Ярослав Иосселиани - Огонь в океане

• Название: Огонь в океане
• Автор: Ярослав Иосселиани
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1959

Записки Я. К. Иосселиани «Огонь в океане» носят автобиографический характер. Капитан первого ранга, Герой Советского Союза, прославленный подводник Ярослав Константинович Иосселиани родился и провел детские годы в горной Сванетии. Грузины по происхождению, жители горной Сванетии в силу многих исторических, географических, и социальных причин оказались в отрыве и от высокой грузинской и от могучей русской культуры. Октябрьская революция принесла в Сванетию свободную и полнокровную жизнь, о которой веками мечтали свободолюбивые сваны. Жизненный путь героев книги — частный, но убедительный пример торжества ленинской национальной политики. Некоторые события и факты, о которых рассказывается в предлагаемой читателю книге, прежде были использованы автором в его произведении «Записки подводника», также построенном на автобиографическом материале. Однако в книге «Огонь в океане» они изложены по-новому, развернуто, в художественно обобщенной форме, рамки повествования значительно расширены. Имена и фамилии героев книги в том числе наших доблестных подводников, за очень немногими исключениями, подлинные.

---

Перед выходом, как и в Лахири, пришли многочисленные родственники дяди провожать нас. Я иду рядом с матерью, окруженной ими,

Тетя Мэайно простилась с нами у околицы.

— В добрый путь, Коция, Кати, дети мои! Дальше мы не пойдем. Пусть вас боги провожают и охраняют от всяких бед!

— Пусть боги вас берегут! — подхватили другие и наперебой стали обнимать нас.

Старый Гвамал, сосед дяди трижды плюнул через плечо и только после этого поцеловал меня. Его короткая бородка больно впилась в мою щеку. То  же самое он проделал с Верочкой. Та залилась слезами.

— Ребенок плачет! Нехорошо, аи-аи, нехорошо! — воскликнула какая-то старуха. — Не будет счастья, не будет!

— Да ей больно. Смотрите, как Гвамал ухитрился поцеловать ее, — отец указал на щеку Веры, где алело пятно.

— Да, да, если Гвамал свинью поцелует, то и та раскричится. Что вы хотите от такой крошки? — дядя поднял Верочку на руки.

Она тут же успокоилась.

— Что ты говоришь! Фу! — обиделся Гвамал. — Я со свиньей целоваться не собираюсь, сквернослов ты, невежа!

— Вот поэтому они и не кричат, а спят себе спокойно, — засмеялся дядя.

Плач ребенка расстроил провожающих. Все стали поспешно прощаться.

Наша семья и дядя Деавит, решивший сопровождать нас до Дали, пошли к дороге, тянувшейся вдоль реки по дну ущелья.

Мать была заметно взволнована. Ей явно хотелось повернуть обратно. Но как ни хорошо было у дяди, как ни весело было с новыми приятелями, мне хотелось поскорее добраться до этого сказочного Дали.

По моим представлениям, в Дали не могло быть плохо. Слишком долгий и нелегкий путь лежал туда.

— Не будет счастливого пути! Не будет! Плохие приметы, очень плохие... — не выдержала мать.

— Какие приметы? Что ты говоришь чепуху? — рассердился отец. .

— Верочка плакала на околице. Птицы поют с левой стороны. Собаки лают с левой стороны. Даже солнце и то взошло, когда мы еще не успели повернуть вправо.

— Кати, ты вспомни, — спокойно и рассудительно начал отец, — когда мы выходили из Лахири, ребенок не плакал, все птицы, и собаки, и даже свиньи были справа. Все говорило за счастливый путь. Но до Дали мы не дошли, пришлось всю зиму сидеть  на шее у твоего брата. Пойми, Кати, эти приметы — вздор!

— Нет, Коция, ты не прав, не все приметы вздор, — вмешался в разговор дядя. — Некоторые приметы оправдываются. Вот когда пришел Исма и сообщил, что князья свергнуты, у меня зачесалась левая пятка. Ну, думаю, не к добру это. Так оно и есть: опять одолели князья, Сирбисто бежал...

— Князья одолели только здесь, в наших сванских горах и ущельях, — возразил отец. — Эртоба восторжествует, какая бы ни чесалась пятка. Дойдет свет из Широких стран и до наших гор.

Незаметно мы дошли до села Цицуар, расположенного в нескольких километрах от Ленкхери. Здесь жил Исма Цинделиани. Он встретил нас у калитки , своего дома.

Исма стоял, облокотившись левым локтем о частокол. Нога его была обмотана тряпками. Согнутая в колене, она беспомощно висела на костыле. В правой руке он держал рог с аракой.

— Да будет счастливым ваше путешествие! — приветствовал он нас. — Хорошо делаешь, Коция, очень хорошо, что идешь на новое место. Будет вам счастье сопутствовать на вашем пути! Пью за ваше счастье!

— О-о-о, добрый день, Исма! — хором ответили отец, мать и дядя, — Твои беды нам, да будет счастье в твоем доме!

— Что с ногой? — не удержался я от вопроса. Детям не разрешалось вмешиваться в дела взрослых, но вид забинтованной ноги заставил меня отойти от приличий.

— Эх! Мой мальчик! — с горечью ответил Исма. — Мою ногу угробила Маниай, проклятая колдунья! Ты, мальчик, никогда не доверяйся этим колдунам. Лучше нигде не лечиться, чем у них.

— Какая колдунья? Мы ничего не знали о твоей болезни.

— Никакой болезни и не было. Простой чирей вскочил. Таких чирьев у меня было больше, чем грехов у Дадешкелиани. Я их и за болезнь не считал. 

