Дмитрий Дудко (Баринов) - Ардагаст и его враги

• Название: Ардагаст и его враги
• Автор: Дмитрий Дудко (Баринов)
• Жанр: Фэнтези

 Аннотация романа.

Часть 1. Янтарь Нерона. 1 в. н. э. В Римской империи борются два могущественных сообщества магов - Братство Солнца и Братство Тьмы. Второе из них стремится привести к власти Лже-Нерона (вселив в него дух Нерона настоящего) с помощью янтарного амулета, подчиняющего волю людей воле своего владельца. Половина амулета, однако, унесена патрицием Публием Либоном, ставшим князем литовцев-жемайтов. Глава братства тьмы Валент и его ученик Эпифан хотят уничтожить Янтарный Дом - храм Лады в Прибалтике. Ардагаст, царь россов и славян-венедов, по призыву Братства Солнца идет на помощь Либону и храму, вместе со своим другом, царем сарматов Инисмеем и братом Эпифана Каллиником. Его поддерживает тайный союз людей-волков Братья Медведичи (полулюди-полумедведи), Эпифан и готская ведунья Эрменгильда разжигают между племенами усобицу из-за богатств храма. В Купальскую ночь разгорается жестокая битва. Эпифан с ведуньей создают могучего дракона, поднимают из моря корабль с воинами-мертвецами, призывают на помощь ведьм, возглавляемых сестрами Медведичей. Войско Ардагаста разбивает готов и их союзников и спасает храм. Эпифан, Эрменгильда и Медведичи гибнут. Либон соглашается уничтожить амулет.

Часть 2. Два диких охотника. Дух Нерона вселяется в императора Домициана. Римляне вторгаются в земли германцев (в нынешней Чехии). На помощь германцам идет Ардагаст, с войском из славян, сарматов и демонов-песеголовцев. За ним следуют Гвидо, "ночной царь" племени бастарнов, мстящий росам за смерть отца, и черный друид Бесомир. Римлян поддерживает германская пророчица Ганна, втайне служащая богине преисподней Перхте. Валент стремится столкнуть умерших королей-соперников Маробода и Катуальду и их "дикие охоты" (дружины призраков). В борьбу людей вмешиваются боги - Перхта и Водан. В рождественскую ночь Ардагасту и армянскому князю-магу Мгеру Арцруни удается предотвратить сражение "диких охот". Гвидо убивает Ардагаста, но мертвые конунги примеряются и помогают соплеменникам разгромить легионы. Даждьбог воскрешает своего избранника - царя россов.

Часть 3. Скованный великан. Войска Домициана вторгаются в Закавказье. Ардагаст ведет войско сарматов к Дарьяльскому ущелью. Валент хочет освободить и превратить в свое орудие прикованного небесными богами к вершине Эльбруса великана. Чернокнижнику противостоит его сын, солнечный маг Иосиф. Валент приходит на Эльбрус вместе с обманутыми им горцами-сванами и армянским князем Аграмом, потомком драконов. Ардагаст и Мгер срывают замысел некроманта. Ардафарн, сын Ардагаста, и его друзья уничтожают воздвигнутый Валентом знак Черного Солнца. Царь россов и его соратники побеждают Валента и вызванных им демонов семи светил. Черный маг гибнет под лавиной, вызванной великаном. Прозревшие горцы вместе с сарматами разбивают римлян в Дарьяле. При этом друзья Ардагаста изгоняют из храма распутную и жестокую богиню Тамар. Домициан, разгромленный армянами, отступает.

---

   В римском стане к югу от Эбуродуна тоже царило веселье. Легионеры праздновали Рождество Непобедимого Солнца. В большой теплой палатке пировал с приближенными Нерон-Домициан, уверенный в завтрашней победе. Здесь, при солдатах, он избегал такого изощренного распутства, как в Риме, зато позволял себе самые грубые выходки. Почему бы и впрямь не отдохнуть от мальчиков и не поглумиться всласть над пленными германками? Разнообразие не дает пресытиться.

   Вместе с кесарем усердствовал во славу Бахуса и Венеры его главный маг. Валент мог, как ему казалось, позволить себе расслабиться. Ведь он подготовил три отличных человеческих орудия, которые погубят в эту ночь царя росов, и отобьют у скифских волхвов охоту тягаться в некромантии со знатоками черных книг. Пусть за него, великого иерофанта, потрудятся варвары: пророчица, царь и друид.

