Алиса Эльфман - Под знаком мертвой птицы

• Название: Под знаком мертвой птицы
• Автор: Алиса Эльфман
• Жанр: Фэнтези

---

- Ну вот, теперь ты начинаешь понимать, почему я ушла? - Аня уже вновь стояла на двух ногах, в своем - более привычном для меня - человеческом обличье.

- Да… начинаю, - меня удивило, что язык все же послушался меня: казалось, после увиденного я должен был потерять дар речи…

- Я понимаю, что это невероятно, - произнесла Аня, серьезно глядя на меня, - Но, такова теперь моя жизнь. И с этим ничего нельзя поделать, только принять.

18. Короткая интерлюдия. Взгляд со стороны.

Когда черноволосая девушка скрылась со своим другом в дверях магазина, двое непохожих мужчин остались снаружи. Сероглазый полукровка повернулся к вервольфу.

- История имеет свойство повторяться, ты не находишь?

- Не понимаю, о чем ты, - голос Андрея оставался совершенно спокойным, но глаза опасно сверкнули исподлобья.

- О том, что когда я отыскал Миа, тебе понадобилось появиться, чтобы все испортить. Снова. Я не хочу вновь этого трио: двое влюбленных и предатель!

Оборотень насмешливо фыркнул.

- Роль предателя, я так понимаю, отводится мне? А тебя, с каких пор с нее сняли?

- Ты как раз должен лучше всех знать, что меня посмертно оклеветали! А вот тот, кто предал любимую из-за того, что она ему не досталась…

Рука некромага вздрогнула, как будто он собирался потянуться к запрятанному под одеждой стилету. Однако Андрею вовремя удалось остановить себя - ему, да и Шейду тоже, не хотелось бы, чтобы Аня вернулась к поножовщине. Между бровей оборотня залегла морщинка: редкий признак его волнения. Обычно ему удавалось сохранять "мертвую сдержанность", сказалась чрезвычайно долгая жизнь и опыт магии смерти, научившие расчетливости и хладнокровию. А вот, связавшись с бывшей принцессой, он быстро расстался со своим покоем - во всех возможных смыслах.

- А ты не думал, что кому-то просто хочется исправить ошибку прошлого?..

Дампир, застыл, не зная - верить ли ему в сказанное. А может, ему просто послышались эти слова. Андрей правильно истолковал его реакцию.

- Есть одна единственная вещь, совершенная мною в жизни, о которой я сожалею. А это, знаешь ли, очень неприятное чувство… Мне хотелось бы от него поскорее избавиться.

- Что ты знаешь о ней? И о тех силах… - Шейд решил не тратить лишнего времени на собственное удивление - к тому же, к нему все равно примешивалась толика удивления.

- Я знаю, что если мы позволим ей присоединиться к остальным девяноста девяти - девушка погубит и себя, и весь наш мир. А силы - они слишком могущественны и опасны, чтобы кто-то мог их использовать.

- Некромагу ли осуждать игры с огнем и смертью? - усмехнулся блондин.

Оборотень покачал головой и ответил без тени усмешки.

- Я лишь хожу по кромке. А этот народ давно нырнул на самое дно бездны… Не стоит отрицать, что в этом есть и твоя вина, и моя. Однако пустыми сожалениями мы ничего не исправим. Скрывать, что я действую из сугубо эгоистичных побуждений - не буду. Но если начнется светопреставление - а оно непременно начнется, если мы не удержим принцессу - сполна получат абсолютно все.

- И все же мотивы у нас разные… - протянул Шейд.

- Да, - просто ответил Андрей, - У тебя - любовь. У меня - самосохранение. Но цель все равно остается единой…

После этих слов дампир и оборотень замерли и тут же отошли друг от друга. Вскоре из дверей супермаркета показалась Аня и Миша. А Шейд и Андрей вновь превратились во врагов, связанных общим делом… и любовью к одному человеку.

19. Рита.

Я начинала путь домой. Вернее, в место, которое могло так называться… Теперь, когда Линна не было рядом - когда стало некому волочить меня по этому миру: от Москвы до Парижа, от Байкала до Гималай. А у меня собой уже не осталось сил, дальше плестись по дороге своей жизни. И вовсе не странствия успокаивали меня эти годы: только присутствие рядом моего духа-хранителя.

Сейчас же мою грудь наполняло какое-то пустое равнодушие. Не стало боли, не стало желания что-то делать, куда-то идти… Только сладковато-горькие воспоминания, только печальная улыбка на губах - только существование, пронизанное осенней тоской.

И я шла домой. Так долго стремиться к свободе, так долго убегать от самой себя - и все ради чего? Ради того, чтобы вновь остаться одной? Чтобы, наконец, устать от вечной борьбы с судьбой… Я желала просто сдаться, вновь обрести спокойствие той личины, что я так долго носила. Вновь стать человеком, вновь обрести уголок, который можно считать домом… И вернуться к людям, которые считают, что любят тебя.

