Дмитрий Дудко (Баринов) - Ардагаст и его враги

• Название: Ардагаст и его враги
• Автор: Дмитрий Дудко (Баринов)
• Жанр: Фэнтези

 Аннотация романа.

Часть 1. Янтарь Нерона. 1 в. н. э. В Римской империи борются два могущественных сообщества магов - Братство Солнца и Братство Тьмы. Второе из них стремится привести к власти Лже-Нерона (вселив в него дух Нерона настоящего) с помощью янтарного амулета, подчиняющего волю людей воле своего владельца. Половина амулета, однако, унесена патрицием Публием Либоном, ставшим князем литовцев-жемайтов. Глава братства тьмы Валент и его ученик Эпифан хотят уничтожить Янтарный Дом - храм Лады в Прибалтике. Ардагаст, царь россов и славян-венедов, по призыву Братства Солнца идет на помощь Либону и храму, вместе со своим другом, царем сарматов Инисмеем и братом Эпифана Каллиником. Его поддерживает тайный союз людей-волков Братья Медведичи (полулюди-полумедведи), Эпифан и готская ведунья Эрменгильда разжигают между племенами усобицу из-за богатств храма. В Купальскую ночь разгорается жестокая битва. Эпифан с ведуньей создают могучего дракона, поднимают из моря корабль с воинами-мертвецами, призывают на помощь ведьм, возглавляемых сестрами Медведичей. Войско Ардагаста разбивает готов и их союзников и спасает храм. Эпифан, Эрменгильда и Медведичи гибнут. Либон соглашается уничтожить амулет.

Часть 2. Два диких охотника. Дух Нерона вселяется в императора Домициана. Римляне вторгаются в земли германцев (в нынешней Чехии). На помощь германцам идет Ардагаст, с войском из славян, сарматов и демонов-песеголовцев. За ним следуют Гвидо, "ночной царь" племени бастарнов, мстящий росам за смерть отца, и черный друид Бесомир. Римлян поддерживает германская пророчица Ганна, втайне служащая богине преисподней Перхте. Валент стремится столкнуть умерших королей-соперников Маробода и Катуальду и их "дикие охоты" (дружины призраков). В борьбу людей вмешиваются боги - Перхта и Водан. В рождественскую ночь Ардагасту и армянскому князю-магу Мгеру Арцруни удается предотвратить сражение "диких охот". Гвидо убивает Ардагаста, но мертвые конунги примеряются и помогают соплеменникам разгромить легионы. Даждьбог воскрешает своего избранника - царя россов.

Часть 3. Скованный великан. Войска Домициана вторгаются в Закавказье. Ардагаст ведет войско сарматов к Дарьяльскому ущелью. Валент хочет освободить и превратить в свое орудие прикованного небесными богами к вершине Эльбруса великана. Чернокнижнику противостоит его сын, солнечный маг Иосиф. Валент приходит на Эльбрус вместе с обманутыми им горцами-сванами и армянским князем Аграмом, потомком драконов. Ардагаст и Мгер срывают замысел некроманта. Ардафарн, сын Ардагаста, и его друзья уничтожают воздвигнутый Валентом знак Черного Солнца. Царь россов и его соратники побеждают Валента и вызванных им демонов семи светил. Черный маг гибнет под лавиной, вызванной великаном. Прозревшие горцы вместе с сарматами разбивают римлян в Дарьяле. При этом друзья Ардагаста изгоняют из храма распутную и жестокую богиню Тамар. Домициан, разгромленный армянами, отступает.

---

  -- Так почему же дикая охота Катуальды не прилетела, когда наше племя били разбойники Берига? - в голосе Сигвульфа слышалось страдание.

  -- Дикие охотники - слишком беспокойные соседи для боязливых римских горожан. Симон Маг загнал обоих конунгов с дружинами в могилы и запечатал их там. А теперь мое с Иосифом и Каллиником дело - вызвать дух Маробода к его мечу и его племени. Пусть исполнит клятву хоть после смерти!

  -- Тогда вызволи и дух Катуальды! - горячо воскликнул молодой Валамир. - Я знаю, он поможет родичам. Немало готов живет с тех пор в Бойохейме...

  -- Э, нет! Прости, не могу. Если выпустить обоих конунгов, они же сцепятся, как голодные волки. Я вызову только Маробода.

  -- Конечно. Ты же не гот! - обиженно произнес Валамир.

  -- Я армянин, разве не помнишь? Но прежде всего - человек. И даже ради Армении, клянусь Михром, я не сделаю того, отчего зла и ненужных раздоров в мире станет больше, а не меньше.

  -- Хорошо, а что стало с мечом Арминия, и как меч Маробода попал к тебе, князь? - спросил Еммечько.

  -- Меч Арминия погребен вместе с ним, а дух конунга - в Валгалле. Ведь он погиб в схватке с убийцами. А Марободовым мечом тридцать лет владел Ванний. Он понял, что солнечный меч - не помощник в неправедных делах. И потому брал его только тогда, когда защищал племя или мстил за набеги. А просто грабить соседей шел с другим оружием. С римлянами же вовсе не воевал. За это они ему и платили. Поначалу он старался слыть справедливым. Но потом стал обирать народ не хуже римского наместника. Ведь чем чаще он бывал за Дунаем, тем больше приучался к роскоши, а на нее нужны были деньги. Бойохейм наводнили торгаши и ростовщики. Свевов обманывали, спаивали, за долги обращали в рабство.

   Наконец конунг нанял орду языгов, чтобы выколачивать дань из свевов и их соседей. И тогда Вангион и Сидон, племянники конунга, подняли народ. Братство Солнца послало на помощь им двоих магов: херуска Теобальда и меня, его ученика. Вай, что за время было! Все народы сдвинулись с мест. Тогда Фарзой создал свое царство и выгнал языгов за Карпаты. Росы покорили венедов, а ты, Ардагаст, тогда родился. А с тобой, Вышата, мы виделись на Афоне, в развалинах города царя Алексарха, основателя Братства. Сколько народов я увидел, сколько чудес, сколько тайн узнал от Теобальда! Он был воин и маг, соратник Арминия. От него я научился рунам, кузнечной магии и владению оружием. А еще - искать мудрость у всех народов, среди всех племен и сословий.

   Восставшим пришлось плохо: языги все опустошали, а от песиголовцев, что пришли с ними, нельзя было скрыться даже в дебрях. Тогда мы с Теобальдом позвали на помощь тюрингов и лугов-вандалов. Теперь уже Ванний не знал, куда скрыться. При нем был некромант Захария Самаритянин, ученик Симона Мага. Он и подбил конунга на нечестивое и опасное дело: открыть Бычью Скалу.

  -- Бычья Скала? Я вырос в этих краях и знаю: то - самое недоброе и проклятое место после Мачехи. Только злые колдуны и ведьмы рискуют ходить туда, - заметил Сигвульф.

  -- Да, это место страшное. Был некогда венетский царь Бустурон, что славился жестокостью, а еще больше - распутством. Кто не отдавал ему дочь или даже жену в наложницы, он сжигал живьем в медном быке. Быка этого сделал и посвятил владычице пекла захожий колдун-этруск. В конце концов, когда в царство Бустурона пришли с набегом скифы, многие венеты перешли на их сторону. Царь, смертельно раненый, укрылся в пещере, где находилась священная кузница и стоял Медный бык. С ним были шестеро дружинников и тридцать пять жен и наложниц. Бустурон велел дружинникам убить всех женщин и покончить с собой. Этой жертвой он хотел оживить быка. Отборные злодеи, которым некуда было деваться, выполнили приказ. Скифы и венеты, подступившие к пещере, увидели там мертвого царя, сидевшего на боевой колеснице, в бронзовых доспехах и серебряном венце, а вокруг него - трупы женщин и воинов, многие с отсеченными руками, ногами, головами. На трупах блестели золото и янтарь, а на каменном жертвеннике лежали, в браслетах и перстнях, отсеченные руки главной царицы и чаша из ее черепа. Из глубины пещеры на все это взирал огромный медный бык с железным треугольником - знаком подземной богини - во лбу. Еще в пещере были большие запасы еды, наковальни, литейные тигли, кузнечные инструменты.

   Победители хотели ограбить трупы, но вдруг пещеру огласил громовой рев. Медное чудовище, раскаленное докрасна, шло на людей. Из пасти его вырывалось черно-красное пекельное пламя. Даже скифы дрогнули перед ним. Но был среди них могучий волхв. Он велел свалить в кучу факелы и бросил в этот костер две священные секиры со знаками Солнца и Грома. И доброе золотое пламя сожгло колесницу с телом царя, а чудище остановило. Пока бык ревел и бесновался, люди завалили вход, а волхв запечатал его мощным заклятием.

  -- А куда делся шестой дружинник? Ведь мертвых воинов было пять, - спросил памятливый Вышко.

  -- Он-то ушел живым - через другой ход, что вел вглубь, чуть ли не в само пекло. Каких демонов и чудовищ увидел он по дороге, кому из них продал душу - неведомо. Верно одно: он запомнил заклинание, оживлявшее Медного Быка. У дружинника это заклятие выведал один этрусский колдун, и с тех пор оно гуляло по свиткам чернокнижников, пока не попало к Захарии. Мы узнали от одной дворцовой рабыни: самаритянин хочет закалить меч в огне бычьей пасти, чтобы посвятить его Черному Солнцу, и похваляется, будто сможет подчинить Медного Быка своей воле; ночью они с Ваннием отправятся к Бычьей Скале.

   Мы с учителем и десятком воинов-словен двинулись туда же. И вдруг наткнулись на шайку горных троллей, что гнались за зелигенами - лесными девами. Разве могли мы не защитить таких прекрасных и добрых богинь? Все тролли погибли, но нас осталось только шестеро. И на место мы пришли в самый разгар колдовства. Страшный рев сотрясал скалу. Сквозь камень, словно сквозь слюду, светилась красная бычья тень. Из дыры над заваленным входом и из щелей между камнями завала вырывалось черно-красное пламя. А с конунгом было двадцать отборных дружинников.

   И тогда мы с боевым кличем бросились на Ванния и его людей. Учитель, раскинув руки, встал лицом к скале, а мы - спинами к нему. Словене бились, как львы, и гибли один за другим. В учителя тоже летели копья и стрелы, а он кровью из своих ран чертил руны на скале. И вот уже рев стал стихать, и все чары Захарии оказывались бессильны. Вдруг некромант что-то сказал Ваннию, и тот поднял рунный меч. Из "окна" в скале вырвался язык пекельного пламени, изогнулся дугой и достиг клинка. И тут меч вспыхнул - не тем, бесовским, а чистым, золотым огнем. Рукавица конунга сгорела, он с руганью выронил оружие и замахал обожженной рукой.

   А я уже остался один, и меч мой, застрявший в щите квада, был сломан. Видит Михр, я до сих пор не знаю, как решился тогда броситься вперед, отбиваясь обломком меча и акинаком, и поднять пылающий клинок. Но святое пламя не обожгло меня. И тогда все - конунг, маг, дружинники - бросились бежать, забыв об оружии и чарах. Я обернулся к учителю. Высокий, с седой бородой во всю грудь, стоял он, привалившись спиной к скале. В теле его торчали несколько стрел и копий, но рука еще крепко сжимала меч, окровавленный по рукоять. На лице была спокойная, величавая улыбка.

  -- Я ухожу, Мгер. Хороша Валгалла, но мое место - на Белом острове. Главное - мы не выпустили эту медную тварь. Хорошо бы уничтожить ее, но эта дичь - не для смертных, а для дикого охотника.

   Сжечь тела Теобальда и словен и насыпать курган мне помогли зелигены. Славные они: в лесу зверей берегут, поселянам помогают - и в поле, и со скотиной, и по дому. Травы целебные знают. Танцевать любят. А красивые какие! Волосы светлые, легкие, как самый чистый лен, глаза голубые, как летнее небо. У людей женщины такими красивыми не бывают!

  -- Зато мавки бывают. Есть одна мавка на Черной горе - никакая зелигена с ней не сравнится. Это Марика, моя жена, - сказал Яснозор.

  -- Не буду спорить, - усмехнулся Мгер. - Словом, после той ночи Ванний с дружиной бежал за Дунай. А римляне выставили целый легион: боялись, что мы вторгнемся следом. Там, в Паннонии, этот их холуй и умер. Отравился плохо замаринованными осьминогами.

  -- Он что, тоже стал диким охотником? - спросил Еммечько.

  -- Да нет, после такой смерти и такой жизни попадают прямо в Хель. А меч Маробода так и остался у меня. Взять его и принести клятву воина Солнца не решились ни Сидон, ни Вангион. Ведь для этого нужно думать не только о своем племени. Державы, подобной Марободовой, так и не создал ни один конунг... А Захарии я отплатил за смерть учителя лишь через тринадцать лет, в Пантикапее. Сейчас Валент совсем недалеко от нас, и Бесомир, его прихвостень и лазутчик, тоже. Наверняка хоть один из них владеет заклятьем шестого дружинника.

   Росы молча глядели, как блестит в свете очага золото рун и бронза ножен солнечного меча. Вышата тихо поставил рядом Колаксаеву Чашу, а Яснозор положил секиру, подаренную ему Перуном. Все понимали: могучие силы схватятся вскоре в Бойохейме. Сила Тьмы с силами Солнца и Грома. Благоговейное молчание нарушил голос дружинника: