Неизвестно - Дневники

• Название: Дневники
• Автор: Неизвестно
• Жанр: Прочая старинная литература

---

444

Весь вечер — у полковника Б., рассказывавшего о богатыре Павлике Лондеве, охотнике. Не знаю, нужно ли приводить рассказы эти, т.к. не знаю, попаду ли я в эти места, не увидев самого “Павлика”, вряд ли можно описать его, настолько рассказы о нем — лесковски-правдоподобно-неправдоподобны. а) Колхоз подрядил его поставлять мясо для фермы чернобурых лисиц,— и он заменил четырех эвенков, б) Спит на морозе в 50°, прикрывшись тулупчиком. Ходит босиком по свежевыпавшему снегу, без “чинов”, так ему удобнее, в) За один день убил четырех “сохатых”, г) Охотится без собак, один на один: знает, где пойдет “зверь”, д) Ходит по тайге все лето босиком, е) Убил лося ночью: “узнает по кругам, ну и утки тревожатся”, прикрепляет к “мушке” смолой бумажку, а предельную “прорезь” он “чувствует”, лошадь ушла,— они на себе, побежал по “ернику”, только рубаха мелькает, привел взмыленную лошадь обратно, ж) Лесину для кедра: притащил один через ручей. Как прячут мясо, до зимы, лосей в вечную мерзлоту, связав бревна проволокой: “[нрзб.]”, однако медведь их, иногда, тревожит, з) Самодельный спиннинг. Знает, где лунки во льду биты. Пропустил кабана: “пусть живет, он — сейчас тощий”. На лося, у хвоста жир в три пальца.— Это — наглядная легенда тайги.

 

5 сент[ября].

Чита. Ждем, как всегда в таких случаях, машину. Обедали к 12-ти дня,— ну, а там видно будет. Пасмурно. Вчера был сильный ливень. Из дома сведений нет.

Дорога из Читы до Оловянной и моста заняла 6 часов. Онон сильно поднялся — все места, отмели, где мы три года назад останавливались с Комой, залило водой. Онон бурлит и вышел даже на дорогу, кусты в воде. Да и навряд ли на этих отмелях есть камушки — построили новый мост, и камни, наверное, ушли на дорогу, которая проложена от моста вдоль реки и отмелей, на которых мы спали. Мы поехали дальше, решив остановиться в леске, но земля мокрая, ветер дует,— остановились в “вагончике” у косцов. Мухи. Корова. Под [нрзб.] дверь. Свирепый и мокрый ветер. Кони ушли, угнал [нрзб.] ветром.

Ветер дул со свистом, затем начался дождь с тем же ветром, но в вагончике было тепло, только путь к выходу преграждала корова, которая жалась к теплу. Мухи, ящик с продовольствием, село,

445

две-три книги,— я забыл посмотреть их названия,— “Крокодил”. Сеялки, котел, полотняные палатки.

 

6 сент[ября].

Ух, и дорога! От “вагончика” до Шерловой по потокам, выбоинам, под дождем и ветром, мы ехали 6 часов. Сейчас — гостиница, ждем хозяйку, промерзли,— ветер, дождь.

Река Борзенка разлилась так, что ее, чтобы не снесло, тросами держат 15 танков. Военные транспортеры перевозят овец с островов, огородов, транспортер с веревкой. Машина идет через грязь в хвосте колонны, пережидая, когда пройдет колонна на дощечках.

Устроились в гостинице. Свистит ветер, порывами, колышет [нрзб.]. Ждем перемены погоды, хотя, впрочем, поедем на Адуи-Голон и при плохой, завтра.

Ловля на “Правду” на Аргуни. Крюк, к нему сетка, от сетки нитка к руке. Как дернет, так и тащат. Там же, зимой, выдалбливают из льда нечто похожее на большую ложку: проход и водоем, а затем, оставив тонкий слой льда в конце ложки, четверо, бьют с силой по льду, толстой кувалдой из дерева. Вода вырывается из ямы с шумом, хлещет вверх, выбрасывая рыб.

Реплика спец[иалиста] по жел[езному] лому:

— А рыбы-то нету. Попробуй-ка купи, хотя имеем шесть полноводных рек. Онон, Аргунь, Шилка, Ингодь, Чикой... Куда она девается?

— Съедают.

Его же рассказ о лейтенанте-танкисте, полуслепом, на Украине организовавшем шайку в 346 человек; он ездил по городам под видом слепца-баяниста и пел, а, на самом деле, руководил убийствами,— и офицеров в том числе: нужны были документы и ордена. Арестовали так: ходил он, как слепой, с аккордеоном-баяном по середине улицы. Видит — впереди группа и позади, он бросил баян, выхватил два пистолета и стал отстреливаться], и перемахнул через забор в [нрзб.].

 

7 сент[ября]. Шерловая Гора.

Побывал, наконец, на Шерловой Горе и осмотрел брошенный “командный пункт” — странное сооружение из бетона и железа, не имеющее, по-видимому, никакого оборонного значения; про-

446

сто кабинеты для начальников, загнанные под землю! Очевидно, ждали, что японцы сюда придут, а начальники отсюда будут управлять боем. Но, зачем им было уходить на 27 метров? Одна из странностей нашей жизни, стоящая, к сожалению, очень больших денег. Покинул это сооружение с большим удовольствием.

