Владимир Бушин - И всё им неймётся!

• Название: И всё им неймётся!
• Автор: Владимир Бушин
• Издательство: Издательство «Самотёка»
• Жанр: Публицистика
• Год: 2012

---

Но вернусь к Ю.Жукову. Он изображает дело так, словно в «распаде» СССР всё происходило совершен­но законно, в полном соответствии с конституцией. Если память отшибло, полистал хотя бы убийствен­ные «Парламентские дневники» бывшего Председа­теля Совета Республики Верховного Совете РСФСР Владимира Исакова (Екатеринбург, 1997) или его же «Расчленёнку» (М., 1998). Это был вовсе не распад, а разгром страны уже после плебисцита, на котором 76% граждан разных республик и национальностей твёрдо сказали: «Мы, народ, за единство Советского Союза!»

А статья о праве на отделение появилась в кон­ституции 1918 года вполне закономерно: страна разваливалась, в разных её углах появилось множе­ство всяких образований вроде Дальневосточной ре­спублики во главе с разного рода органами власти: Радой, Сеймом, Курултаем... И объединить стра­ну одним только кнутом в виде, допустим, Первой конной армии, было невозможно, нужен был ещё и пряник этой статьи, и Владимир Ильич его выпек. Автор пишет, что «к тому времени Ленин был уже серьёзно болен и не всегда адекватно оценивал про­исходящее». Нам бы с вами, дорогой Юрий Николае­вич, ленинскую неадекватность. В 1918 году он был вполне здоров, хотя, в отличие, допустим, от Медве­дева, жил и работал с двумя пулями в теле. А Сталин, действительно, выступал за автономизацию. Но ведь и в этом случае границы прошли бы там же, где они пролегли при федерализации.

Другое дело, что, действительно, «эта статья ни­когда не снабжалась никакими пояснениями: на основании чего может произойти отделение, какие должны быть выполнены процедуры» — тут автор совершенно прав. Это было непростительное упу­щение. В конституции должны быть «пояснения» и к статье о передаче какой-то территории от одной республики другой. Этого не было, чем в своё время и воспользовался Хрущёв для передачи Крыма рид- ной мати Украине. Надо думать, первым условием и в том, и в другом случае должен быть плебисцит. Его не было в Крыму. Нет сомнения, что жители, в боль­шинстве русские, проголосовали бы за Российскую Федерацию. Я уверен, что даже и в Прибалтике как в 1989 году, так и в 1991-м население проголосовало бы за СССР, но там националистическая власть не проводила плебисцит.

Но почему же Сталин не осуществил план автоно- мизации после смерти Ленина, допустим, в 30-годы или после войны? Есть дела и положения, в кото­рых обратный ход уже невозможен. Именно так и тут: вдруг понизить статус союзных республик, уже вкусивших его достоинства и преимущества, было просто невозможно, это оказалось бы унизительно для республик и способствовало бы росту национа­лизма. Больше того, в конце войны федерализм был даже углублён: в некоторых союзных республиках были созданы свои министерства иностранных дел, а Украина и Белоруссия наряду со всем Советским Союзом стали членами созданной сразу после войны Организации Объединенных Наций.

Но статья об отделении оставалась неразработан­ной, чисто декларативной — видимо, потому, что на­циональная политика в целом была вполне успеш­ной, и никому в голову не приходило, что кто-то когда-то захочет отделиться. Конечно, это было не­дальновидно.

30 АВГУСТА 2011 Г.

Продолжаю просматривать накопившиеся газеты. В «ЛГ» большая статья уже поседевшего, но всё ещё небритого Сергея Миронова, только что «без инфар­кта и паралича» перенёсшего отлучение от Совета Федерации. Между прочим, когда Синод отлучил от церкви Толстого, то сперва Софья Андреевна, а по­том сам писатель дали на это достойные ответы По­бедоносцеву, обер-прокурору Синода, который, по слову Блока, «над Россией простёр совиные крыла». Интересно, а как встретила отлучение Миронова от Совета Федерации его софья андреевна? И что сам он сказал или написал прокурору Чайке или обер- прокурору Медведеву, простёршему над Россией свои крыла? Неужели проглотил пилюлю молча?

