Неизвестно - Дневники

• Название: Дневники
• Автор: Неизвестно
• Жанр: Прочая старинная литература

---

ВСЕВОЛОД ИВАНОВ. ДНЕВНИКИ.— М.: ИМЛИ РАН, Наследие, 2001.— 492 с.

Составление—М.В.Иванов, Е.А.Папкова

Предисловие и комментарии к 1—2 частям — Е.А.Папкова

Комментарии к 3 части — М.А. Черняк

Редактор — A.M. Ушаков

Авторы комментариев благодарят Вяч.Вс.Иванова

за оказанную помощь.

 

Один из первых советских классиков, автор знаменитого “Бронепоезда 14-69” Всеволод Иванов принадлежит к тому поколению писателей, которые в 20-е годы пережили небывалый взлет, а затем, в течение нескольких десятилетий, писали произведения “в стол”, не надеясь когда-нибудь их опубликовать. О своей судьбе и писателях своего поколения размышляет Всеволод Иванов в своих дневниках, которые впервые печатаются полностью.

Дневниковые записи Иванова периода 1924—1963 гг. включают в себя описание исторических событий того времени, портреты современников — политиков, писателей, художников, актеров и режиссеров (Б.Пастернака, М.Зощенко, И.Эренбурга, А.Фадеева, А.Мариенгофа, П.Кончаловского, С.Михоэлса и др.); воспоминания (о Петербурге 20-х годов, дружбе с “Серапионовыми братьями”), мысли о роли искусства в современном обществе. Военные дневники, составляющие основную часть книги, во многом отличаются от документальной литературы 1941—1945 гг. Они приобретают черты художественной прозы, близкой по своей поэтике к “фантастическому реализму” М.Булгакова и А.Платонова.

Дневники сопровождены научным комментарием, что позволяет рассматривать их в контексте исторического времени, литературной жизни того периода и литературного быта.

  Издание осуществлено при финансовой поддержке

Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ),

проект № 00-04-16213

© Вяч.Вс.Ивановом. М.В.Иванов —

правообладатели (текст), 2001

© М.В.Иванов .составление,2001

© Е.А.Папкова, составление,

предисловие, комментарий, 2001

© М.А.Черняк,комментарий,2001

© ИМЛИ им. А.М.Горького РАН, “Наследие”, 2001

  Предисловие [Е.А. Папковой]

В конце 1960-х гг., уже после смерти писателя Всеволода Иванова, впервые встал вопрос о публикации отрывков из его дневников. К.Паустовский, председатель комиссии по литературному наследию Вс. Иванова, тогда писал: “Дневники изумительны по какой-то пронзительной образности, простоте, откровенности и смелости. Это — исповедь огромного писателя, не идущего ни на какие компромиссы и взыскательного к себе. Множество метких мест, острых мыслей, спокойного юмора и гражданского гнева. Это — исповедь большого русского человека, доброго и печального”*.

Свои дневники Вс. Иванов вел с 1924 г. до самой смерти — до 1963 года. Записи периода с 1924 по конец 1930-х гг. более разрозненные, отрывистые, сделанные “для себя” на листках календаря, книгах, отдельных клочках бумаги. Начиная с военных лет, дневниковые записи становятся более систематическими. Они представляют собой записные книжечки небольшого формата, мелко исписанные простым карандашом. С июня 1942 по май 1943 г., живя в Ташкенте и Москве, Вс. Иванов делает записи в дневнике почти каждый день, и именно в это время появляются обращения к “будущему читателю”. Видно, что Вс. Иванов пишет “впрок”, имея в виду не своих современников, а будущих читателей и исследователей. Интересен взгляд Вс. Иванова на этого предполагаемого читателя. Комментируя последние известия, передаваемые по радио, он пишет: “...обычная вермишель о подвигах <...>, съезд акынов <...>, в Узбекистане цветет миндаль... А в это время в мире... Вы, читатели, будете великолепно знать, что в это время

__________

*Цит. по: Иванова Т.В. Мои современники, какими я их знала. М., 1984.С. 12.

3

делалось в мире, чего мы не знали” (18 марта 1942 г.). Будущие читатели, то есть мы, например, возможно, немного больше знаем об истинных событиях того времени, которые подчас были скрыты за парадными фразами, и в этом смысле отличаемся от современников Вс.Иванова. Однако в этих обращениях к читателю присутствует известная доля скепсиса и иронии. Описывая свое бедственное положение в Москве, он пишет: “Глубокоуважаемые будущие читатели! Конечно, вы будете ужасаться и ругать ужасных современников Вс.Иванова. Но, боюсь, что у вас под рукой будет сидеть,— в сто раз более нуждающийся, чем я сейчас,— другой Всеволод Иванов, и вам наплевать будет на него! А что поделаешь?” (16 ноября 1942 г.).

Предполагая, что его записи, особенно военных лет, будут прочитаны, Вс.Иванов с особой полнотой раскрывает характер “героического и трудного времени”, зная, что “подобные дни дают впечатление о народе”, и стараясь по мере возможности сделать это впечатление и точным, и глубоким, и неоднозначным. Помимо описания военных событий и их оценок, дневниковые записи Иванова включают и портреты современников — государственных и общественных деятелей, писателей, художников, режиссеров, актеров (И.Сталина, Б.Пастернака, М.Зощенко, Б.Пильняка, И.Эренбурга, А.Фадеева, А.Мариенгофа, П.Кончаловского, П.Корина, С.Михоэлса, Б.Ливанова и многих других), и воспоминания о прошлом (преимущественно о 1920-х гг.— начале его литературной деятельности в Сибири, а затем в Петербурге, о дружбе с “Серапионовыми братьями”), и размышления о роли искусства, и оценки прочитанных книг. Однако не это стоит в центре дневника и является той организующей линией, на которой держится единство повествования.

