Эдвард Уитмор - Иерусалимский покер

• Название: Иерусалимский покер
• Автор: Эдвард Уитмор
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-11731-8

31 декабря 1921 года три человека садятся в Иерусалиме играть в покер: голубоглазый негр, контролирующий ближневосточный рынок молотых мумий; молодой ирландец, наживший состояние, торгуя христианскими амулетами фаллической формы; и бывший полковник австро-венгерской разведки, маниакальный пожиратель чеснока.

Их игра, которая продлится двенадцать лет в лавке торговца древностями Хадж Гаруна, приманит сотни могущественных магнатов и лихих авантюристов со всего мира, ведь ставкой в ней — контроль над вечным городом, тайная власть над всем Иерусалимом.

Впервые на русском — второй роман «Иерусалимского квартета» Эдварда Уитмора, бывшего агента ЦРУ и безупречно ясного стилиста, которого тем не менее сравнивали с «постмодернистом номер один» Томасом Пинчоном и латиноамериканскими магическими реалистами.

---

Немногие из офицеров дотянули до Нового года, но к Крещению умерли все поголовно. Поскольку в Константинополе не оставалось никого, кто мог бы занять высокую должность, посол объявил Мунка исполняющим обязанности военного атташе — невероятная ответственность для столь юного офицера.

Но быстрый взлет Мунка только начинался. Бывший атташе не нашел времени отослать начальству годовой отчет о положении дел в Османской империи, и Мунк воспользовался возможностью полностью пересмотреть его.

Конечно, его начальство и не подозревало, что тайные архивы Шонди в Будапеште — неисчерпаемый кладезь информации. Начальство знало только, что угроза, которой подвергались все без исключения европейцы в Константинополе, — испорченное мясо — неожиданно открыла им глаза на блестящего молодого офицера, знающего Османскую империю как свои пять пальцев.

Мунк получил рекомендации. Его представили к чину майора и сделали постоянным исполняющим обязанности атташе.

Теперь у Мунка наконец появился интерес в жизни. Следующие четыре года, горстями поедая чеснок и удовлетворяя свою страсть к деталям, он без устали путешествовал по Балканам, где как раз началось невероятное смятение — Османская империя распадалась. Никто из европейских военных атташе не мог с ним соперничать, поскольку несвежее мясо косило их десятками. За заслуги Мунка вскоре произвели в подполковники.

Весной 1912 года турки объявили о проведении маневров под Адрианополем, а все балканские государства провели спешную мобилизацию. Первая Балканская война началась, когда болгары, сербы и черногорцы, албанцы и македонцы выступили вместе против турок. Тем временем Россия и Австро-Венгрия готовились к войне.

В запутанном лабиринте интриг, угроз и неожиданных нападений молодой Мунк неустанно перемещался с фронта на фронт, собирая информацию. Попутно он с равным энтузиазмом проводил тайные встречи в Константинополе, да и не только там.

Неутомимый и дерзкий молодой подполковник Мунк Шонди приобретал известность, которая скоро станет невыносимой для главного врага Австро-Венгрии.

   Одним из его частых спутников в те последние лихорадочные недели 1912 года был японский военный атташе в Константинополе, некий майор Кикути,[22] миниатюрный аристократ. Он стал героем Русско-японской войны потому, что приказал своим солдатам выстроить баррикаду из громоздившихся на маньчжурской равнине трупов казачьих лошадей, чтобы защититься от атак казаков. Этот отчаянный ход позволил его батальону пережить резню, устроенную русскими, за восьмифутовой стеной разлагающегося мяса.

То ли потому, что майор был буддистом, то ли потому, что память о зловонии маньчжурских равнин была неизгладима, но Кикути совершенно не ел мяса и поэтому был в Турции столь же мобильным, как и Мунк.

И вот они часто путешествовали вместе, сравнивая свои заметки и засиживаясь за полночь в неуклюжих вагонах покачивающихся на ходу поездов, переезжая с фронта на фронт. Между ними завязалась краткая, но крепкая дружба, которая однажды позволит Мунку найти то, что всегда искал, в странной музыке монастыря в пустыне.

   В конце ноября Мунк раздобыл документы, положившие конец Первой балканской войне, — достоверные секретные сведения из Москвы, подтверждавшие, что Россия не станет воевать за балканских славян. Сербам пришлось отказаться от территориальных претензий, несмотря на то что русские уже объявили мобилизацию.

Эти разоблачения привели русских в ярость, и они согласились принять участие в мирных переговорах только в обмен на жестокое и необычное возмездие. Они потребовали, чтобы печально известного австро-венгерского военного атташе, столь удачно действовавшего на Балканах, изгнали из армии. Более того, чтобы он больше не влиял на военную политику на Балканах, изгнать его потребовали в Османскую империю. А уж там за ним присмотрят русские агенты.

Приказы пришли в начале нового года, и Мунк с грустью сел в Восточный экспресс до Вены, где должен был пройти последний день его военной службы.

