Кристофер Харт - Аттила

• Название: Аттила
• Автор: Кристофер Харт
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-047891-0

Аттила.

Великий полководец.

Безжалостный завоеватель.

Человек, объединивший дикие племена кочевников-гуннов в могущественную армию, прошедшую по землям распадавшейся, но все еще сильной Римской империи.

О нем слагали леденящие кровь легенды.

Его называли «бичом Божьим» и Антихристом.

Его жизнь была полна многочисленных загадок — загадок, которые Уильям Нэйпир пытается раскрыть в своей увлекательной исторической эпопее!

---

Люций и Гамалиэль переглядывались. Старый сквернослов, похоже, наслаждался всем этим, словно он оживал перед лицом смерти.

Они встали на носу корабля и замерли в ожидании.

— А что случилось с парусом? — недоумевал Люций. — Мы еле движемся.

Капитан стоял у них за спиной, уперевшись кулаками в бока и глядя на гребцов. Люций и Гамалиэль подскочили, услышав, как он пророкотал:

— У них быстрое судно. Под парусом они нас легко нагонят.

— А мы под веслами быстрее, чем они?

Капитан ухмыльнулся, обнажив черные зубы.

— Ни единого паршивого шанса, приятель. Они и на веслах быстрее нас. Тут вопрос в другом: будут ли они упираться? Любой дурак может спустить паруса и сидеть попердывать на солнышке. Но гребля против ветра требует решимости. Для них это всего лишь вероятность кой-чем поживиться. А нам жалко наших жизнешек. — Он утер рукой нос и фыркнул. — И кто, по-вашему, будет грести быстрее?

— Ну, — сказал Гамалиэль, кивнув на пурпурный парус, — похоже, они решили превзойти самих себя.

Капитан с шипением втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Потому что гнавшееся за ними судно было вот оно, и пурпурный парус был опущен. Зато вспыхивали яркие световые пятна — это гребцы в унисон поднимали и опускали весла. И нос судна — жестокий, острый нос военного корабля — слегка поворачивался, нацелившись прямо на них.

Они гребли все сильнее и сильнее, но без толку. Расстояние между ними и военным судном сократилось до трех миль, до двух, одной, половины… На борту Gwyddo Ariana сломавшиеся гребцы лежали в лужах собственной рвоты, а те, кто встал на их место, работали веслами и обливались потом, мышцы их превратились в пылающие канаты, подошвы ног, упиравшиеся в планки, потрескались из-за страшного напряжения и усилий. Но как бы героически они не напрягались, они не могли уйти от узкого военного корабля.

— Сушите весла, ребята, — крикнул капитан, и голос его звучал так же устало, как выглядели гребцы.

Все было кончено.

Все было кончено. И с ними тоже покончено. Gwyddo Ariana покачивался на волнах, медленно останавливаясь.

Еще сто ярдов, и они разглядели команду саксов. Те убирали весла, сжимали в руках большие ясеневые копья и надевали простые стальные шлемы. Их военное судно было очень красивым, даже Люцию пришлось нехотя признать это: хищное, быстрое, лоснящееся, с восемнадцатью близко посаженными веслами с каждой стороны. Ничего удивительного, что оно так легко перегнало Gwyddo Ariana. Должно быть, этот корабль перегнал бы даже самое быстрое либурнийское военное судно в Средиземноморье.

Около сорока саксов молча стояли на корме. Они держались прямо и невыразительно. Это просто судьба. Боги были на их стороне. По их верованиям, у этих свирепых германских воинов никогда не возникало сомнений. Все идет, как идет. Ты живешь, ты сражаешься, ты умираешь. Важно только одно— быть сильным.

Их капитаном был неистовый краснолицый гигант с бочкообразной грудью и медвежьей шкурой, накинутой на могучие плечи, с острым взглядом ярко-синих глаз и торжествующей улыбкой, играющей на губах.

Узкий, жутко разрисованный бушприт приблизился. Раскосые глаза, нарисованные на обеих сторонах остроконечного носа, делали его похожим на морское чудовище, каким он и намеревался стать. Корабль саксов сидел в воде глубже, чем громоздкое торговое судно, едва разрезая ровные волны.

Саксы легли в дрейф, но все же убрали свой ужасный крамбол, окованный железом: убийственную кат-балку, защищавшую борта от тарана военного корабля, которая при продвижении вдоль судна-жертвы превращала все весла в щепки.

Капитан саксов что-то выкрикнул, и с кормы их корабля полетел corvus, или «ворон», с крючьями; его железные зубы вонзились в палубу торгового судна.

Команда выстроилась в цепочку и под предводительством своего массивного капитана, размахивающего в воздухе топором, начала было переходить на «торговца», но им внезапно пришлось остановиться. Путь преграждал Гамалиэль, прочно прижавший тисовый посох к доскам corvus. Все готовы были поклясться, что за мгновенье до этого старик находился на баке, но теперь он стоял тут, сверля их таким напряженным взглядом, что даже эти закаленные морские волки начали спотыкаться. Он сильно стукнул посохом по деревянным планкам.