А тут, как назло, посоветовали обратиться к этой колдунье Маниай. Я, дурак, поверил. Моя голова, Коция, никогда не была туго набита умом, ты знаешь...

— Мы всегда считали тебя, — начал отец.

— ...глупым человеком, — не дал ему договорить Исма. — Если бы вы меня считали умным, то это плохо: значит, вы глупы. Но это не так. Глуп только я.

Он махнул рукой в знак того, что его утешать не нужно, он сам знает, какой он, и пригласил войти в дом.

Жена и дочь Исмы роздали всем по куску чурека с сыром. А Исма наполнил рог и передал отцу.

— Как можно считать меня умным? — не унимался Исма. — Я охотник, друг Деал и святого духа лесов, поверил беззубой Маниай. Она начала меня лечить заговорами. Долго прыгала, танцевала вокруг меня, бормотала что-то под нос. На третий день укусила меня за ногу около больного места. С тех пор и страдаю.

Отец произнес здравицу в честь Исмы, пожелал ему скорейшего выздоровления, отпил глоток и передал рог дяде. Тот проделал то же. Пить до дна не было принято. Идущие в дорогу ограничивались символическим изображением выпивки.

— Ну, нам пора, — заключил отец, когда обряд проводов был окончен. — Ты, Исма, ложись, выздоравливай.

— Счастливого вам пути! Дадут вам боги счастье! — попрощался охотник и, не выдержав напоследок, заговорил о том, что особенно волновало всех. — Коция, власть опять в руках князей. Но теперь они другие. Тенгиз заигрывает со сванами. Он — змея, сатана. Смотри, если его люди встретят тебя, будь осторожен. Говорят, он вербует сванов к себе против Сирбисто. И некоторые дураки поддаются на его удочку. Смерть им собачья в помойной яме!

— Нет, Исма, — решительно ответил отец, — на уговоры я не поддамся. Как ты мог подумать такое? Мои братья — товарищи Сирбисто. Да и сам я тоже кое-что понимаю...

Миновав село Цицуар, мы вошли в лес. Дорога и  снова шла над обрывом. Внизу, как и раньше, бесновался Ингур. Сквозь редкие прогалины в густой листве он казался огромной массой мыльной пены, заполнявшей все Ленкхерское ущелье.

Дорога здесь была довольно широкой, и мне вместе с Верочкой поручили идти вперед. За нами плелся Реаш.

Из-за высокого, поросшего мхом, камня вышли два человека. Я вздрогнул от неожиданности.

— Остановитесь, — громко приказал незнакомец и подошел к нам. В руке он держал пистолет.

Третий раз нападали на нас. Я уже не ощущал страха. Была только злоба против этих людей, которые мешали нам идти в Дали, не давали нам начать новую жизнь, мечту о которой внушил нам всем отец.

Отец, дядя и мать остановились, растерянно глядя на человека с пистолетом.

Бандит прошел мимо меня. Я пристально посмотрел в его почему-то красные глаза, которые он не отрывал от взрослых. Верочка зачем-то дотронулась рукой до его чохи. Он ткнул ее свободной от пистолета рукой. Вера отскочила в сторону, прижалась ко мне и залилась слезами.

Бандит взял из рук дяди уздечку, ловким движением разрезал веревки, связывающие на спине лошади мешки с кукурузой. Мешки упали. Один из них тяжело перевернулся и шлепнулся вниз в кипящий Ингур.

— Ох!.. — тяжело вздохнул отец.

Бандит метнул на него взгляд и, опять-таки ничего не говоря, провел мимо нас повеселевшую после разгрузки лошадь.

После этого бандит вместе со своим товарищем скрылся за выступом скалы.

Все это произошло очень быстро. Ошеломленные, мы молча смотрели друг на друга.

Случай этот снова поставил нашу семью в тяжелое положение. Что делать? Идти назад в Ленкхери или продолжать путь? Отец настаивал на продолжении пути. Мать колебалась. Дядя принялся уговаривать возвратиться. 

— Чем кормиться будете? Чем?

— Поголодаем, а позориться больше не буду. Назад не пойду, — упорно твердил отец.

Кто знает, сколько бандитов было еще на этих пустынных дорогах. Огонь гражданской воины охватил Широкие страны. Эхо ее докатилось и до наших гор. Много вооруженных людей бродило по тропам. Озлобленные на все и всех, они были готовы ко всему. Человеческая жизнь для них ничего не стоила.

Чувство страха боролось во мне с самолюбием. Если мы вернемся, как посмотрят на нас люди, провожавшие нас в путь? Как будут издеваться надо мной мальчишки с дядиной улицы!

Самолюбие победило чувство страха.

— Пойдем в Дали! — решительно вмешался я в спор взрослых.

— Тебя не спрашивают! — оборвал меня отец. — Ты забыл, что ты ребенок.

— Нет, почему же, — обнял меня за плечи дядя. — Яро уже большой мальчик, к его советам тоже надо прислушиваться. Ну, ладно, коли и ты заодно с отцом, идемте.

Немало времени ушло на то, чтобы развязать вещи на спине Реаша, насыпать туда сколько оказалось возможным зерна, навьючить на себя. Все же в мешке еще оставалось порядочно кукурузы.

Из затруднительного положения нас вывела случайность.

К месту нашей вынужденной остановки подошел охотник из Мулажа старый Иванэ. Он бодро поприветствовал нас и тут же осведомился, что заставило нас остановиться в таком неудобном и опасном месте. Отец рассказал о случившемся.