…Я брела по улицам какого-то маленького европейского городка - я давно уже перестала запоминать их названия: слишком быстро сменялись пейзажи перед моими глазами. Тут люди еще не задумывались о надвигающейся зиме; они жили так, как и должно жить в этом быстротечном мире - наслаждаясь каждым моментом, знаю о смерти, но не зацикливаясь на ней. Здесь во взглядах стариков я видела ту же задорную искру, что и в пылающих взорах детворы. Мимо меня как раз пронеслась моложавая бабушка на сияющем велосипеде. Я усмехнулась, проводив ту задумчивым взглядом… Эта женщина в летах, в душе гораздо моложе меня - и это кажется особенно печальным.

Пожалуй, я бы могла осесть в этом городке: где женщины, вывешивающие белье на балконах, сохранили румянец девичества на своих щеках; где чумазые смуглые ребятишки возятся в пыли вместе с лопоухими щенками; где вот такие веселые старички могут дать фору молодым… Да, я могла бы остаться в этом милом месте, достаточно шумном, чтобы отвлечь меня от собственных мыслей, и достаточно тихое, чтоб не мешать мне думать… Я провела рукой по горячей от солнца шершавой поверхности каменного дома. Ветром донесло соленый запах моря и сладковато-гнилостный - от смятых цветов, что валялись на земле. Кажется, несколько дней назад здесь прошел какой-то праздник.

И все же, каким бы милым не выглядел этот город - я все равно останусь в нем чужой. И эти прекрасные живые люди, согретые солнцем, пропитанные солью, не смогут понять девочку, которая не принадлежит ни одному их миров. Вернуться к старой роли "веселой легкомысленной Риты" я еще сумею… А выучить новую, уже нет.

Вдруг кто-то потянул меня за рукав.

- Cara ragazza… arancia*… (Девушка… апельсины). Темноволосая женщина с черными, словно углем нарисованными бровями и пухлыми розовыми губами, с улыбкой смотрела на меня. Похоже, она узнала во мне туристку и хотела продать свой товар.

- No, - я покачала головой и собралась уже двигаться дальше, но на мгновение замерла. А впрочем… Почему бы и нет?

- Uno, per favore*… (Один, пожалуйста.) - я протянула торговке смятую пятидолларовую бумажку и, взяв покупку, пошла дальше, не дожидаясь сдачи.

Продолжая шагать по мощенной камнем улице, я поднесла к лицу оранжевый шар, сияющий на свету, словно маленькое солнышко. Его пористая кожица успела нагреться за день и теперь с радостью отдавала тепло моим ледяным рукам. А запах!.. Пьянящий кисло-сладкий аромат, с медовой ноткой. Я не спешила чистить апельсин: просто смотрела на него, втягивала носом его свежесть, впитывала тепло "крошечного солнышка". На губах у меня застыла глупая детская улыбка, а в глазах стояли слезы, от которых "arancia" расплывался и двоился перед взором. Не знаю, почему - но я снова вспомнила Линна… Хоть я и знала лишь его красивый голос, который всегда был готов успокоить меня - но в своей голове я-то могла вообразить его лицо… И, чутье пифии подсказывало, что я не ошибусь.

Однако облик моего духа-хранителя оказался слишком призрачным: он ускользал даже от моего мысленного взора. Остались только глаза, в которых горели солнечные блики. И апельсин, что я баюкала в своих ладонях, который остывал с каждой секундой, вытягивая могильный холод из меня собой…

Все же, я была жива. Над моей головой все еще горела желтая звезда, что сберегает жизнь на планете. И где-то - может, в других мирах, других сферах - где-то есть и тот, кого я назвала коротким словом, значащим "счастье"… Где-то по-прежнему жив Линн - потому что таки светлые души не могут умереть навсегда. Я не знаю этого, я только верю. Но и этого мне хватит, чтобы вновь начать улыбаться…

***

Ночью я не могла уснуть. Просто лежала на спине и вглядывалась в темноту, пытаясь угадать в ней очертания предметов мебели. Впрочем, я именно "пыталась" угадывать - ведь, благодаря дару, я могла прекрасно обойтись и без человеческого зрения. И все же, хоть царство Морфея еще не забрало меня, я была настолько погружена в собственные мысли, что не сразу расслышала слабый шорох, доносившийся от окна. Самым странным и пробудившим мое любопытство, являлось то, что я не з н а л а, кто это или что это. Однако вставать мне все равно не слишком хотелось. Как мне не хотелось вообще ничего: даже дыхание в одночасье стало для меня непосильной задачей… После ухода Линна я не впала в истерику, мне не хотелось рвать и метать все на своем пути… Но и желание жить исчезло навсегда. Все что я делала, я делала лишь по инерции, как часы, что уже исходили свое - но кто-то упрямый продолжает снова и снова заводить их.