— Не смейте ступать на этот корабль, — негромко произнес Гамалиэль. — Поднимите corvus, возвращайтесь обратно и плывите прочь.

Люций шагнул к нему и положил руку на эфес меча, но Гамалиэль не обратил на него никакого внимания. Капитан разразился громким хохотом, но в глазах его застыла странная нерешительность.

— Ты не в том положении, чтобы отдавать приказы, старик. Прочь с пути, или я прикажу обезглавить тебя прямо на планшире, а твою седобородую голову помещу у нас на бушприте для красоты.

Его люди тоже захохотали, но их хохот потонул в рыке Гамалиэля — такой силы, что их смех моментально стих.

Вытянув перед собой посох, старик взревел:

— Тогда вы обречены на Ад!

Капитан отпрянул. Его привели в бешенство слова старика и еще более — непонятная, неподдающаяся объяснению аура могущества, исходившая от того. Чего проще — шагнуть вперед и снести голову старого дуралея одним взмахом топора. Но все же, все же… он понимал, что не может этого сделать, и сердце его полыхало яростью из-за такого непривычного ему чувства собственного бессилия.

Капитан заорал в ответ, сознавая, насколько слаб и нерешителен его голос по сравнению с ошеломляющим взрывом старика:

— Не зли меня этой болтовней о христианских наказаниях, старик! Я христианскими учениями и их трусливыми рабскими поучениями и задницу-то не вытру!

Саксы двинулись дальше, и тут случилось нечто страшное. Гамалиэль тоже шагнул вперед, и Люций, стоявший прямо у него за спиной, услышал, как опустилась нога старика на узкие доски. Но это не походило на легкий, дрожащий старческий шаг. Он был грозным — и очень, очень тяжелым. Под его весом прогнулись доски.

Люций вытянул шею, чтобы взглянуть на Гамалиэля, но тут же отвернулся. В старике что-то изменилось. Солдат не понял, что именно, и не очень хотел понимать, потому что у него похолодела в жилах кровь. Даже здесь, на морском ветру, он учуял отвратительное, зловонное дыхание. Длинная тень Гамалиэля на воде дрожала и ломалась на волнах, и ужаснувшемуся Люцию показалось, что это тень не человека, а вставшего на задние лапы, чудовищного медведя…

Он, спотыкаясь, отшатнулся от громадной, нависшей тени, перекрывшей corvus, и взгляд его упал на саксов. Никогда Люцию не доводилось видеть выражения такого животного страха, с каким они смотрели на нечто, бывшее раньше Гамалиэлем и смотревшее сейчас на них из-под монашеского одеяния. Члены их одеревенели от ужаса, они попятились, в спешке сбивая друг друга с ног… Люций, так и не решившийся посмотреть непосредственно на массивные очертания перед собой, увидел, что тень на поверхности моря съежилась и снова стала напоминать Гамалиэля; он вновь услышал его голос, сильный и спокойный:

— А теперь расскажи мне: каких кельтских рабов увезли с побережья Думнонии этим летом? И куда их отправили?

Вождь саксов от страха сделался говорливым, одновременно расталкивая своих перепуганных людей и пробивая себе дорогу обратно на корабль.

— В Колонию-Агриппину! Всю эту партию отвезли в Колонию-Агриппину! На Рейне все еще дают хорошие цены. — Тут он повернулся к своим людям и паническим криком приказал поднимать corvus и поднимать паруса. Он не сказал, в какую сторону плыть, но команда его поняла. Куда угодно, куда угодно, лишь бы подальше от этого заколдованного нечестивого судна!

Не нуждаясь в дополнительных командах, саксонские морские волки подняли corvus, оттолкнулись от борта торгового корабля и под полными парусами поплыли на северо-восток.

Ни один человек на борту не осмелился оглянуться. И почему-то ни в этот день, ни в один из последующих ни один сакс не осмелился заговорить о таинственном старике. Потому что стоило им вспомнить о нем, как сердца их леденели, а перед внутренним взором возникали страшные образы.

Gwyddo Ariana направился на восток, к песчаным берегам Рейна. К вечеру, наконец-то, поднялся последний туман, ветер задул с юго-запада, и они набрали хорошую скорость.

Люций сидел на носу и делал вид, что точит меч, но делал это вяло и лениво. Гамалиэль сел рядом с ним. Посидев немого и видя, что плечи молодого человека опустились под тяжким грузом, он негромко сказал:

— В этом мире у тебя могло быть много бедствий. Но успокойся: я превозмог мир.

Люций без слов уставился на него.

— С ней все в порядке, — мягко добавил Гамалиэль. — И с ней, и с малышкой все будет хорошо.

Люций вздрогнул.

— Откуда ты знаешь, о чем я думал?