Гвардейцы в парадной форме салютовали ему на вокзале. В сопровождении эскорта кавалерии его отвезли в штаб-квартиру командующего и с соблюдением всех подобающих воинских почестей произвели в полковники. Он стал самым молодым полковником австро-венгерской армии — ему было всего двадцать два года. Его наградили орденом Золотого руна.

После официального обеда с офицерами полка состоялся торжественный парад в его честь. Только на закате он вернулся в штаб-квартиру командующего, снова в сопровождении эскорта кавалерии. Там ему прочитали вслух приказ о его увольнении из армии, а заодно послание императора, в котором тот выражал соболезнования и обещал в случае заключения мира вернуть его из ссылки в течение недели.

В тот же вечер Мунк прибыл в Будапешт, чтобы попрощаться с родственниками. Дома были только мужчины, потому что совет директоров дома Шонди по какому-то важному поводу собрался на экстренное заседание.

Получив инструкции от родственников, полковник в отставке Шонди помчался в старый дом над Дунаем, где некогда жила Сара Первая.

   «Сары» заседали в конференц-зале совета директоров — в кухне с высокими шкафами, скрывавшими семейные архивы. Сквозь широкие окна можно было наблюдать за движением торговых судов по реке.

Мунк по-армейски четко остановился посреди кухни и замер по стойке «смирно», оказавшись лицом к лицу с бабушкой, царствующей председательницей Сарой Второй. Справа от старухи сидела будущая глава дома, мать Мунка Сара Третья. Далее по рангу разместились тетушки, кузины и прочие родственницы Мунка, весь совет директоров дома Шонди.

Добрый вечер, бабушка, сказал он, щелкнув каблуками и изящно отдавая честь. Приятно видеть вас в добром здравии. Вы замечательно выглядите.

Старуха поморщилась.

Замечательно? Перестань молоть чепуху, выгляжу я ужасно и знаю об этом. В этой сырости и волосы-то толком не уложишь. Что это за гадостью пахнет у тебя изо рта?

Чесноком.

Ты ешь чеснок, ничем не заправляя?

Да.

И сколько?

Большую головку до еды и две после.

Я вижу, ты завел какую-то грязную средиземноморскую привычку?

Ни в коем случае. Это строго в лечебных целях.

Из-за несвежего турецкого мяса?

Да.

Ах да, теперь я вспоминаю, об этом упоминалось в одном из писем. Что ж, постарайся не дышать на нас, насколько это возможно, и поздоровайся со всеми.

Добрый вечер, мама, сказал Мунк. Добрый вечер, повторил он, вежливо кивая собранию «Сар»; у всех до единой на коленях лежало вязание.

Те, чьи спицы сейчас не мелькали сердито в воздухе, нервно приглаживали волосы или оправляли лифы платьев. Несколько десятков женщин — все в черном, без косметики, волосы забраны назад в тугой пучок, скрепленный единственной заколкой с треугольной бриллиантовой головкой. На каждой была черная шляпа, черные перчатки и скромная бриллиантовая брошь треугольной формы над левой грудью, обычный наряд для официального заседания совета директоров «Сар».

Возмутительное безрассудство, воскликнула его бабушка, открывая заседание. Мы долгие годы не требовали от наших мужчин ничего, — пусть занимаются музыкой, лишь бы нам не мешали, вели себя прилично и раз-другой выступили на семейных собраниях. И что мы видим? Что ты делал на этих Балканах? Выставлял себя на посмешище. Привлекал всеобщее внимание. Мы банкиры, юный Мунк, а банкирам ни к чему сплетни на каждом углу.

Комната огласилась яростным щелканьем спиц. Крещендо уже оглушало, и тут бабушка откашлялась. Щелканье тотчас замолкло. Старуха подалась вперед. Все взгляды были прикованы к ней. Она прищурилась.

Мы слышали, тебя сегодня наградили орденом Золотого руна. Поздравляем.

Спасибо, бабушка.

Как прошел парад в твою честь?

Очень эффектно.

А обед? Сколько было перемен блюд?

Двенадцать.

Ты уж, конечно, не упустил своего.

Конечно.

Ты все равно бледненький. Ешь побольше, вот что я тебе скажу. Правда, что тебя встречал и провожал кавалерийский эскорт?

Да.

И сам командующий прочел приказ о твоем изгнании? И его императорское величество прислал тебе свои личные соболезнования?

Да.

Старуха откинулась назад и мечтательно прикрыла глаза. Она причмокнула губами. Спицы застучали мягко и ритмично.

И все это мой внук, пробормотала она, только подумайте. Самый молодой полковник в императорской армии. Ты гордишься собой?

Да. Очень.

Конечно, так и надо. Русские — варвары, им нельзя доверять. Ты поступил с ними так, как они того заслуживают. Что ж, теперь перейдем к делу.

Старуха задумчиво почесала подбородок. По всей комнате ее родственницы мрачно изучали свое вязание. Когда бабушка вновь заговорила, спицы тихо защелкали.