В критических статьях, посвященных мемуарному жанру, обычно рассматриваются “две доминанты, присутствующие в произведениях, имеющих автобиографическую основу. С одной стороны, в центре повествования находится сам автор и его духовный мир. Во втором случае главным является включенность героя в исторический поток и выявление его отношения к важнейшим событиям времени”*. Об этом писал И.Эренбург, объясняя специфику

__________

* Колядич Т.М. Воспоминания писателей: Проблемы поэтики жанра. М., 1996. С. 15.

4

жанра своей книги “Люди, годы, жизнь”: “Она, разумеется, крайне субъективная, и я никак не претендую дать историю эпохи или хотя бы историю узкого круга советской интеллигенции <...>. Эта книга — не летопись, а скорее исповедь (курсив наш.— Е.П.), и я верю, что читатели правильно ее поймут”. Акцент на “личном” в произведении, написанном как “исповедь”, предполагает и соответствующий отбор описываемых фактов, и пристрастие в оценках как политических и культурных явлений, так и конкретных людей, и внутреннее развитие автобиографического “героя”.

Исповедью называл дневники Вс.Иванова К.Паустовский в уже цитированном отзыве, считая это качество безусловным их достоинством. В свою очередь, издателей дневников Иванова, очевидно, смущало это “личное” начало, что отчасти было причиной того, что полностью дневники никогда не публиковались. Впервые наиболее полно они были напечатаны вдовой писателя, Т.В.Ивановой, в книге “Вс.Иванов. Переписка с А.М.Горьким. Из дневников и записных книжек”, 1-е издание — 1969 г., 2-е — 1985 г. (до этого имели место лишь отдельные небольшие публикации в журналах). Повторно дневники были изданы в 8-м томе Собрания сочинений Вс.Иванова в 1978 г., но при этом из всего обширного ташкентского дневника 1942 г. опубликовано лишь 10 страниц, а из московского 1942—1943 гг.— 24 страницы. Мотивируя такое сокращение, издатели пишут: “Взята лишь часть, представляющая интерес для широкого читателя. Опущены подробности интимно-семейного, сугубо личного характера, некоторые субъективные оценки, задевающие еще живых людей, заметы, вызванные минутными настроениями и опровергнутые последующими записями”*. Очевидно также, что многие отдельные записи, содержащие факты и субъективные оценки Вс.Иванова, касающиеся реалий жизни тех лет, по цензурным соображениям до недавнего времени просто не могли быть опубликованы. Отрывок из ташкентского дневника печатался в 1997 г. в журнале “Октябрь”, № 12.

В настоящем издании представлены практически все дневниковые записи Вс.Иванова, не включены лишь путевые заметки, делавшиеся во время заграничных путешествий 1939 г. и 1950-х гг., носящие сугубо описательный характер, а также записи, сделан-

__________

* Иванов Вс. Собрание сочинений: В 8 т. М., 1978. Т. 8. С. 709.

5

ные во время поездки на Курско-Орловскую дугу 1943 г. (опубл. в Собр. соч. Т. 8).

Публикуемые тексты сверены по рукописи дневников Вс.Иванова. Тексты приводятся в соответствии с современными нормами орфографии; сохранены авторские пунктуация и датировка записей.

“18 ноября 1942 г. ...Время. Мы его укорачиваем, столетие хотим вместить в пятилетку, а оно, окаянное, как лежало пластом, так и лежит”,— с горечью констатирует Вс.Иванов, размышляя об идеях эпохи, утверждающих всесилие человека, его безграничные возможности,— идеях, которыми еще недавно он сам был увлечен. И если воспользоваться словами В.Маяковского, часто употребляемыми для характеристики автобиографического произведения, в котором речь должна идти “о Времени и о себе”,— то Вс.Иванов, особенно в ташкентской и московской частях своего дневника, скорее пишет о том, может ли Человек не быть полностью зависимым от Времени, в какой степени сумеет противостоять ему, отстоять свою внутреннюю независимость. Драматизм писательской и человеческой судьбы Вс.Иванова, как и многих других писателей его поколения, заключался в том, что в начале своего творческого пути он был искренне предан “той идеальной революции, которой никогда не было” (его собственные слова), и во имя ее “наступал на горло собственной песне”. “Я боюсь, что из уважения к советской власти и из желания быть ей полезным, я испортил весь свой аппарат художника”,— признавался он в дневнике. Сомнения в истинности тех идеалов, в которые Иванов верил и которые он отстаивал, в дневнике звучат постоянно. То он сравнивает “тот строй” и этот (“...тот строй все-таки давал возможность хранить внутреннее достоинство, а наш строй — при его стремлении создать внутреннее достоинство, диалектически пришибает его” — 18 апреля 1942 г.), то 1920-е годы с 1940-ми (“Тогда было государство и человек, а теперь одно государство” — 11 ноября 1942 г.). Неоднократно возвращается Вс.Иванов к мысли о том, способен ли человек, и должен ли, противостоять государству. Так, например, есть в дневнике разговор с чертом: