Николя Д’Этьен Д’Орв - Тайна Jardin des Plantes

• Название: Тайна Jardin des Plantes
• Автор: Николя Д’Этьен Д’Орв
• Издательство: РИПОЛ классик
• Жанр: Мистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-386-02714-8

Париж на пороге катастрофы. Сена выходит из берегов. Начинают исчезать люди. Столице Франции грозит гибель, но горожане ни о чем не подозревают. Только один человек, профессор Сорбонны Сильвен, понимает серьезность происходящего.

Найти разгадку ему помогает Тринитэ — случайная свидетельница одного из похищений. Вместе со своей помощницей Сильвен отправляется в самое сердце Парижа — его катакомбы. У них есть двадцать четыре часа, чтобы спасти город.

Латинский квартал, Марсово поле, Монмартр и… Ботанический сад, Jardin des Plantes, с его оранжереями и вольерами для экзотических животных… Достопримечательности Парижа стали декорациями для нового головокружительного триллера Николя Д’Этьена Д’Орва.

---

— Можно подумать, мы попали в число эмигрантов, покидающих страну на подвернувшемся судне, — вздрогнув, сказала Тринитэ, когда они оказались на углу улицы Арены.

Сильвен тут же подумал о Габриэлле: «И я оставил ее одну наедине со всем этим…»

— Пока вы говорили по телефону, я походила вокруг и кое-что выяснила, — сообщила Тринитэ. — На данный момент затоплены только Марэ и самые нижние районы города. Но паника все растет…

Сильвен застыл на месте. Тринитэ пришлось взять его за руку и потянуть за собой.

— За полдня все жители центра перебрались на возвышенные окраины, — продолжала она. — Они боялись, что Сена накроет их, как цунами…

Вскоре они оказались на площади Монж.

«Уже не площадь, а какой-то Двор чудес!» — отрешенно подумал Сильвен, глядя на огромное скопление людей — настоящий лагерь беженцев.

— Оставьте меня в покое! — услышали он и Тринитэ, когда, переступая через тела, сумки и тюки, дошли до корпусов Университета Сансье. — Эта улица — не частные владения!

— Да, но все равно нельзя здесь находиться… — проговорил нерешительно полицейский из CRS, который явно был в полной растерянности от происходящего.

— Если вы нас прогоняете, прогоняйте и всех остальных! — огрызнулся мужчина, сидящий на огромном чемодане на колесиках прямо под знаком «Стоянка запрещена», и указал на тротуары, запруженные людьми, как платформы метро в дни забастовок. — Черт знает что!..

Сильвен снова подумал о Габриэлле, но тут же попытался мыслить рационально: «В конце концов, она на двадцать втором этаже, в одной из самых высоких точек Парижа…»

— Нужно идти в убежище, месье, — настаивал полицейский.

— Да они уже все переполнены, ваши убежища! Могу вам точно сказать: в лагере на юге Парижа нет ни одной лишней раскладушки, ни одного одеяла! Поэтому никто туда больше и не идет, все остаются здесь!

Переполненные улицы; перегороженные брошенными машинами шоссе; растерянные городские жители и почти столь же растерянные полицейские; обломки и осколки, усыпавшие все вокруг; дирижабли, бороздящие парижское небо в сопровождении вертолетов, — среди всей этой апокалипсической атмосферы Сильвен и Тринитэ наконец достигли «Замка королевы Бланш».

Воскресенье, 19 мая, 13.30

— У нас свой собственный электрогенератор, и он будет работать еще какое-то время после того, как весь Париж погрузится во тьму, — сообщила Тринитэ, усаживаясь в лиловое кожаное вращающееся кресло.

Сильвен был поражен ее самообладанием не меньше, чем окружающей обстановкой. Он в немом изумлении наблюдал, как ловко эта школьница управляется с таким огромным количеством техники. Одних мониторов — десятка полтора!..

«Что же это за родители, так любезно снабдившие свою дочь всем необходимым для того, чтобы сделаться завзятой вуайеристкой?!» — думал он.

Окружающая атмосфера ничем не пробиваемого спокойствия угнетала его едва ли не сильнее, чем всеобщая паника на улицах. Глядя в окно, он видел лишь густую крону росшего во дворе каштана. Единственное напоминание о внешнем мире…

— Париж может погибнуть, вся Франция — исчезнуть, а мы тут ничего не узнаем, — пробормотал он, тоже опускаясь в большое кожаное кресло под воздействием накопившейся усталости.

Тринитэ, напротив, буквально фонтанировала энергией.

Вдруг послышался писк стоящего под одним из столов факса, и девочка, опустившись на колени, вытащила оттуда листок с сообщением. Прочитав его, она состроила гримасу.

— Что там? — спросил Сильвен.

— Вам, кажется, интересно, что представляют собой мои родители? — вместо ответа спросила Тринитэ. — Вот, прочтите.

Сильвен взял листок и быстро пробежал глазами послание:

«Дорогая, мы прибыли в Сидней. Здесь прекрасная погода.

Персонал отеля сообщил нам о наводнении в Париже, а подробности мы увидели по каналу CNN. Очень просим тебя быть крайне осторожной! Отец недавно пополнил твой счет в банке. Мы будем дома через десять дней. Обнимаем тебя и целуем.

