Валерий Вотрин - Журнал «Приключения, Фантастика» 1 96

• Название: Журнал «Приключения, Фантастика» 1 96
• Автор: Валерий Вотрин
• Издательство: "Метагалактика"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 0869-2726

ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ_{Главный редактор Ю. Петухов}

Содержание:

Юрий Петухов. МЕЧ ВСЕДЕРЖИТЕЛЯ. Фантастический роман

В. Вотрин. ЧЕЛОВЕК БРЕДУЩИЙ. Фантастическая повесть

_{Обложка П. Кузьмина. Иллюстрации А. Филиппова.}

---

— Да, мой народ не вполне цивилизован, — сокрушенно подтвердил Рюбецаль.

— Если ты это называешь «не вполне», — обиделся Каскет, — то тогда я — Сууша, легендарный просветитель людей.

Рюбецаль сошел с трона и остановился возле одной из колонн.

— Вот никак не определю, что ты за человек, Каскет, — сказал он. — Я привык судить о человеке с первого взгляда. Тебя же мне не удается подогнать под определенные мерки. Ты весь какой-то изменчивый, мерцающий, как радужная пленка на воде.

— Не суди, да не судим будешь, — поднял палец Каскет. — И каким судом будешь судить, таким будут судить и тебя.

— Ерунду говоришь, — поморщился Каскет. — Все вы, люди, болтаете что ни попадя, а сами делаете себе же поперек.

Вот ты, например, — не суди! Вздор! Все судят друг о друге, причем судят зло, пристрастно, явно добра не желая и не боясь, что о них будут судить так же, потому что о них так и судят. Зато извергаются массы слов, тяжелых и велелепных, призванных избыть то, чего уже никогда не избудешь.

Каскет пожал плечами.

— Ты себя таким не считаешь, — констатировал Рюбецаль.

— Но и ты такой же, Каскет. Хотя про тебя этого не скажешь с такой же определенностью. Ты все так же — идешь к Товне или уже передумал.

— Иду к Товне.

— А я уж боялся, что ты передумал.

— А чего тебе бояться?

— Люди, — пояснил Рюбецаль, — часто меняют свои решения. Это объясняется их недолговечностью и боязнью не успеть.

Каскет промолчал. Он осматривал зал.

— Конец света, — наконец проговорил он.

— Чушь, — тут же отрезал Рюбецаль. — Еще одна выдумка. Мир рушится постоянно, изо дня в день — где-то старое сменяется новым. А что еще такое — конец мира? Не бывает — порушилось, и все. Обычно на это место приходит другое, не обязательно новое, прогрессивное и молодое, чаще даже — того же возраста, но — более живучее и умеющее приспособиться. А иногда и новое летит в тартарары, единственно только затем, чтобы уступить место старому — но это старое более приемлемо для мира. Новое не всегда приходится к месту, а старое — оно как давно притершийся, удобный чехол, в который можно затолкать весь букет грехов и ошибок и забыть о нем.

— А ты философ. Налить тебе этого вина?

— Я не пью

— Забыл. Извини.

Каскет отхлебнул из бокала.

— Твоя теория неприменима к богам, — сказал он. — Все обваливается, ползет, а они — стоят как ни в чем не бывало.

— Я сам — бог, — услышал он. — Ты удивлен? Не удивляйся. Я тоже старый бог. Но по натуре я отшельник, и потому моя теория скорее всего применима именно к богам. Ты вот говоришь — стоят как ни в чем не бывало. Да не стоит никто! Стоять — это значит почивать на лаврах. Задача богов — не допускать, чтобы порушились их культы. А если, как утверждают некоторые, мир зиждется на богах, то он никогда целиком не обрушится — им это невыгодно. Они зубами и когтями будут держаться за старое, оно им мило и нескучно, оно навевает приятные воспоминания о сотворении мира и тому подобных вещах — любому богу, кто хоть раз в жизни сотворил что-нибудь, всегда приятно вспоминать об этом.

— Твой мир обрушился, — подумав, ответил Каскет.

— Я сам не хотел, чтобы он стоял. И потом — кто сказал, что он обрушился? Вот мой мир — и он стоит.

— Это горы, сюда никто не ходит.

— Дело не в этом. Как там они меня называют? Дух, демон, гений? Низшая мифология. А ведь все равно — бог. Бог Места, имеющий над ним Власть. Что еще нужно? Я не тщеславен. Мне не нужна власть над всем миром. Когда я сержусь или не в настроении, в горах непогода. Когда у меня здесь пир, над горами сияет солнце. Понимаешь?

— Абсолютно. Ты очень гостеприимный хозяин.

— Да нет, не очень. Знаешь, как бывает — хозяин-то гостеприимен, а гостей нет. Такая вот история.

— Не расстраивайся. Я разнесу всему свету, чтобы почаще заходили в гости к Рюбецалю, ибо он — гостеприимный хозяин.

— Не надо, — отмел Рюбецаль. — Не надо. Будут шастать здесь толпами, пугать троллей, дразнить ётунов, стрелять моих ласок. Меня сердить. Ладно. Ты не передумал? Тебе все еще надо в Товну? Снаружи буря, ибо я сегодня не в настроении, поэтому говори, куда тебе надо, и я перенесу тебя туда.

— Мне в Товну, — сказал Каскет. — Спасибо за пищу и кров, Рюбецаль.

И он оказался на пустынной, неприглядной равнине к северу от города Товны.

Возле Товны уже много лет сидел сфинкс, терзающий своими неумными вопросами сначала уши путников, бредущих в город, а буде помянутые путники на эти вопросы не отвечали, то сфинкс терзал их тела, но уже не вопросами, а зубами. Эта же участь предстояла и Каскету. Он подошел к сфинксу.

— Ты уже был здесь, — приветствовал его сфинкс. — Только в прошлый раз ты сумел ускользнуть от меня, не ответив на мои вопросы.

— На глупые вопросы не отвечаю.

— Те — может быть. Сейчас у меня другие вопросы.

— Пропасти рядом есть? — спросил Каскет.

— Зачем тебе пропасти? — поразился сфинкс.

— Это первый вопрос, — деловито произнес Каскет, — Мое имя — Эдип.

— Мы так не договаривались, — заюлил сфинкс. — Здесь вопросы задаю я.

— Пока ты ходил вокруг да около, — перебил его Каскет, — выяснял, кто здесь уже был, а кого еще не было, какие вопросы глупые, а какие нет, я взял инициативу в свои руки. Лучше благодари богов, что тебе попался такой добродетельный человек, как я, а не какой-нибудь шарлатан и краснобай. Вот уж картина, представьте: сфинкс и досужий демагог никак не могут переговорить друг друга.

— Только без фантазий, — строго сказал сфинкс. — Обязательно ведь найдется такой — давай фантазировать: и то будет так, и это будет эдак, сфинкс и этот дема… ну, в общем, начинаю задавать вопросы.

Он одел очки и вытащил бумажку.

— Отвечай быстро, четко, не раздумывая и без лишних рас-сусоливаний, — сказал он и задал первый вопрос: — Кто из живых существ утром ходит на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех? — При этих словах сфинкс хитро прищурился.

Возникла пауза.

— Кто-то здесь говорил, что у него вопросы умные, — сказал разочарованный Каскет.

— Извольте отвечать! — грозно рыкнул сфинкс. Каскет устало помотал головой, закрыл и открыл глаза, потер лицо рукой.

— Человек, — наконец сказал он. — Расшифровать?

— Странно, — задумался сфинкс. — А я-то думаю, что это у меня в животе бурчит? Давно не ел, оказывается! А все потому, что вы все умные очень стали! — заорал он сварливо.

— Ты не кричи, — посоветовал Каскет. — Еще вопросы будут?

Сфинкс одел очки и достал другую бумажку.

— На этот вопрос ты уже точно не ответишь, — самодовольно заметил он. — Что быстрее всех на свете?

Каскет присел на камень.

— Давай, — предложил он, — я вздремну пока, а ты там поройся в своих бумажках, поищи, может, найдешь вопрос посложнее. Ну, уж если нет посложнее, то хоть поумнее вопрос, позаковыристее, что ли…

— Да что это такое! — возмутился сфинкс. — Ты отвечаешь или нет?

— Мысль, — сказал Каскет. — Мысль быстрее всего на свете. Но тем, у кого ее нет, этого не понять.

— Прошу без намеков, — предупредил сфинкс. — И наконец, — провозгласил он, — последний, самый сложный вопрос.

Каскет приготовился слушать с терпеливым выражением на лице.

— Что не умирает, если даже бывает похоронено в земле? Каскет поднялся с камня.

— Сначала договоримся, — сказал он. — Если я найду разгадку и для этой твоей шарады, ты выполняешь любое мое желание.

Сфинкс был вынужден согласиться.

— Мой ответ — семя, — сказал Каскет. — А теперь желание. Когда-то жители этого города или города, похожего на него, — сейчас уже не помню — обидели меня. Они палками и пинками изгнали меня из города только за то — согласись, что это пустяк! — что я не уплатил за ночь одной шлюхе по имени Раав. Ты голоден. Иди и покормись немного в Товне.

Сфинкс почесал затылок.

— У меня уже была такая мысль, — важно объявил он, — но я ее почему-то отбрасывал. Но ты прав. Да, — сказал он, окончательно решившись, — Пойду. А что еще делать? Есть-то надо. Но ответственность — на тебе.

— Да ради бога, — пожал плечами Каскет. — Приятного аппетита, — пожелал он, удаляясь.

ГЛАВА 5

Преодолев безводную, но весьма непротяженную пустыню Сегед, Каскет пришел в Шамсурен, Город Площадей. Он не был здесь уже давно и успел соскучиться по его гранитному безмолвию памятников и черному великолепию площадей. Шамсуренский царь Эртель приходился Каскету родным дядей, и Каскет решил, внезапно вспомнив про долг родственника, а также про полнейшее отсутствие средств, навестить его. Город Площадей гостеприимно раскинулся перед ним, и Каскет вошел в его распахнутые ворота.

Сам Шамсурен был огромен, раскинувшийся на многие мили, но это казалось лишь на первый взгляд. На самом деле здесь жило не так уж много народа. Дома строились здесь рядом с площадями, а они в Шамсурене были громадны, так что дома теснились по их краям, словно нечто незначительное, ненужное, словно некий бесполезный, декоративный бордюр. Зато площади на того, кто видел их в первый раз, производили шокирующее впечатление: колоссальные, пустые пространства, выстланные черным мрамором или полированным базальтом, лежали немы и величественны как заповедные территории, на которые распространялся таинственный древний запрет-табу. Но Каскет прошел по ним, глубоко закутавшись в плащ и оставляя пыльные отпечатки своих башмаков на трауре черного базальта, ибо по площадям гулял сильный ветер, пробирающий насквозь. Каскет думал о том, как попросить денег у своего дяди, и древние тайны Шамсурена мало волновали его.