Режин Перну - Элоиза и Абеляр

• Название: Элоиза и Абеляр
• Автор: Режин Перну
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-235-02766-3

История жизни Элоизы и Абеляра — это история возвышенной любви, пережитой в эпоху Тристана и Изольды. Ее так много раз пересказывали, особенно в XVIII–XIX веках, что в чем-то она даже утратила свою истинность. И вот впервые за долгие годы известная французская исследовательница Средневековья Режин Перну пересказала ее, основываясь на подлинной переписке героев, от всепобеждающей страсти пришедших к истинной святости.

Эта необыкновенная история случилась в период, когда на холме Святой Женевьевы появилось учебное заведение, ставшее прообразом знаменитой Сорбонны, когда в архитектуре достиг своего расцвета романский стиль и стало зарождаться готическое искусство, когда развитие логики способствовало появлению великих средневековых богословских трактатов, оказавших неизгладимое влияние на мировосприятие современников.

---

Письмо Абеляра представляет собой хоть и горестное, но все же размеренное, спокойное повествование, письмо Элоизы — это вопль боли, изданный со столь необузданной силой, что он до сих пор волнует читателя, несмотря на разделяющие нас века, на устаревшие обороты речи и на приблизительность переводов. Прежде всего этот крик выражает ту боль, что испытывает Элоиза при мысли о страданиях Абеляра: «Гонения, коим вы подверглись по наущению ваших бывших учителей, гнуснейшие оскорбления и увечья, причиненные вашему телу, ужасная зависть и страстная злоба, с коими подвергли вас преследованиям ваши бывшие соученики Альберик Реймсский и Лотульф Ломбардский…»

Причиняли ей боль и воспоминания о тех унижениях, что вытерпел Абеляр на Суассонском соборе, о преследованиях, которым он подвергался как в Сен-Дени, так и позднее в Параклете, и наконец, мысли как о венце всех бедствий Абеляра, о жестокости и насилии, проявляемых по отношению к нему со стороны «этих скверных, гадких монахов, коих вы именуете своими детьми». Выслушав рассказ о столь ужасных невзгодах, по словам Элоизы, «маленькое стадо» невинных овечек, то есть монахинь, проживавших в Параклете, пришло в волнение и ежедневно с сердечным трепетом ожидало известия о смерти того, кто был их благодетелем и духовным отцом. Но к чувству сострадания, как мы явственно ощущаем, в письме Элоизы примешивается чувство не менее горестного и болезненного изумления: вне зависимости от того, существовал ли в действительности тот «друг», которому в форме письма адресована «История моих бедствий», или был он лицом вымышленным, придуманной фигурой лишь для того, чтобы поведать историю злоключений философа широкой публике, Абеляр сделал для этого человека (или для общества) то, чего с гораздо большим на то правом ожидала от него сама Элоиза: он написал письмо! Она почувствовала себя уязвленной в самом ранимом месте, в самой глубине души при чтении письма Абеляра, предназначенного не для ее глаз, адресованного не ей. И ее собственное первое послание написано с единственной целью: потребовать от Абеляра сделать для нее то, что он сделал для другого или для других; она выражает страстное желание — что бы с ним ни случилось, «разделить с ним его горести и его радости», для того чтобы либо облегчить его тяготы, либо узнать о том, что, по ее выражению, «буря улеглась». В Элоизе вновь просыпается женщина, мыслящая логически и прибегающая к логическим доводам, чтобы убедить Абеляра в своей правоте, ибо ее письмо является в равной мере и воплем страсти влюбленной женщины, и превосходной пылкой защитительной речью опытной дамы-адвоката.

Как и следовало ожидать, Элоиза начинает с того, что обращает свой взор к Античности: «Как приятно получать письма от отсутствующего друга, Сенека нам показывает на собственном примере»; далее она цитирует письмо Сенеки к Луцилию. Элоиза признает, что Абеляр, написав свое письмо, ответил на пожелание некоего друга и тем самым отдал долг дружбе, но следом она утверждает, что у Абеляра есть еще больший долг, повелевающий ему ответить на ее пожелания. И не только на ее личные, но и на пожелания ее подруг: «Еще больший долг лежит на вас перед нами, ибо мы являемся не просто вашими друзьями, не подругами, а скорее дочерьми; да, именно это имя нам подходит более всего, если нельзя придумать более нежное и святое имя для нас».

Вот какие доводы она приводит, сначала с предельной осторожностью, а затем начинает развивать их как истинная последовательница науки логики: она и ее подруги живут в монастыре, являющемся творением рук самого Абеляра, ибо он его основал. Он лично заставил сей монастырь «вырасти из земли» в этой пустыне, «которую прежде посещали лишь свирепые хищные звери да разбойники; в пустыне, никогда прежде не знавшей человеческого жилья, никогда не видевшей домов». По словам Элоизы, немногочисленные монахини, обитавшие в тот момент в этом монастыре, вели жизнь, полную лишений, и всем, буквально всем были обязаны только ему, и никому более. И, по мнению Элоизы, Абеляру следовало самому «возделывать этот виноградник», где он собственноручно насадил виноградные лозы, вместо того чтобы понапрасну тратить время на увещевания невосприимчивых к его проповедям монахов. «Вы затрачиваете так много труда на строптивых, вы отдаете себя врагам, подумайте же о том, что вы должны сделать для своих дочерей».

