Юрий Косоломов - ХОДЫНКА

• Название: ХОДЫНКА
• Автор: Юрий Косоломов
• Жанр: Ужасы и Мистика

 Подлинная причина катастрофы на Ходынском поле не известна и сегодня, если она вообще может стать известна в принципе. Нет даже более или менее полной, последовательной и достоверной картины этого события, оказавшего огромное влияние на российскую историю, и, в частности, на судьбу Николая II. Существующие же картины продолжают наполняться домыслами.

---

Внезапно органный, звучавший легато рокот живого моря сорвался в штормовое форте, даже фортиссимо. Тут же раздался истошный вопль, подхваченный сотнями женщин. Где-то далеко за спиной д'Альгейма крикнули:

- Батюшки! Колодезь!

- Колодезь провалился! - подхватили рядом. - А-а-а-а-а!!!

* * *

Бер откашлялся, утер губы платком и повернулся к капитану Львовичу.

- Где же полиция? - тоскливо спросил он.

Львович выразительно взглянул на Петрова, заместителя Бера. Но понимания в его глазах капитан не нашел. Тогда он заговорил решительно и грубо:

- Ваше превосходительство, полиция раньше срока не явится. Можете считать, что ее не будет. Новых казаков не будет тоже, потому что они застряли в пути. Их командир сломал ногу и они не знают, что дальше делать и чьи команды выполнять. Но и их все равно ничтожно мало - всего сотня.

Бер покивал и опять начал погружаться в какое-то уютное сумеречное сознание. Всё это было похоже на дурной сон вроде тех, когда садишься к роялю, - причем высочайшие зрители в страусовых боа или златотканых мундирах заранее бьют в ладоши, - а ты вдруг вспоминаешь, что не умеешь играть. Только в отличие от обычной жизни, этот сон не находил конца и не осенялся догадкой: бей как попало по клавишам, покамест звучат громовые хлопки, а там и игре конец!

 "Генерал" - с ужасом и отвращением подумал Бер. Сколько раз к нему так обращались - в соответствии с Табелью о рангах, относящей в один разряд генерала и действительного статского советника! И он, ничтоже сумняшеся, позволял это делать! И вот... накликали! Эта Ходынка, заполненная поставленными на грань жизни людьми, эта необходимость принимать суровые решения - чем не Бородино, чем не Ватерлоо?

 "Господин генерал... генерал... генерал..." - эхом отозвались эти голоса.

Услышав, что его окликают, Николай Николаевич поднял голову. Перед Бером стоял купец, который уже подходил к нему вечером.

- Лепешкин Василий Николаевич - вновь представился купец.

- Что вам угодно? - с трудом разъял Бер запекшиеся губы.

- Не изволите ли начать раздачу, ваше превосходительство? - спросил купец. - Артельщики волнуются.

Бер достал часы, открыл крышку. Прозвучали неуместно уютные трели. Часовая стрелка твердо лежала на римской пятерке, минутная только что отошла от цифры "XII".

- Ммм... э-э-э-э - замычал стоявший, оказывается, тут же Петров. - Николай Николаевич! Граф Илларион Иваныч говорил, что не встречает препятствий для раздачи гостинцев ранее назначенного срока. Помните?

Бер хорошо помнил, что говорил Ларка Воронцов-Дашков, и напоминать ему об этом было незачем. Однако до официального начала раздачи все же оставалось еще пять часов. Почему же он не начал раздавать еще раньше, чтобы предотвратить эту давку? Вот какой вопрос ему, Боже упаси, зададут, если столпление все же приведет к беде. Избежать этого вопроса можно было, лишь начав раздачу точно в установленное время!

- Артельщики волнуются - повторил Лепешкин. - Говорят, что уйдут из буфетов, если сейчас же не велят раздавать. Уж очень страшно. Помилуйте, ваше превосходительство!

- Господин генерал, из толпы уже давно передают обморочных - вмешался стоявший рядом с Петровым капитан... капитан Львович, вот как его! - Есть уже и мертвые.

- Мертвые?! - ужаснулся Бер. - Но почему мертвые?

- Задавили - пожал плечами капитан. - Давят сильно друг на друга, ибо тесно. Некоторые задохлись. Им ведь дышать нечем. Гляньте-ка: ни ветерка, ни дуновенья.

- Николай Николаевич! Давайте, наконец, сами сходим к буфетам! - воскликнул Петров. - Давайте посмотрим своими глазами!

* * *

В "боевом углу", как староста артельщиков Максимов называл место встречи продольного и поперечного буфетных рядов, люди уже начали перелезать через ограду. Мужиков покрепче солдаты неохотно ловили и под лай унтера толкали назад. Несколько наглецов получили прикладом в зубы. Однако это не помогало: пока толпе возвращали одного, десять новых перебирались через ограду и валились, иногда без чувств, на траву внутренней площади. От каждого беглеца исходил густой пар - как от картофелины, вытащенной из чугунка, с той, однако, разницей, что этот пар приносил жуткое зловоние.

- Смотрите! - сурово сказал Львович Беру, показывая на лежавших отдельно людей - это были преимущественно женщины. - Кто слабее, кто ростом меньше, тех и давят. Насмерть давят, вы видите?

Капитан нагнулся к телу одно из женщин, взял за пальцы руку несчастной и приподнял ее:

- Смотрите, кольцо расплющено, медное!

Бер посмотрел и отвел глаза.

- Распорядитесь же, господин капитан, выпускать тех, кто захочет уйти! - сказал он дрожащим голосом.

- Не так уж много захочет - мрачно проговорил Львович. - Смотрите: они остаются!

Перебравшиеся через ограду действительно не спешили уйти подальше от опасного места. Отряхнувшись и отдышавшись, они подходили к толпе, собравшейся внутри гулянья, и снова принимались ждать, несмотря на пинки, которыми их награждали люди из первых рядов. Впрочем, дрались не все - многие только кричали и показывали новичкам какие-то бумажки.

Обессилевших и обморочных складывали за буфетами. Пара солдат размахивала над их лицами шапками и ладонями. Двум-трем женщинам это помогло: они сидели на траве и, ничего не соображая, пучили глаза на своих спасителей.

- Господин капитан, выполняйте распоряжение - услышал Львович.

Капитан обернулся и увидел сидевшего верхом подполковника Подъяпольского.

- Всех, кто захочет внутрь, пускать беспрепятственно - добавил Подъяпольский. Он обернулся к верховому казаку, стоявшему на полкорпуса сзади, и сказал: - Поезжай вдоль буфетов, передай солдатам: кто хочет уйти, пусть выпускают. Всех чтоб выпускали!

- Господин подполковник, люди внутри возмутятся! - сказал Львович. - Они ведь тоже тут с вечера ждут. Это Народная охрана. Смотрите, билеты свои суют... Считают, что тут для них место. Как бы драка не случилась. И потом, в толпе снаружи подумать могут, что начали раздавать.

- Лучше уж драка - буркнул Подъяпольский. - Выполнять приказ!

Казак поскакал к Ваганькову. Подъяпольский неторопливо поехал в ту же сторону. Вскоре из проходов между буфетами стали выбираться одиночки - мокрые, едва стоявшие на ногах. Обморочные лежали уже возле каждого буфета.

Несколько артельщиков, кучкой стоявших в самом углу, при виде Бера и Лепешкина оживленно заговорили и стали махать в их сторону руками. Один из них, - коренастый пожилой мужик, - жестом осадив остальных, побежал вслед за начальством. Нагнав Лепешкина, он громко, явно с расчетом на Бера, произнес:

- Ну, Василь Николаевич, беда!

- Что такое? - обернулся Бер.

- Буфеты трещат, ваше превосходительство! - тут же шагнул мужик к нему. - Народ уже на крыши лезет.

- Ваше превосходительство, прикажите раздавать! - снова приступил к Беру Лепешкин. - Прикажите, не то они буфеты сломают. Глядите: иные трясутся уже ларьки-то! Это староста, - хлопнул Лепешкин по плечу мужика, - Максимов. Уж раз он говорит, значит точно беда!

Ближайшие к "боевому углу" буфеты действительно вздрагивали. Гул толпы, однообразие которого еще недавно нарушалось отдельными криками, теперь с каждой минутой превращался в сплошной жуткий вой, который лишь на мгновения - будто толпа вновь набирала воздух в единую свою грудь - сменялся прежним гулом.

- Прикажите раздавать, ваше превосходительство! - сказал Львович. - Жертвы будут, это несомненно. Они уже есть. Всё, что сейчас можно сделать, - это начать раздачу. Дальше только толпа будет увеличиваться, и еще неизвестно, насколько. Назначили-то раздачу на десять. Стало быть, и давка увеличится. Распорядитесь же! Ведь люди гибнут. Ну что вы медлите? Это единственная возможность распустить толпу!

Толпа как будто тоже решила произнести свой довод. Едва умолк Львович, она издала пронзительный вопль, тут же разобранный на одиночные крики:

- Колодезь! Колодезь провалился!

- Вот черт! - растерянно произнес Львович. - Неужели... Господи, неужто...

- Хорошо - решился Бер. - Начнем раньше.

Лепешкин перекрестился.

- Господин купец, извольте не махать руками - сквозь зубы сказал Львович. Он снял фуражку и рукавом вытер лоб. - На нас же смотрят. Вас могут превратно понять.

- Передайте артельщикам, что раздавать начнем раньше - произнес Бер.

- Фаддей Федорыч, предупреди ребят - обратился Лепешкин к Максимову. - Так, значит... Ваше превосходительство, не велите ли флаг поднять? На эстраде?

- Зачем флаг? - изумился Бер.

- Их степенство хотят поднять флаг в виде сигнала артельщикам - пояснил Львович. - В знак начала раздачи, верно?

Лепешкин кивнул.

- Ни в коем случае! - сказал Львович. - Неминуемо начнется давка. Его же всё поле сразу увидит. И внутри, и снаружи. Представьте только. Я к этому флагу прямо сейчас солдат с ружьями поставлю. Чтоб и близко к нему не подходили!