Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 3 2009)

• Название: Новый Мир ( № 3 2009)
• Автор: Новый Мир Новый Мир
• Жанр: Современная проза

Ежемесячный литературно-художественный журнал http://magazines.russ.ru/novyi_mi/

---

КНИЖНАЯ ПОЛКА СЕРГЕЯ БЕЛЯКОВА

+ 6

 

Лукьяни н В. П., Никулина М. П. Литературный квартал. Екатеринбург, «Сократ», 2008, 308 стр.

Современный Екатеринбург — это нечто среднее между Шанхаем и спальным районом Москвы. Уродливые стекляшки торгово-развлекательных центров перемежаются стеклянными же «деловыми» небоскребами, безликие многоэтажки эконом-класса чередуются с почти столь же безликими элитными домами. Шедевры конструктивизма закрыты рекламными щитами и растяжками. Неоклассицистские и псевдорусские особняки позапрошлого века испуганно жмутся друг к другу у подножья высоток — долго ли им еще стоять? Но в самом центре города есть странное место. Небольшой уголок старого города, Екатеринбурга второй половины позапрошлого века. Этот квартал застроен одноэтажными и двухэтажными домами, каменными или деревянными на каменном фундаменте. Здесь же маленький сквер с высокой литой чугунной оградой; широкая гранитная лестница, идущая через весь сквер, украшена четырьмя парами фонарей. Это одно из немногих мест в городе, где тротуары и даже внутренние дворы (характерная черта старого Екатеринбурга) вымощены гранитными плитами, которые Борис Пастернак некогда принял за мраморные. Удобно, красиво (между плитами растет трава), долговечно и практично: не бывает луж — вода просачивается между плитами.

Место это называется Литературный квартал (неофициально, конечно) — официально — Объединенный музей писателей Урала. Книга ведущих краеведов Екатеринбурга, литературного критика и публициста Валентина Петровича Лукьянина и поэта, прозаика, эссеиста Майи Петровны Никулиной, посвящена истории создания этого «музейного чуда».

Книга издана роскошно, она напоминает фотоальбом: на каждой странице — одна-две-три черно-белые фотографии, есть и роскошная цветная вклейка (два­дцать восемь цветных фотографий). Поэтому к соавторам книги я отнесу художника Н. В. Худякову, фотографов Ю. М. Демидова, В. Л. Шура, С. В. Малышеву.

Первая часть — о музее классика уральской литературы Д. Н. Мамина-Сибиряка. Вторая — о Бажове и бажовских местах. Они разбросаны между многими городами Среднего Урала и составляют что-то вроде «архипелага» с крупнейшими островами — музеями в Сысерти и Екатеринбурге (не на территории квартала). Третья часть — о музеях Литературного квартала: «Литературная жизнь Урала в XIX веке», «Литературная жизнь Урала в XXвеке», «Музей Ф. М. Решетникова», «Музей кукол и детской книги».

Основной текст (история создания Литературного квартала и рассказ о его музеях) перемежается небольшими вставками. Они посвящены местным писателям, филологам, краеведам и напоминают по жанру статьи из энциклопедии.

Литературный квартал — это уголок старого города, ограниченный улицами Пролетарской (бывшей Офицерской), Толмачева (бывшей Колобовской), Первомайской (бывшей Клубной) и Вознесенским переулком. Квартал начали строить четверть века назад практически на пустыре.

Сохранившиеся постройки XIXвека после революции стали коммуналками, пережили несколько пожаров, превратились едва ли не в руины, поросли чертополохом и крапивой. Дома отреставрировали, а нынешнее здание музея «Литературная жизнь Урала XX века», памятник деревянного модерна рубежа XIX — XX веков, с окнами причудливой конфигурации и разнообразными деревянными кружевами, перенесли с одной из соседних улиц и восстановили.

На строительстве использовали труд заключенных. Не политических, разумеется, а мелких уголовников из КПЗ. Чтобы стимулировать их труд, допустили «утечку информации»: при закладке домов в фундамент замуровывали золотые вещицы…

Никулина и Лукьянин замечают, что в наши дни подобный проект был бы невозможен. Но в 1980-м, когда принималось решение о строительстве, еще никто не думал о рынке недвижимости и ценах на землю. Гений места как будто хранит этот квартал. С ним связана жизнь самых известных уральских писателей. Неподалеку жил Мамин-Сибиряк, его домик, купленный на гонорар от «Приваловских миллионов», стал первым писательским музеем города и положил начало Объединенному музею. Здесь бывал Бажов. По легенде, ныне опровергнутой краеведами, в доме на Офицерской (Пролетарской) родился Федор Решетников, один из авторов некрасовского «Современника». К северо-западу от Литературного квартала располагалась некогда Мельковская слобода. Память о ней сохранилась благодаря одному из самых интересных писателей, когда-либо живших на Урале, — Николаю Никонову.