Мама».

Сильвен в смущении вернул ей листок.

— Кажется, они не слишком беспокоятся о тебе… — пробормотал он.

Тринитэ пожала плечами:

— За много лет я привыкла обходиться без них…

Она резким жестом смяла факс и швырнула его в специальную корзину для бумаг, которая после нажатия кнопки измельчила его в клочья. Несколько секунд Тринитэ смотрела на результат с кровожадным удовлетворением, потом схватила огромный телевизионный пульт.

— Лучше посмотрим, что тут у нас происходило в последние сутки, — объявила она.

Сильвен, пораженный, наблюдал, как один за другим вспыхивают экраны мониторов, словно гигантские иллюминаторы. И вот на ускоренной перемотке, без звука, как в самых первых немых фильмах, он начал смотреть одновременно множество фильмов — суточную хронику происшествий в «Замке королевы Бланш».

Поначалу смущенный, он, однако, быстро увлекся этим необычным «реалити-шоу». Нет ничего более завораживающего, чем повседневная жизнь других людей, особенно когда они думают, что никто их не видит.

К тому же энтузиазм Тринитэ оказался заразителен. Теперь она уже не казалась несчастным брошенным подростком. С того момента, как вспыхнули экраны, она снова обрела уверенность, стала действовать методично и быстро. Словно хозяйка салона, знакомящая новоприбывшего гостя с остальными, специально для Сильвена она начала пояснять:

— Слева направо: месье Уэрво, мадемуазель Гарнье, Иван и Бернар, Жан и Надя Шовье…

— Подожди-подожди, — перебил девочку Сильвен, у которого голова шла кругом от этого перечисления. — Шовье… Это та самая пара, у которой похитили ребенка?

Но вместо ответа Тринитэ предостерегающе подняла вверх руку, требуя тишины.

— Так… эта запись сделана вчера около шести вечера… я в это время следила за вашей матерью в Ботаническом саду, — прошептала она, словно производя в уме какой-то рассчет.

Жан и Надя сидели в гостиной.

В этот момент к ним вошли три человека в плащах.

— Кто это? — спросил Сильвен.

— Копы, они все еще ведут расследование, — ответила Тринитэ, глядя на полицейских, явно выбитых из колеи последними событиями.

— Вот это комиссар Паразиа, — прибавила она, указывая на самого старшего из троих, который устало оглядывал комнату.

— Вы, конечно, уже знаете, что Протея Маркомира оправдали. Все указывает на то, что его самооговор был очередным рекламным трюком и на самом деле он не имеет к похищению детей никакого отношения.

— Да какое нам дело до этого психа? — нервно произносит Жан, поднимаясь и становясь рядом с Паразиа. — Мы хотим, чтобы нам вернули ребенка!

Явно удивленный тем, что собеседник выше него ростом, комиссар нехотя говорит:

— Не стану скрывать от вас, что в связи с недавними событиями практически вся полиция мобилизована на…

Он не успевает закончить фразу.

Из горла Нади вырывается стон, постепенно переходящий в вопль, от которого у окружающих, вероятно, трещат барабанные перепонки.

Это невыносимо.

Молодая женщина бьется на диване в истерическом припадке. Муж садится рядом с ней, гладит ее, пытается обнять, но она отбивается так, словно его прикосновения обжигают ей кожу.

«ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ! ОСТАВЬТЕ МЕНЯ ВСЕ В ПОКОЕ!»

Крик настолько громкий и пронзительный, что в динамиках слышится треск.

Не зная, что делать, Жан снова подходит к полицейским:

— Думаю, вам лучше уйти…

— Если мы выясним что-то новое, мы вам сообщим, месье Шовье…

Жан машинально кивает:

— Да-да, конечно…

Закрыв за полицейскими дверь, он прислоняется к стене. Его голова конвульсивно подергивается из стороны в сторону.

Губы беззвучно шевелятся, но по ним можно прочитать:

«Я так больше не могу, больше не могу…»

Надя поднимает голову и смотрит прямо в экран:

— Ты здесь, Тринитэ? Ты нас видишь? — И в отчаянии сжимается в комок, обхватив руками колени. — Если ты что-нибудь знаешь — помоги нам!..

Воскресенье, 19 мая, 13.55

Тринитэ и Сильвен долгое время не могли произнести ни слова. Они сидели в полном оцепенении, как будто все вокруг — комната, мониторы, кресла и они сами — застыло, словно бабочки в янтаре.

Обоих до глубины души потрясло горе Нади.

Тринитэ очнулась первой: она резко встала и выключила все мониторы. Потом повернулась к Сильвену:

— За работу!

Все еще наполовину оглушенный, профессор наблюдал за тем, как она распахивает шкаф, вынимает оттуда мольберт и сверток ватмана. Прикрепив к мольберту большой лист плотной бумаги, Тринитэ заговорила:

— Итак, мы должны выяснить, какая связь между похищенными детьми, белыми обезьянами, Обществом любителей карьеров, вашей матерью, Протеем Маркомиром и вашими знаменитыми картинами, — и это главный вопрос!