И наконец — и здесь Элоиза раскрывается полностью, здесь поклонница логики уступает место супруге — она напоминает Абеляру о том, что у него есть долг и перед ней, перед Элоизой. Слог послания здесь делается возвышенным, смешиваются горькие упреки и пылкие излияния чувств — она говорит языком любви. «Ведь вам известно, сколь великий долг лежит на вас, ведь таинство брака связывает нас с вами крепчайшими узами; и узы эти тем более крепки и тесны для вас, что я всегда любила вас пред Небесами и пред землей любовью безграничной… Это вы, вы один — причина моих страданий, и только вы один и можете быть мне в них утешителем. Вы — единственный источник моей печали, и только вы один и можете вернуть мне радость или принести некоторое облегчение моей скорби».

Прощание Абеляра и Элоизы. Ангелика Кауфман. Около 1780 г. Санкт-Петербург, Эрмитаж.

Аббатство Сен-Жермен-де-Пре. Гравюра XVII в.

Церковь Сен-Жермен-де-Пре, самая старая церковь Парижа. Основана в VIII в.

Фасады церквей Сен-Женевьев и Сент-Этьен-дю-Мон. Лавис Д. Дюшато. Париж, Национальная библиотека. Кабинет эстампов.

Неф церкви Сен-Женевьев. Лавис Д. Дюшато. Париж, Музей Карнавале.

Приорство Валь-дез-Эколье в Лане (XIII в.). Здесь преподавал Абеляр.

Учитель и ученики. Миниатюра XV в.

Колокольня церкви аббатства Сен-Виктор в XII веке. Гравюра XVII в.

Печать аббатства Сен-Виктор, употребляемая в середине XII века.

Западный фасад церкви аббатства Сен-Дени. Рисунок Шапюи. Около 1832 г.

Неф церкви Сен-Дени

Элоиза и Абеляр. Старинный рисунок

Бернар Клервоский. Миниатюра из часослова XVI в.

Западный фасад собора в Сансе — самого старого готического собора Франции, заложенного при жизни Абеляра.

Король Людовик VII. Миниатюра XVI в.

Аббатство Клюни в XII в. Общий вид. Старинная гравюра.

Аббатство Клюни. Фото середины XX в.

Фасад аббатства Клюни. Литография Е. Саго. 1839 г.

Главный неф церкви аббатства Клюни. Рисунок Лаллемана.

Клюни. «Сырная башня» и колокольня Нотр-Дам. Гравюра 1810 г.

Клюни. «Римский дом» и часть двора. Гравюра 1810 г.

Монах. Миниатюра из рукописи начала XV в.

Молитвенник с гербом аббатства Клюни.

Петр Достопочтенный читает проповеди монахам. Миниатюра из рукописи XIV в.

Преображение. Миниатюра из рукописи XII в.

Ангелы, поддерживающие раку Святого Марселя. Скульптура в монастыре Сен-Марсель-ле-Шалон, где Абеляр провел последние месяцы жизни.

Надгробие Абеляра и Элоизы на кладбище Пер-Лашез в Париже.

Далее Элоиза напоминает Абеляру об обстоятельствах заключения их союза, как бы дополняя те сведения, что содержатся в «Истории моих бедствий». Итак, мы имели мужскую версию событий, а теперь видим те же события глазами женщины, и надо признать, что под пером Элоизы они обретают особую напряженность и особую глубину — этого Абеляр не смог достичь. Все дело в том, что в этой любовной истории Абеляр изучал, исследовал самого себя, в то время как Элоиза изначально забыла о себе, преодолела себя и, как она пишет, «безвозвратно отдалась» возлюбленному. Ее язык столь живой и красочный, что нам следовало бы сначала восстановить ход событий по ее письму, а не по рассказу Абеляра. Невозможно описать лучше, чем это сделала Элоиза, что означало появление в ее жизни мэтра Пьера, философа, чья слава вполне могла сравниться со славой короля, человека, чей талант в поэзии и музыке затмевал таланты всех его современников, чья физическая красота, ум и образованность превращали его в настоящего героя, с которым никто не мог сравниться, человека, являющегося для женщин воплощением обольстительнейшего соблазнителя. «Один лишь вы можете судить, какие чувства вы всегда возбуждали во мне, вы, испытавший силу этого чувства». Далее Элоиза с еще большей горячностью повторяет упреки, с которых начинается ее письмо, и тон послания здесь меняется, ибо прежде Элоиза старалась сдерживаться, стремясь прибегнуть к помощи доводов рассудка, а здесь она забывает о сдержанности, и тайная страсть прорывается с неистовой силой: «Скажите мне только, если можете, почему после того, как мы оба одновременно приняли постриг, о чем решение вы приняли единолично, почему я была покинута в одиночестве и предана такому забвению, что не видела вас рядом, не имела от вас никаких известий, чтобы восстановить мои силы и укрепить мое мужество, не имела от вас письма, чтобы я могла утешиться в разлуке с вами. Ответьте же мне, повторяю, если можете, не то я скажу, что думаю по сему поводу я и что на устах у всех. А думают все вот что: вас привело ко мне скорее вожделение, а не нежность, скорее пыл чувственности, а не любовь, вот потому-то после того, как жар ваших желаний охладел, вместе с желаниями исчезли и все проявления нежных чувств, порождавшихся этими желаниями».