран», которые не преодолел бы человек. Пройти отрицатель­ную стену в последнее время тоже стало возможным, а ледовый кулуар, если он очень уж крутой и даже кошки не помогают, преодолеешь, вырубая ступени ледорубом либо с помощью ледовых крючьев. Если поднялся ветер — на худой конец, прильнешь к стене и переждешь, пока он уляжется. Одним словом, альпи­нисты, постигая законы природы, преодолели многие ранее неодолимые препятствия, и только перед камне­падом они всё так же беззащитны и бессильны, как столетия назад. Никакие шлемы и каски не спасают: вовсе не обязательно, чтобы камень попал в голову и вообще коснулся тебя — он и так увлечет в бездну. А каски и шлемы защищают лишь от мелких камней, от так называемой «дроби». Единственное, что остается,— заранее угадать камнепад и миновать опасное место как можно скорее в безопасное время. А в горах безо­пасным считается время от полуночи до десяти-одинна­дцати часов утра, после чего солнце вступает в свои права, снег подтаивает, лед размягчается и все прихо­дит в движение.

И вот, когда мы уже считали себя в безопасности, нам преградил дорогу бергшрунд[21]. Как и трещина, которую мы только что оставили позади, он тянется вдоль всего фирнового склона, вплоть до подступов к Малой Ушбе. Но, в отличие от трещины, противополож­ный берег его выше того, на котором мы находимся, уже на пять-шесть метров. В поисках «ахиллесовой пяты» бергшрунда мы ходили в ту и в другую сторону по его берегу, наконец решили форсировать его в том месте, где он почти наполовину заполнен осыпающи­мися камнями. Спускаемся туда на веревке, а на противоположную ледовую стену поднимаемся с по­мощью крючьев.

Участок № 3. За бергшрундом простирается ледовый склон. Он достаточно крут, причем крутизна увеличи­вается исподволь, незаметно, будто не желая нас напу­гать. Лед темно-серого цвета и в лунном свете мерцает подобно морской поверхности. Начинаем рубить ступе­ни. Лед такой твердый, что, когда в лицо попадает самый незначительный осколок, возникает чувство, словно с тебя всю кожу сдирают.

Град осколков осыпа­ет наши плечи, колени, спины, вонзается стальными иг­лами, колет, щиплет. Но мы знаем, что опасности нет: ледоруб не в состоянии отколоть такой кусок, который мог бы смертельно поранить человека.

Рубим ступени, сменяя друг друга. Местами для большей безопасности вбиваем ледовые крючья, и по мере необходимости отдыхающая связка идет на стра­ховку, чтобы передовые работали с полным спокойстви­ем. На веревке подтягиваем идущих позади. Сверху с горящими глазами наблюдают за нами товарищи. Ка­кая забота, ответственность в их взглядах, и как велика наша благодарность им... Внизу, на земле, мне думает­ся, вряд ли кто может хотя бы приблизительно пред­ставить все это и прочувствовать.

Участок № 4. Преодолев ледовый склон, оказываем­ся в скалах. Они представляют собой плоские, круглые валуны. Уклон здесь — 60 градусов. На склонах снега нет, скалы сухие. Первая связка ползком продвигается кверху. Страхуем с помощью крючьев.

Участок № 5. Вскоре выходим на участок, представ­ляющий собой чередование снега, льда и скал. Уклон здесь меньше, зато множество скалистых выступов, которые затрудняют быстрое продвижение. Мы исполь­зуем их как опоры, крепим веревку и страхуем друг друга. Над всем этим участком нависла огромная отри­цательная стена. Уже десять часов утра. Наша цель достигнута лишь частично. Камнепад пройден. Правда, перед носом у нас отрицательная стена, но о ее суще­ствовании нам было известно заранее...

Здесь нам предстоит проторчать долго, ведь отсюда и начинается Зеркало Ушбы во всем его великолепии и неприступности. Начинается наша главная борьба, борьба не на жизнь, а на смерть. На обработку этой стены уйдет, вероятно, весь день, может, мы даже не успеем пройти ее до вечера, потому решаем устроить у ее основания площадку для ночевки. Сравнительно ровный рельеф и защищенность от камнепада дают эту возможность. Палатка, которую мы поставим здесь, вмещает четырех человек. Двоим предстоит спать в гамаке. Пока товарищи занимаются устройством ночле­га, мы с Михаилом, согласно нашему тактическому плану, ведем освоение участка.

***

Они ушли.

Кухианидзе некоторое время продолжал упорство­вать и отказывался уходить, но без него «ломалась» штурмовая связка. И они ушли, одна связка за другой.

Это была ужасная минута. Минута опустошенности, минута неверия... Банка консервов, обрывок веревки и снег, которого хватило бы на весь мир,— вот что оставалось в нашем распоряжении. Больше ничего. Ничего и никого. Четыре точки отделились от двух и вскоре растворились высоко в облаках. Две точки соеди­нились, словно слились друг с другом. Они выделялись на белом снегу, точно латка. Латка медленно сползала книзу.