Георгий Федотов - Судьба и грехи России

• Название: Судьба и грехи России
• Автор: Георгий Федотов
• Издательство: Издательство «София»
• Жанр: Философия
• Год: 1992
• ISBN: 5-87316-002-3

Федотов Георгий Петрович(1886 - 1951 гг.) — выдающийся русский мыслитель и историк. Его научные интересы были сосредоточенны на средневековом и древнерусском христианстве. Был близок к Бердяеву и св. Марии (Скобцовой). Защитник свободы и честности в Церкви, мысли, обществе.

Федотов  Г.П., Судьба и  грехи России /избранные статьи по философии русской истории и культуры/

---

    Но, оставляя за государством лишь роль технического организатора культуры, на кого возложить выполнение необходимой послереволюционной задачи, которую мы определили как «выпрямление духовного вывиха нации»?

   Мы  стоим перед фактом духовного искалечения народа, искусственно питаемого фальсифицированными продуктами или определенными  ядами. Предоставить лечение времени? Но это все равно, что предоставить времени воспитание беспризорных.  Время  движется  как старинный дилижанс, по сравнению с темпами нашего века. Исторические сроки России отмерены строго и скупо. Мы не можем ждать.

    Задача воспитания — национального, культурного — народных масс сама собой падает на плечи русской интеллигенции, то есть свободно организованных культурных сил нации. Даже большевизм, обладающий всею мощью  государственного аппарата, свой аппарат агитации создает отдельно от него — в партии, в «Союзе безбожников» и проч. В этой полусвободной «советской общественности» заклю-

==276

чается огромное преимущество коммунизма,  по сравнению  с классической неуклюжестью полицейского государства. Но лишь отказ от монополии  культурной работы обеспечивает общественным организациям необходимую им внутреннюю свободу.

    Должна быть создана «Лига русской культуры», как свободный союз, поставивший себе целью пропаганду русской идеи в массах. Именно «Лига», а не государственная полиция может осуществить ликвидацию духовного наследия большевизма. Но борьба с марксизмом, с привычками классового мышления —  является лишь отрицательной ее стороной. Положительные  задачи Лиги — в изучении России, историческом, художественном, этнографическом, в постановке перед массами русских проблем, в воспитании культурной национальной традиции. Эта Лига должна объединить разрозненную деятельность разбросанных по всем уголкам России «краеведческих» обществ, собрать культурных одиночек, еще не расплющенных большевистским молотом. Она обеспечит провинцию разъездными лекторскими силами,  дешевой  народной литературой, поможет организации народных университетов и вообще дела внешкольного образования. Она поставит в центре издание органов, объединяющих всю эту национальную педагогическую работу.

    Необходимым  условием работоспособности Лиги должен быть широкий  иедологический фронт её. Все национально годное для строительства новой России должно найти место в ее рядах. Это значит, что она должна сохранить нейтралитет по отношению ко всем острым политическим проблемам. Если это не удастся, если различные течения русской мысли будут пытаться создавать свои самостоятельные аппараты для организации русской культуры, то это будет означать срыв гражданского мира, столь необходимого после революции, и вместе с тем — для государства — необходимость рокового выбора между разными схемами  национальной мысли.

    Для государства, говорим мы, ибо Лига (или Лиги), в послереволюционных   условиях, может работать лишь в тесном сотрудничестве с государством и с материальной его помощью. Духовным  источником ее должен явиться свободный национальный  подъем, вольное горение русской идеи. Но в разоренной, социально обезличенной России, в этом эгалитарном царстве нищих только государство обладает экономической   силой, необходимой для всякой крупной организации. Возможные силы частного капитала, естественный питомник меценатства, на первых порах лишены национального лица. Вот почему (и это одно из многих оснований) интеллигенция должна отказать-

==277

ся от старой брезгливости к тому, что связано с государством. Государство есть форма народной воли, русской воли. Служба  ему, жалованье его несравненно почетнее службы жалованья капитала, да еще иностранного. А вне государства жалует лишь капитал. Интеллигенция должна вернуться к традиции XVIII века, чтобы вместе с государством нести почетную службу на фронте народного просвещения.