Тогда, в 1901 году, на выставке передвижников в Петербурге к репинскому портрету Толстого люди несли и несли цветы до тех пор, пока перепуганная власть не убрала портрет. Но вот на съезде «Справед­ливой России» нам показали большой портрет отлу- ченца с седыми усами — и хоть бы один одуванчик! Тогда Толстой получил множество приветственных писем и телеграмм, в том числе такие, под которы­ми стояло 398 и более тысячи подписей. Миронов уверяет: «Я получаю великое множество писем». По свидетельству Булгакова, больше всего писем Тол­стой получал от крестьян. А кто пишет Миронову? И много ли сочувствующих его отлучению? Тогда устами Александра Ивановича Куприна, страница­ми его прекрасного рассказа «Анафема» своё слово в защиту гения сказала и русская литература. А кто из нынешних писателей заступился за отлученца на­ших дней? Не заступился даже Валентин Распутин, хотя тот поставил его сразу, вплотную за Достоев­ским. Тогда в Полтаве на спектакле «Власть тьмы» зрители устроили бурную овацию автору. А было ли что-нибудь подобное в честь Миронова на спектакле съезда его партии? Тогда рабочие Мальцевского сте­кольного завода прислали писателю красивую глыбу зеленого стекла, на которой было написано: «Пусть отлучают Вас как хотят и от чего хотят фарисеи. Рус­ские люди всегда будут гордиться Вами — великим, дорогим, любимым». В кабинете Миронова, говори­ла мне Людмила Ивановна Хитяева, когда мы встре­тились в университете С.Бабурина, была богатая кол­лекция минералов. Покидая своё место, он передал коллекцию в музей. Похвально. Однако ни на одном камешке не было ни единого доброго словечка...

Но о чём же статья-то? О, тут полный джентль­менский набор драгоценных минералов отлучённого интеллекта: от Козьмы Пруткова («Зри в корень!») до Достоевского («Борются Бог с дьяволом...»). А между ними — и Бердяев, и «мудрые идеи акаде­мика Сахарова», блаженного, и «казарменный со­циализм советского образца», и ужасный «призрак Сталина», и восхищение «шведским социализмом», и гневный, но мудро безадресный вопль «Сколько можно терпеть грязь, пошлость, цинизм, хамство, невежество!..», и, наконец, пошлость в натуральном живом виде.

В кресло Миронова посадили Валентину Матви­енко. Это рождает недоумение. Да неужели в Москве невозможно сыскать подходящую фигуру? Ведь уже много лет Матвиенко работала в Ленинграде, знает обстановку и её там знают, и с удовольствием отпра­вили в Москву. Но власти-то зачем срывать человека с насиженного места? Да неужто так незаменима? И приходится сделать вывод: у либералов кадровый голодомор. Или это только для того, чтобы досадить бедняге Миронову, грозившему недавно сменить в Ленинграде власть во главе с мадам? Очень похоже...

Представлял сенаторам Валентину Ивановну ста­рейший из них — Николай Иванович Рыжков, по­следний советский премьер. Ах, какую пылкую речь произнёс он о своей бывшей соратнице! Но одно место меня изумило. Она, воспитанница Академии общественных наук при ЦК КПСС, кавалерша ор­дена Трудового Красного Знамени, возглавляла Ко­митет Верховного Совета по делам женщин, охраны материнства и детства. Мы, говорит, работали в тес­ном контакте, не покладая рук, и добились великого достижения во благо женщин. Старшее поколение, говорит, помнит, как наши матери и жёны, сёстры и дочери через неделю после родов шли к станку и в поле, в школы, в магазины, на железную доро­гу... Словом, вот она какая была зверская Советская власть.

Через неделю?.. Боже мой, и это мы слышим от главы советского правительства, члена Политбюро, человека, которому уже перевалило за 80! Да как вам не совестно, любезный? Что, ваша супруга Людмила Сергеевна родила дочь Марину и через неделю по­бежала на «Уралмаш» к станку? Вы и Матвиенко не можете не знать, что в советское время существовал так называемый «декретный отпуск». По нему жен­щине предоставлялся целиком оплаченный отпуск на 56 дней до родов и на 56 дней после родов. Если она рожала более одного ребёнка или роды были по каким-то иным причинам тяжёлыми, то послеродо­вой отпуск составлял 70 дней. Кроме того, правда, уже без оплаты, роженица имела право не работать до года. Это для вас новость? Вступление Матвиен­ко в новую высокую должность вы с самого начала обставили ложью.

А чего же именно вы добились? Во всех случа­ях — 70 дней, как раньше при тяжёлых родах. Так сейчас все роды и есть тяжёлые. При вашей власти широко распространилась страшная, ранее очень редкая трагедия: вроде бы успешно зреющий плод вдруг перестаёт развиваться, умирает во чреве. А чего стоят муки женщин, которым приходится ехать рожать в далёкий город, потому что в их городе или посёлке ликвидированы либо вся больница, либо ро­дильное отделение, которые раньше были в любой крупной деревне, как, например, в моём Рыльском, что в Тульской области на Непрядве, где теперь боль­ницы нет.

Но что ж вы с Матвиенко молчали, когда было ликвидировано учреждённое во время войны зва­ние «Мать-героиня» и орден «Материнская слава» трёх степеней с их немалыми льготами? Правда, че­рез несколько лет восстановили в демократическо- комическом виде как награду обоим супругам. Как же! Муженёк тоже потрудился на славу. Мы, ельци- нисты, за справедливость, за равенство во всём и в этом деле тоже...