Собирали на шахте Поднебесной камушки, ничтожную мелочь. Александр Григорьевич Федоров отговорил нас ехать на Адун-Челон. Но я все-таки предлагаю попытаться.— День, в общем-то, зряшний. Жена А.Г., чтоб муж не роздал камни, убежала от нас, в баню, как и прошлый раз.

Из дома ничего.

Ветер спадает. Дождя нет, даже кучевые облака появились, и дорога сохнет. Выпрямится или нет погода? Если не пробьемся на А[дун] Ч[елон], поедем послезавтра, а может быть, и завтра, в Балей.

 

8. [IX]. Шерловая Гора.

Поездка на Адун-Челон, сложная, через топи и наводнения. Впрочем, на самом хребте, в кошарах и домиках, преспокойно живут косцы, а когда мы объехали топь, то выяснилось, что и ездить можно без труда. Запугал нас Александр] Григорьевич] Федоров,— с чужих слов: даже, де, тракторы тонут.

— Набрал много камней и сейчас их укладываю, скоро уедем отсюда,— добежал вчера в магазин: по дороге говорили мы, что раз путешествие окончилось хорошо и подъезжаем к Совхозу, от которого рукой подать до Шерловой Горы, то неплохо было б купить шампанского — раньше его здесь было много — и выпить по бокалу тут же, у лавки. Сидит на крыльце продавщица, спрашиваю:

— Шампанское есть? И какое? Она отвечает мрачно:

— Ничего нету.

День очень солнечный. Ветер!

9. [IX].

Отъезжаем из Шерловой Горы на Балей, через Борзи. День опять солнечный.

Белое с голубым — преобладающие цвета поселка Шерловой Горы. Издалека он красив, но вблизи замечаешь мазанки и хибар-

447

ки, стыдливо сливающиеся с землей. Баня. Кассирша смотрит на нас с громадным интересом. Что они о нас думают? Боятся, что мы напишем о бане, которая отвратительна,— впрочем, люди довольны и этим. Уезжаем. Марш из домика; хозяйка в зеленом.

Портреты и пейзажи. 25 читинских художников: Новицкий, Ермолин, Голубев, Еремеев, Завьялов, Оносов, Посканный, Казанцев, Фиров; графика — [нрзб.] и отрадных — “Дружба русских и бурят в Гражданскую] войну”. 4 района, Юго-Восток, беседы: как создают картины.

Драма в [нрзб.]. Два с половиной десятка. Муж пьян и требует от жены половину. Его приятель с десяткой,— а в столовой мухи, грязь, бедный прилавок с пряниками и конфетами; все покрашено, панно,столики, побелено.

Мотоциклы. Просят помощи.

— Благодари бога, что не останавливаемся, глядишь, лишний час проживешь. И хвастливо:

— По числу жертв от мотоцикла Читинская область — первая в стране.

Возможно. Всюду стоят и рассуждают, мотоциклы. А деревеньки, дома, крыши, белым сверкают шифером. Словно с крыши готовятся к новой жизни.

И комбайн у горы.

Вдоль Борзянки,— все затоплено — поселок, много “зеленки”. В кукурузе пасутся два стада. Урожай хороший, но убрать не успеют.

Доехали до Балея довольно быстро: пять часов — 280 км. Быстро сменялись картины — почти степная, но широкой равниной, Борзянка [нрзб.] затопленной водами, с полями “зеленки” и пшеницей по склонам; затем все гуще и гуще. Много мотоциклистов, трактор с краном возле полуразобранной избы; дорога довольно сносная. Мосты, речки, реки, воды ужасно много и хорошо, что подсохла дорога. Села то по одну сторону реки, то по другую. Перевалили несколько хребтов — на южной голо, на северной — лес.

Балей. Телеграмма домой и извинительная зав. гостиницей на Шерловой Горе: они забыли взять с нас за ночлег.

— Анекдот о старшем кондукторе товарного поезда, с которым подшутил кочегар, так что кондуктор был вынужден догола раздеться на морозе.

448

 

10. [IX]. Балей.

Гостиница по здешним местам вполне приличная. Утро. Готовимся к визитам и разговорам. А недели через две: домой! Как все идет быстро. Погода пасмурная; вчера, впрочем, день начался пасмурно, а потом разветрило.

1 день. Ничего и никого не можем найти. В редакции пристал какой-то геолог, как оказалось позже, “в дымину” пьяный, сказал, что повезет нас на какую-то Воронью гору, где чудеса природы и бездна [нрзб.]. Назвал какого-то профессора, профессора этого мы не нашли, и надеюсь сейчас, наконец, геолога этого сплавить. День разыгрался, но в горах тучи. Пьяницы — “силикозники” — “И пьют же они! Знают, что последние дни доживают”.

— Дана ему “слабиновка”, т.е. ослабленное наказание, не тюремное.

Шофер говорит:

Приеду в Читу, уйду в отпуск.

— Сколько он у вас?