    И, однако, сказанное выше о непригодности государства к организации культуры остается в силе. Таким образом, создается жизненное противоречие: государство, поддерживая материально национальную работу интеллигенции, не имеет права вмешиваться в нее по существу. Таково действительно идеальное решение, которое требует большого самоограничения  обеих сторон: от государства — отказа от идеологических притязаний, от всякой идеократии,софократии и прочих видов лжетеократии; от интеллигенции — установления широкого  идейного фронта и величайшей осторожности (воздержания) по отношению к чисто политическим и социальным задачам государства.

    «Лига русской культуры» призвана к выполнению того национального дела, которое в странах фашистской диктатуры (или  в идеологии евразийства) выпадает на долю партии или «отбора». Не стать партией, сохранить должную дистанцию  от государства, при лояльной верности ему, — это значит  спасти свободу культуры. Дело это требует большого такта и жертв, к которым мы не приучены историей. Переработка всего духовного облика интеллигенции для этого необходима. Если ее не будет, Россия будет сменять одну «идеократию» на другую, проматывая последние рубли своего культурного достояния.

   Если удастся сохранить свободу, то будущее русской культуры нам не представляется мрачным. Можно верить в природную  талантливость, в нерастраченность сил великого народа. Революция впервые эти силы актуализирует в небывалом   размере. Самая огромность вовлеченных  в культурное движение масс создает исключительные условия качественного отбора. Нужно помнить лишь одно: в экономии сегодняшнего дня первоочередной задачей является не дальнейшее накопление сырого культурного материала, а воспитание меньшинства, способного его переработать. В организации культуры  национальная  задача параллельна задаче хозяйственной: там воссоздание и воспитание класса предпринимателей, здесь воссоздание, на новых духовных началах, русской интеллигенции.

==278

        ЦЕРКОВЬ

   О Церкви в новой России можно говорить в двух планах. Рассматривая извне, это частная тема — тема об отношении государства к православным культовым организациям. Взятая изнутри, то есть по существу, это тема безмерная, тема вселенская, в которой скрыто решение и всемирно-исторических судеб России. Минимализм и максимализм  одинаково уместны в отношении к церковной проблеме. И, что особенно значительно, — между обеими установками нет зияния: это единственная сфера реальности, где малое, земное, человеческое соединяется с величайшим, небесным и божественным. Поэтому лишь  здесь дано преодоление острого русского противоречия: между бескрылой практичностью и утопической беспочвенностью.

   а) Государство и Церковь

   Еще не закончено трагическое развертывание революции. Еще мы  не знаем, где остановится ее богоборческая ярость. Будут ли закрыты все храмы в России и уничтожен публичный культ, как это намечено пятилеткой «безбожников»? Или экономизм  большевиков возьмет верх над их изуверской теологией и заставит их остановиться перед тем, перед чем не отступили чистые теологи якобинского руссоизма.    До сих пор можно лишь констатировать: 1) революции удалось оторвать от религии широкие массы, воспитав религиозный индифферентизм  в большинстве и выковав активное богоборчество в ничтожном численно, но весьма энергичном меньшинстве; 2) революции не удалось уничтожить православной Церкви, которая в гонениях проявила большую  духовную силу и способность к творческому возрождению; 3) революции удалось расколоть православную Церковь на несколько — около десятка — организаций, при наличии  многомиллионного  и растущего сектантского движения в народных низах. Этого достаточно, чтобы сделать невозможной — разумно и серьезно — в послереволюционной России государственную Церковь. Лишь политическая  реставрация    могла бы  произвести   этот эксперимент, одинаково роковой и для Церкви, и для государства. Внутренний религиозный опыт, выстраданный русской Церковью, заставляет ее дорожить свободой от государства. Этот принцип, еще недавно бывший лишь доктриной либеральной богословской школы, теперь завоевал

==279

признание в мистическом сердце церковности. Еще на периферии, и притом либеральной периферии (парадокс истории), сказываются соблазны огосударствления Церкви:  ее перекраска в защитные революционные цвета. Но путь  патриарха Тихона — то есть основное русло православной  церковности — пролегает посредине между староверием  православного самодержавия и обновленчески-сергианским оппортунизмом революционной  синодальности. Нет  сомнения, что прекращение религиозного террора и связанных с ним искушений (банька 40 мучеников), будет означать победу «аполитической» Церкви.