Бергельмир Гримтурсен - Попал

• Название: Попал
• Автор: Бергельмир Гримтурсен
• Жанр: Научная Фантастика

Фанфик и жалкая пародия на "Рай беспощадный" Артура Смирнова. Первый графоманский опыт. Я предупредил.

---

Он обхватил больную голову руками. Казалось, прочно забытые события прошлого вечера один за другим начали всплывать в памяти:

Вот он ревет и кричит глядя на бутылку с использованным презервативом, свисающим с горлышка.

Вот он долго керкает носом, чтобы набрать как можно больше слюны для плевка.

Вот ссыт в бутылку из под йогурта, но не пьёт, как собирался, а размахнувшись кидает её, на манер гранаты, в море.

Он проклинает Таньку. Проклинает этот чертов гондон и его хозяина. Проклинает себя. Мата и других слов уже не хватает для выражения эмоций, он задыхается. Рвёт и без того жидкие волосы на голове, но боль не отрезвляет, а наоборот еще сильней распаляет злобу.

Гнев распирает его изнутри, но не находит выхода. Он кричит и завывает.

Он мечется по камням.

Прыгает по мелководью в надежде увидеть хоть какое-нибудь живое существо. Увидеть — и отомстить ему за всё! За все предательства и страдания этого мира. Обоих миров!

Он бьется в бессильной злобе и куда-то бежит в одних трусах и тапочках. Серебряный крестик болтается и шлепает по впалой груди.

Провал.

А вот он уже в другом месте. Собирает и с силой швыряет тяжелые камни, целясь в далекий бакен, так нагло и раздражающе торчащий из глубокой темной воды. Камни плюхаются в воду, не долетев. Один всё-таки попадает в цель, раздается глухой удар по металлу. И Владислав Андреевич пускается в радостный пляс. Дикий первобытный танец переходит в бессмысленное дерганье. Изо рта идет пена. Он слабеет.

Провал.

Он шатаясь и оступаясь бредет по камням. Ему холодно. Он ищет свою одежду, находит халат и с трудом натягивает его трясущимися руками. Как можно сильней затягивает пояс..

Провал.

Владислав вынырнул из потока воспоминаний, закрыл лицо руками и начал раскачиваться, сидя на корточках. Из под ладоней понеслось приглушенное бормотание:

— Мать моя — женщина… Я же совсем псих конченый. У меня же скворечник нахрен съехал набок… Может потому меня и выслали с Земли, что я для общества опасен стал? Или помер я уже и страдаю за грехи? Может это вообще ад? Персональный, одиночный ад кромешный… для одного старого идиота…

Он убрал руки от лица и поднял блуждающий, воспаленный взгляд. От рук пахло гнилым луком.

— Позвольте, а зачем в аду бакен??

Глава 7. Буй

— Бакен-бакен-бааакен. Где же ты бакен-бакен? Ах-ха!.. А вот и наш ба-акен. — Слава взобрался на высокий камень, закрывавший обзор и уставился на объект своих поисков.

Здесь рифовая гряда резко обрывалась, дальше простиралось только бескрайняя гладь воды.

Это что-то новенькое в здешнем пейзаже.

Владислав Андреевич глянул в воду и вздрогнул, по спине пробежал неприятный холодок.

Перед ним уже не мелкая лагуна, в которой он плескался вчера и сегодня. Валун, на котором присел Владислав, отвесно уходил в глубокую темно-синюю бездну.

Отделенный от него этой самой бездной, в метрах двадцати из воды торчал вчерашний железный бакен темно-бурого цвета. Или буй. В чем разница Владислав не знал. Знал только что за буй ни в коем случае нельзя заплывать.

Бакен выглядел как цилиндр, на который поставили конус. С края цилиндра свисали бурые, не опрятные на вид, водоросли, из чего Слава сделав вывод, что здесь, бывают шторма. Сверху на конусе сидела наглая не пуганая чайка, демонстративно повернувшись к Владиславу Андреевичу задом.

Слава заозирался, подыскивая чем бы в неё кинуть. Чайка была первым встреченным живым существом, принадлежащим этому миру и при определенном везении могла бы стать первым охотничьим трофеем.

Но во всей округе не нашлось ни одного мало-мальски подходящего для метания камня.

Владислав вспомнил, как вчера кидал здоровые булыжники в бакен и поморщился.

Ну и хрен с ней с чайкой. Плавать над такой глубиной, чтобы подобрать подбитую птицу, в любом случае не хотелось. Даже если не учитывать удручающие плавательные способности. Владислав боялся глубины и того, что она могла скрывать.

Отдыхая на родных земных морях Слава побаивался медуз, а после просмотра фильмов капитана Кусто, всерьез начал опасаться акул и мурен, хотя в море не видел не тех не других.

Здесь же, в толще неизведанного инопланетного океана могли обитать еще более страшные штуки.

По сути вообще всё, что угодно.

Славе живо представились как огромные черные щупальца, украшенные рядами присосок и увенчанные острыми когтями, хищно покачиваются в толще воды. Множество глаз, вытянутых на стебельках, жадно и неотрывно смотрят из глубины в ожидании добычи. Одно движение, один неловкий плеск и древнее чудовище выстрелит всеми своими бесчисленными змеевидными отростками. Оплетет оцепеневшую от ужаса жертву и потянет на дно, где в нетерпении размыкаются огромные зубастые пасти.

Спасибо когда-то прочитанной книге "Многорукий бог Далайна", за еще один бзик.

Владислав отошел подальше от воды. Ну его на фиг, этот ваш буй. Что там может быть хорошего?

Что это вообще может быть такое, и зачем оно тут нужно?

Размышляя, Слава беззвучно шевелил губами.

Возможно это знак для попаданцев, точнее для тех, кто этих попаданцев спасает. То есть, таким образом, приблизительно отметили место предполагаемого попадания. Тогда вопрос — почему он не яркий? Почему не привлекает внимания? И почему он в воде? Нет, ну понятно, что выживают, только те, кто упал в море. Но плывут-то всё одно на сушу. От чего, в таком случае, не поставить вышку на камнях? Ярко-красного цвета, в желтую полоску, например.

А к ней можно примотать аварийную рацию, запас еды и воды. Или лучше небольшую хижину поставить, с припасами, и кнопку дистанционного вызова спасателей в ней. Но нет, ничего подобного не наблюдается. Значит не для того тут этот буй. Даже отсюда видно, что нет на нем ничего кроме водорослей и птичьего кала. Может тут внеземная цивилизация мореходством занимается? Или люди где-то на материке живут, забыв, как сами сюда попали, не ведая о новых переносах? А бакен отмечает фарватер или мель. Хрен его знает, зачем они вообще морякам нужны.

Ладно, Бог с ним с бакеном. Слава погладил ноющий желудок. Посмотрели и будет.

Сутки без еды для современного человека — это не шутки. Надо срочно что-то сожрать и двигать уже отсюда. Бакен есть, значит должно быть что-то еще. По сути, появился шанс выйти к людям или… не людям.

Глава 8. Пятница

Обратно к вещам Владислав добрался довольно быстро. Он уже немного ориентировался на этих каменных россыпях. Шел, оглядываясь в поисках мопса, чувство вины неприятно тяготило душу. Всеж-таки живая тварь, доверяла ему, а он..

Живот уже ощутимо побаливал, требуя положенных ему сосисок, или хотя бы пельменей с майонезом. Или солянку. Или сомнительную шаурму из палатки у метро. Или… Слава старался не думать о еде, но ничего не получалось. До голодной смерти было еще далеко, но вот голодная жизнь уже предстала перед ним, во всей своей красе.

Мопс нашелся в лагере. Заслышав Славу он шуганулся от пакета с кастрюлей, где, судя по всему, дожирал танюхины макароны. Отбежав в сторону, пес пригнул голову и с опаской уставился на человека.

Владислав присел около остатков собачьей трапезы. Макарон больше не было, только несколько черных горелых комочков сиротливо лежали на дне кастрюли. Слава вздохнул и с усилием подавил в себе вновь всколыхнувшуюся злость. Эх, жаль, что он не ушуист какой-нибудь, или даос.

Сделал бы сейчас дыхательную гимнастику, как всегда в книгах бывает, и стал бы в момент добрый, мудрый и спокойный как слон.

Владислав Андреевич припомнил, как медитируют герои в кино. Сел в позу лотоса и некоторое время шумно сопел носом, сложив руки домиком.

Вроде не много полегчало. Или самообман? Ладно, не суть.

Он повернулся в мопсу и попытался улыбнуться.

— Собака. Ты, это, не обижайся. Поди сюда, — голос его был напряженным и определенно не располагал к доверию.

Мопс на всякий случай отодвинулся еще на несколько шагов.

— Ну брось, хорош, уже обижаться, — предпринял Владислав еще одну попытку. — Я ж не со зла. Все уже прошло. Бить не буду. Честно! — он перевел дыхание — Как тебя там звать-то? Тузик? Шарик… не-не, щас так не называют… Маркиз?

Пес неуверенно покрутил головой и медленно опустился на попу.

— Так не Маркиз. А кто ты? — Слава почувствовал, что дело может выгореть. — Слушай, а давай я тебе новое имя дам, раз мы старого не знаем? А? Давая я тебя буду звать, скажем… — Опарыш! О! Смотри, как ты похож! Жирный, складчатый, а мордочка черненькая! И жрешь так же! Ну вылитый опарыш! — он старался говорить веселым приподнятым тоном — Я на таких в деревне подлещиков ловлю! Они костистые, конечно, подлещики-то, но Танька их та-ак вкусно готовит, в сметане! Ты себе не представляешь! — в желудке у него угрожающе заурчало. Мопс вскочил и снова попятился.