 

Николай Никоно в. Собрание сочинений в 9-ти томах. Екатеринбург, Средне­­Уральское книжное издательство, 2006 — 2007.

Кто такой Николай Никонов?

Сейчас имени этого писателя в Москве не знает, кажется, никто. Критики и филологи пожимают плечами. Нет, даже фамилии не слышали. Хотя книги Никонова выходили неплохими тиражами в «Советском писателе», «Современнике», «Детской литературе». Пару раз публиковался он в «Нашем современнике» в период расцвета этого журнала. Но столичная критика (в отличие от уральской) его не замечала. Только А. Макаров как-то похвалил «Лесные дни», Е. Сидоров написал о прозе Никонова для «Литературной России», но кто сейчас помнит об этом?

Николай Григорьевич Никонов (1930 — 2003) остался уральским писателем. Печатался в «Урале», «Уральском следопыте», Средне-Уральском книжном издательстве. В шестидесятые Никонов стал известным прозаиком, спустя тридцать лет превратился в живого классика уральской литературы. «Приносите что угодно, хоть пьесу, хоть стихи, все напечатаем!» — говорил ему Николай Коляда, главный редактор журнала «Урал» в 2000 году.

Теперь Никонов в неофициальной уральской литературной табели о рангах занимает третье место — после Бажова и Мамина-Сибиряка. Недавно в городе появилась улица Никонова на территории родной для писателя Мельковской слободы. Никонов сейчас местночтимый классик, чья слава практически не выходит за пределы екатеринбургского Дома писателей, редакций «Урала» и «Уральского следопыта», Объединенного музея писателей Урала, областного министерства культуры и городского департамента культуры. Живы еще старые читатели Никонова, но все меньше их. Между тем Никонов — писатель талантливый, самобытный и, пожалуй, уникальный, но, увы, не вписавшийся ни в советский, ни, тем более, в постсоветский литературный контекст. Никонова нельзя отнести ни к одному литературно-политическому лагерю. Он не умел и не хотел быть актуальным, модным.

В 1969 году Никонов прошел по конкурсу на Высшие литературные курсы, но «едва-едва вытерпел три месяца». В Москве! Не завел нужных знакомств, не попытался пристроить свои рукописи в столичные журналы. Вернулся в Свердловск, к своему лесу, птицам, кактусам. Превыше всего он ценил личную свободу.

В 2006 — 2007 годах Средне-Уральское книжное издательство на грант област­­ного министерства культуры выпустило девятитомное Собрание сочинений Никонова.

В продаже оно появилось только в мае 2008-го. Скромного тиража (1000 экз.) не хватило даже на областные библиотеки. До столицы оно, конечно же, не дошло. Эта книжная полка — последняя попытка познакомить с «уральским классиком», незаслуженно лишенным всероссийской славы.

Николай Григорьевич Никонов составил план этого (далеко не полного) со­­брания сочинений. Он задумал создать свой автопортрет в девяти томах. Отсюда отказ от традиционного хронологического принципа. Раннее «Солнышко в березах» оказалось в одном томе с более поздним «Глаголом несовершенного вида», последний завершенный роман Никонова «Стальные солдаты» помещен не в девятый, а в шестой том. Жанровый принцип выдержан частично.

Три повести первого тома, «Солнышко в березах», «Глагол несовершенного вида» и «Мой рабочий одиннадцатый», составляют никоновское «Детство», «Отрочество», «Юность». Второй том — повести о природе — на мой взгляд, самое замечательное, совершенное из написанного Никоновым. Третий том — от мира природы к миру людей, от «русского Вертера» до «деревенской прозы».

В четвертый вошли сравнительно поздние (конец восьмидесятых) записки путешественника. Нарушение хронологии вызвано логикой автопортрета. «Заочные» (по книгам) путешествия Никонова начались еще в детстве, они повлияли на его интересы, увлечения, выбор профессии. Увлечениям посвящен пятый том. Шестой («Стальные солдаты», роман о вожде), седьмой («Весталка», роман о простом человеке) и восьмой («Чаша Афродиты», роман о художнике) тома составляют незаконченную тетралогию«Ледниковый период» (так он называет советскую эпоху). Четвертый роман «Бытие» остался в набросках. Девятый том отдан публицистике.