Сидни Ламберт - Завидный жених

• Название: Завидный жених
• Автор: Сидни Ламберт
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-7024-I868-9

Пережив в юности любовную трагедию, Гейл Парсон разочаровалась в мужчинах. Особое неприятие вызывали у нее богатые и надменные красавцы, которые считают, будто весь мир лежит у их ног. Марио ди Сан-Пьетро, на первый взгляд, выглядит именно таким — холодным и пресыщенным сердцеедом. Но действительность нередко опровергает наши мнения, особенно если дело касается любовных отношений. Иначе почему, когда встречаются их взгляды, у Гейл так сильно бьется сердце, а в глазах у Марио вспыхивает огонь?

---

Марио неприятно удивило ее признание. Как ему ни нравилась сексуальная раскрепощенность американок и канадок, иногда они его просто поражали.

— Ты любила того мальчика? — осторожно спросил он, пытаясь найти оправдание для ее поведения.

— Нет. — Она беззаботно пожала плечами. — Мы переспали друг с другом просто из любопытства. В маленьких городках такое не редкость, Марио. Одним словом, Говард мог беспрепятственно делать со мной все, что угодно. Когда я обвинила его в том, что он изнасиловал меня, пока я спала, он не стал отказываться. Но потом предупредил, чтобы я не трудилась обращаться в полицию. Его отец был очень важной шишкой, и ему все равно ничего бы не было. Но я все-таки обратилась в полицию, такой я тогда была дурой.

— И что?

— О, все пошло как обычно в таких случаях. Меня заставили поехать в больницу. У меня взяли кучу анализов, провели осмотр… Достаточно неприятные процедуры. «К несчастью, доказательств того, что вы изнасилованы, мисс, не обнаружено». Анализ крови на наркотики показал отрицательный результат. К тому времени та гадость, что он мне подмешал, уже испарилась из моей кровеносной системы. Когда полиция допросила его, он не стал скрывать, что вступал со мной в интимную связь, однако утверждал, что все происходило по взаимному согласию. То, что я добровольно пошла к нему домой, сыграло против меня.

Марио подавил рвущийся наружу стон. Как ни ужасала его история Гейл, он понимал, что ей пришлось жить с этим, а потом… с последствиями. Чем дальше, тем больше он восхищался ее смелостью и сочувствовал ее положению.

— На допросе Говард заявил, что я — честолюбивая начинающая «моделька», которая охотно согласилась переспать с ним, но закапризничала, когда он дал понять, что продолжения у наших отношений не будет. Его отец нанял ему одного из лучших адвокатов. Вскоре с него были сняты все обвинения, а я, как говорится, осталась с ребенком.

— Гейл, не хочу казаться бесчувственным, но почему при данных обстоятельствах ты не сделала аборт?

— Я никак не могла до конца поверить в то, что все так плохо. Отказывалась посмотреть правде в глаза. Я ничего не понимала, пока со мной не разорвали контракт, потому что я сильно поправилась. Тогда пришлось действовать быстро. Я сказала своему агенту, что заболела, и поехала домой, к родителям. К тому времени я была уже на пятом месяце… У меня произошел нервный срыв. Я собиралась отдать ребенка в приют.

— Бедняжка, — сказал Марио и потянулся, чтобы погладить ее. Но она отпрянула в сторону, не сводя взгляда с какого-то пятна на потолке.

— Мама понимала, как мне тяжело, но считала: со временем я пожалею, если отдам ребенка в приют. И предложила сказать всем, что это ее ребенок. Мы жили на отдаленной ферме, так что мне нетрудно было скрывать свое положение от соседей. Тогда никто даже не знал, что я вернулась домой. Местные думали, что я все еще в Монреале. А мама подкладывала подушки под платье и говорила всем, что ждет ребенка. Почти все время до родов я спала у себя в комнате. Я радовалась уже тому, что кто-то решает мою проблему за меня.

Наконец Гейл прямо посмотрела на Марио. Какой печальный взгляд!

— Знаю, ты, наверное, считаешь меня плохой, потому что я отказалась от ребенка, — сказала она сорванным голосом, — но я не могла смотреть на мальчика и не вспоминать все то, что со мной случилось. Вскоре после родов я… вернулась в Монреаль. И постепенно превратилась в хладнокровную, по-настоящему тщеславную стерву, решив, что больше ни один мужчина не испортит мне жизнь. Я была тогда еще достаточно молода и во что бы то ни стало решила добиться успеха — не только как модель, но и во всех сферах жизни. Я завела любовника. Он был славным парнем. Возможно, даже слишком славным. Или слишком неопытным для меня. Я меняла любовников как перчатки, отчаянно пытаясь доказать им и себе, что не фригидна. Но все было напрасно. В конце концов я махнула рукой и на мужчин, и на секс и занялась только карьерой.

— А когда ты начала жалеть о том, что отказалась от ребенка?

— Наверное, все происходило постепенно. Всякий раз, приезжая домой, я видела, как Мэттью растет и хорошеет. Он стал таким симпатичным, таким умненьким. Вначале меня немного коробило, когда он, едва завидев меня, со всех ног кидался ко мне. Но постепенно я полюбила его по-настоящему. Я, конечно, слишком баловала его, особенно на день рождения и на Рождество. Привозила безумно дорогие подарки. Наверное, старалась наверстать упущенное. Мама и папа его обожали, а я твердила себе, что поступила правильно.

Гейл тяжело вздохнула.

— Тогда я еще не осознавала, насколько сильно люблю Мэттью и чего я лишилась. Только потом, когда ему поставили страшный диагноз «лейкемия»… Никогда не забуду тот день, когда мама сообщила мне по телефону…

Она закрыла глаза, но тут же снова открыла и посмотрела на Марио. У него чуть сердце не разорвалось от жалости.

— Я просто не могу описать, что было дальше. Мы испробовали все, но ничего не помогало. — Она старалась говорить спокойным, ровным голосом. — У него была какая-то редкая форма болезни, при которой не помогает даже пересадка костного мозга. После курсов химиотерапии болезнь ненадолго отступала, но потом все начиналось снова, еще сильнее, чем раньше.

Голос ее снова-пресекся. Она некоторое время молча лежала на кровати и смотрела в потолок.

— Я мучилась, глядя на то, как он умирает, — тихо сказала Гейл. — Маму это тоже убивало. Но у нее хотя бы была та радость, что мой малыш называл ее «мамой». Тогда… в последние дни… когда мы поняли, что надежды нет, я… хотела во всем признаться Мэттью. Я хотела обнять его и сказать: «Я твоя мама, милый, мама, а не сестра». Но потом я отказалась от своего жестокого и эгоистичного намерения. И промолчала. Я промолчала… а он умер на руках у моей мамы, а не на моих руках, и я… О Господи, Марио… — Она с отчаянием посмотрела на него. Глаза ее были полны слез. — Обними меня. Просто обними, и все.

Он обнял ее. Она плакала и плакала. Марио надеялся, что сумеет помочь своей любимой справиться с горем. Ему удастся снова сделать ее счастливой…

Вскоре Гейл уже лежала в ванне, которую налил для нее Марио. Какой же он замечательный! — думала она. Он не был шокирован ее признанием, не осуждал ее. Просто сочувствовал, просто был добрым и очень чутким. Может, он на самом деле любит меня? Гейл улыбнулась про себя. Может быть… Что же ему надо сделать, чтобы она убедилась в его любви окончательно?

Самое, наверное, потрясающее — то, как он ведет себя сейчас. Он отменил игру в покер, чтобы провести весь вечер с ней. Как романтично!

И действительно, Марио без ее просьбы позвонил Луи и сказал, что не сможет принять участия в сегодняшней игре.

Положив трубку, Луи повернулся к Николь.

— Марио только что сообщил, что сегодня покер отменяется. — Он явно был изумлен.

Николь прищурилась.

— Боже! Такого раньше не бывало. Что с ним?

— Ты ведь знаешь Марио. Он никогда ничего не объясняет. Сказал, срочное дело.

— Скорее всего, у него женщина, — предположила Николь.

— Раньше он никогда не отменял покер.

— Может быть, он наконец встретил женщину, заставившую его забыть ту, прежнюю любовь, о которой ты мне рассказывал.

— Может быть… Кстати!

— Луи, милый, что с тобой?

— Помнишь, ты говорила, что всю прошлую неделю не могла связаться с Гейл? Она уехала из города, и никто не знал, где она. А когда она вернулась и наконец подошла к телефону, на вопрос, где она была, отвечала уклончиво.

— Ты хочешь сказать…

— Да!

— Нет!

— Марио не тот человек, который мирится с отказом, — сухо сказал Луи.

— Но он не в ее вкусе. Слишком мужественный тип. Она бежит от таких, как от огня.

— Может, поспорим?

— Ты проиграешь, — улыбнулась Николь.

— Спорим, завтра они вместе покажутся на скачках?

— Ну и ну! На что спорим?

— На то, как назовем наших малышей. — Они постоянно спорили о том, какие имена дать близнецам. Николь хотела назвать их в честь своих родителей, Люком и Лайзой, Луи же настаивал на именах Жюль и Жюли.

— Идет! — Николь не сомневалась в своей победе.

Луи лучезарно улыбнулся, а она вдруг забеспокоилась.

— Что? Что такое? Ты что-то знаешь?

— Нет. — Но он прекрасно помнил, как Гейл говорила о Марио после аукциона. Когда кто-то просто не нравится тебе, ты не говоришь о своей неприязни так страстно.

— Только вот что. — Николь вздохнула. — Не уверена, что сама смогу завтра пойти на ипподром. Что-то живот побаливает.

— Просто вчера ты переела пиццы и маринованных огурцов. Знаешь, милая, если ты постоянно будешь объедаться всякими вкусностями, ко времени родов тебя разнесет, как слониху. До родов еще целый месяц!

— Знаю. За последние две недели меня словно воздухом накачало. Я ужасно выгляжу. Не уверена, что мне удастся подобрать на завтра хоть какое-то платье.