   * * *

   Разукрашенные бронзой сани летели прочь от Эбуродуна. Когда стены города скрылись из вида, Ганна остановила коней, сняла белый плащ, надела его черной меховой подкладкой наружу и произнесла заклятие. Белые кони оборотились тремя огромными черными воронами, и сани, будто невесомые, взмыли вместе с ними в воздух и понеслись над заснеженным лесом на север. Тридцать восемь лет назад маленькая девочка Ганна брела этим лесом. Языги сожгли ее село, убили всех родных. Девочка не знала толком, кто, с кем и за что воюет. Она лишь понимала, что скоро с ней покончат либо холод и голод, либо волки. Не умея убивать, чтобы прокормить и защитить себя, она надеялась лишь на добрую Перхту, что в Дни Судьбы носит хорошим детям подарки.

   Девочка обрадовалась, было, увидев нескольких мальчишек в белой одежде. Но потом по бледным лицам поняла: это утбурды, злые духи, что вырастают из душ младенцев, брошенных в голодное время в лесу или умерших до священного обливания водой и наречения имени. От их цепких сильных ручек и острых зубов не поздоровится и взрослому воину. В нее полетели снежки. Ганна бежала, а утбурды цепью гнали ее, будто дичь, и вместе с ними бежали, весело лая, молодые волки. "Погрейся, сестричка!" - доносилось сзади, и она поняла: это ее братья-близнецы, пять лет назад унесенные в лес.

   Вот уже среди деревьев показался круглый черный зев Мачехи. Тогда Ганна едва успела в страхе остановиться, съежилась под ударами снежков, но снег под ней вдруг осел, и она полетела вниз. Теперь пророчица сама направила туда воронов. На краю пропасти играли в снежки утбурды.

  -- Мальчики! Хозяйка дома? - спросила она.

  -- Ага! Главная! За тобой, сестричка, уже ворону посылала, - отозвались близнецы.

   Холодный синий огонь в руке волшебницы освещал ей путь сквозь жерло пропасти. Тогда девочка падала среди кромешной тьмы, пока не оказалась среди обширной пещеры на берегу подземной реки. В мертвенном белесом свете видны были свисавшие с высокого свода громадные белые сосульки сталактитов. Между ними стояла, опираясь на клюку, уродливая крючконосая старуха в черном поношенном платье.

  -- Здравствуй, детка! Не умерла со страху, пока падала - значит, из тебя может выйти толк. А не выйдет - съесть всегда успею. Бояться меня не надо - здесь боязливые долго не живут. Я - Перхта. Черная Перхта. Возьми-ка метлу да прибери поживее! Набросали тут сверху всякого...

   Пол был усеян обломками человеческих костей и черепов.

   Так началось ее ученичество у подземной хозяйки - одной из двадцати двух черных перхт. Бойкая, но послушная девочка быстро привыкла к призракам, злым духам, вервольфам, ведьмам, к их жутким обрядам и людоедским пиршествам. Иногда в пещеру являлась сама главная, Железная Перхта. Тогда ей старательно варили и жарили самых отборных младенцев, а она, неторопливо обглодав косточки, решала, что делать с душами: тоже съесть, сделать утбурдами или вселить в тела будущих колдунов и ведьм.

   Ганне, однако, человечины не давали. Хозяйки готовили маленькую колдунью для другого. Научившись хорошенько не только темным чарам, но и изощренному притворству, белокурая сиротка вернулась в земной мир, вскоре напросилась в ученицы к верховной пророчице свевов и в конце концов заняла ее место в священной роще. Все уважали добрую и мудрую пророчицу Ганну. Сочувствовали тому, что не все дети пошли в нее: младшая дочь вдруг оказалась в ведьмовской школе Эрменгильды, а сын - в шайке вервольфов. И мало кто хотя бы догадывался о причастности Ганны ко многим темным делам. Например, к загадочной смерти Веледы, великой пророчицы, поднявшей рейнских германцев против Рима. Все знали: Ганна заботится о мире между племенами, особенно же о мире с Империей.

   Достигнув дна пропасти, волшебница предоставила сани и воронов заботам утбурдов, и уверенным шагом направилась вглубь пещеры. В обширном зале толпились ведьмы, колдуны, оборотни и всевозможная нечисть: тролли, рюбецали, что морочат людей в горах, бильвизы, опустошающие поля. Трудяги-гномы, обитавшие в соседних пещерах, на этом сборище обычно не появлялись и даже штольни свои старались не доводить до Мачехи.

   Обмениваясь новостями со знакомыми ведьмами и едва кивая всяким горным и лесным пакостникам, Ганна подошла к трону из человеческих костей. Восседавшая на нем могучая косматая старуха в черном любезно улыбнулась пророчице, блеснув крепкими железными зубами.

  -- Здравствуй, Ганна, девочка! Хорошо служишь моей белой сестрице?

  -- Так хорошо, что никто не знает, как я служу тебе. Трудно, конечно, но так легче всего заставить праведное дурачье делать то, что нужно нам.

  -- Ты уж старайся, детка. Что, уговорила бойохеймцев покориться?

  -- Нет. К ним заявился сармат Ардагаст, избранник Бальдра, с целой шайкой солнечных волхвов и ряженых. Они такое затеяли...

   Выслушав рассказ пророчицы, старуха возмущенно хлопнула ладонью по черепу на подлокотнике.

  -- За что взялись, солнечные да праведные! Мертвых вызывать, да еще у Бычьей Скалы? Мало им, извергам, скотину мою замуровать! Так мы их отучим не своим делом заниматься... Дикая охота, ко мне!

   Старуха встала с трона и обратилась в настоящее чудовище. Вместо волос и одежды тело ее и даже лицо покрыла мохнатая черная шерсть. На голове выросли две пары причудливо изогнутых рогов, а изо рта высунулись мощные железные клыки. Сборище взорвалось диким ревом и воем, приветствуя свою предводительницу, затем расступилось, давая ей дорогу.

   К Ганне подбежал крупный волк, лизнул в щеку и сказал:

  -- Здравствуй, мама! Все в порядке, я снова центурион.

  -- Молодец, Хейдрих... то есть, Луций! Гляди, в другой раз насилуй рабынь или простолюдинок, а не сенаторских дочек. А как Герта?

  -- Сидит над магическими книгами, учится у фессалийских колдуний, а заодно развлекается с молодыми некромантами.

  -- Вот и хорошо. Пусть только не лезет сюда, на войну. Бедняжка, еле спаслась из этой бойни в Янтарном. А ты можешь бежать к Валенту. Доложи: царька росов проучит сама Геката.

   Тишину заснеженного леса нарушил вдруг подземный гул. Из жерла Мачехи вырвался вихрь и наполнил лес воем, стоном, ревом. Взметая тучи снега, ломая ветви, пугая зверей, понеслась над лесом толпа призраков. ведьм, утбурдов, рюбецалей... Впереди всех летела, оседлав помело, громадная, обросшая шерстью старуха с железными клыками и огромными, волосатыми, болтающимися на лету грудями с железными сосками.

   Сборище, впрочем, вылетело из Мачехи не сразу, а часа через два, после обильного и шумного пиршества. За это время волк по имени Луций Флавий Хейдрих успел добежать до Бычьей скалы.

   * * *

   Небольшой отряд ехал долиной Сватавы на север. Ардагаст, посмеиваясь, рассказывал братьям-конунгам, как ему приходилось встречать Рождество: то пробираясь всю ночь к столице нуров через лес, полный нечисти, то закованным в цепи по приказу Фарзоя. Сигвульф оживленно беседовал с давно не виденными родичами из племени Катуальды, ныне дружинниками Сидона. Волх и его оборотни донимали шутками песиголовца Гаура. Вдруг по лесу разнесся пронзительный, безысходно-тоскливый крик. Конунг квадов произнес дрогнувшим голосом:

  -- Банши. Эти духи остались здесь от кельтов. Их крик предвещает смерть герцога или даже конунга.

  -- Я этих крикунов уже слышал, - беззаботно усмехнулся Зореславич. - Только напророчили они погибель не мне, а Церноригу, царю бастарнов. Не его ли сынка, "ночного царя" привечают? Наверняка он где-то рядом. А если и меня, так я все равно с дороги не сверну!

   Крик банши слышал и Гвидо. Словно стая волков, следовала его дружина за отрядом Ардагаста, но не смела напасть. Если в бою погибнет отважный Сидон - к его дяде Клондику дороги уже не будет. Остается ударить тогда, когда все будут заняты чарами, когда мертвые явятся к живым. Пусть тогда разберутся, убил ли царя росов сын Цернорига или его призрак. Месть - радость воина. Но почему, о боги, так тоскливо на душе Гвидо? И по ком кричит банши?