Е. Мороган - Не надо преувеличивать!

• Название: Не надо преувеличивать!
• Автор: Е. Мороган
• Издательство: Альбатрос
• Жанр: Детектив
• Год: 1986

---

— Который час? — после целого града коротких зевков спросила Милика.

— Вот уж и четверть после полуночи бьет… — ответил ей Димок стихотворной строчкой. — Пир продолжается!

— Хватит, пошли спать! — возразила Мона.

После коротких переговоров, несмотря на существенные расхождения во мнениях между представителями женского и мужского пола, был найден идеальный вариант: дамы удаляются спать, а господа остаются, чтобы опустошить последний стакан или — как уточнил Цинтой, едва Милика исчезла в доме — «последние бутылки». Не чувствуя себя включенной в категорию «дам», я осталась еще на некоторое время. Возлияния продолжались до часу, причем Димок, Габровяну и Цинтой показали себя добрыми и надежными товарищами, Василиаде ушел к себе, а Мирча заснул, положив голову на стол, слегка похрапывая и распространяя вокруг аромат «Мурфатлара» и чеснока.

— Это была удачная встреча, на которой завязались теплые, дружеские отношения! — подвел итоги Цинтой, когда исчезла последняя капля коньяка… — Давайте унесем товарища Пырву в комнату!

Через короткое время двор погрузился в тишину. Вечер был чудесный; ясное небо, усыпанное множеством серебряных осколков, и олимпийское спокойствие, с которым ленивая луна, не потревоженная ни единой тучкой, продолжала свой путь, сулили на завтра изумительное утро.

Хорошо здесь, в Ваме, не правда ли?

Сегодня утром, на заре, Дидина обнаружила труп Тити Петреску. Он лежал на спине, возле железной кровати, на которой обычно спал. Лежал как распятый — серая тряпка, кинутая на землю. Капли крови засохли на его голове и комбинезоне. На лице застыла гримаса, металлические зубы холодно поблескивали, а выпученные глаза смотрели прямо в небо. Дидина кричала и рвала на себе волосы, мы замерли, не в силах сдвинуться с места. Наконец, кто-то сказал, что нужно заявить в милицию; другой возразил, что не следует сдвигать труп с места. Мы вернулись к себе но усыпанной гравием дорожке, едва волоча ноги. Я думаю, всех охватило одно и то же чувство, одно и то же ощущение пустоты в желудке. Дидина сидела в темной кухне, цедя под жужжание мух похоронную мелодию…»

— Умный убийца! Нашел себе идеальное укрытие, — роман Олимпии Верня! — хмыкнул я.

— Нечего иронизировать, — оборвал меня АБВ… — Признайся, что эти страницы набрасывают верную картину происшедших событий. Они могут нам очень пригодиться.

— Да, в том случае, если убийца — один из жильцов Дидины, — заметил Шербан. — Только я не думаю.

— Прежде чем строить гипотезы, сообщите нам сведения, которые у вас имеются… В котором часу был обнаружен труп?

— В 4,30, женой покойного, у входа в огород. В восемь мы прибыли туда.

— Чего искала женщина в такой час в огороде?

— Ребенок товарища капитана обычно дает побудку в 4–4,30. И успокаивается только выпив порцию молока. Хозяйка, принеся ему молоко, пошла в огород собрать помидоры…

— Приблизительный час смерти?

— Около двенадцати. Смерть наступила в результате перелома черепа, причиненного специальным предметом: металлическим или деревянным прутом. Или — врач судебной экспертизы не исключает и такой возможности — от сильного удара, нанесенного ребром ладони… Немного фантастично, не правда ли? Вот и я говорю. Если бы это случилось не в Ваме, еще туда-сюда… Подробности найдете в отчете врача.

— Разве погибший спал в огороде? Из рассказа Олимпии вытекает, что Петреску, уйдя с пирушки, направился к дому.

— Похоже, что он собирался лечь там. Он даже приказал жене, чтобы она приготовила постель… Его жена заявила, что Петреску спал в доме лишь в дождливые ночи.

— Интересно, что же заставило его изменить своей привычке?

— Не знаю… это действительно странно… Ведь в предыдущую ночь он спал в доме… Словно боялся чего-то, хотя ничто в его поведении не выдавало этого. Дидина Петреску заявила, что заснула и она не знает, когда муж вышел. Единственный человек, который видел, как он выходил из дома, — Милика Цинтой.

— Олимпия об этом не говорит. Может быть, это произошло в то время, когда она была занята ребенком… Кстати, рассказ Олимпии совпадает с показаниями остальных?

— Совпадает, и добавляет множество подробностей. Остальные лица не сумели вспомнить почти ничего из событий вчерашнего вечера.

— В котором часу окончилась пирушка?

— В час ночи.

— Видел ли кто-нибудь, чтобы Дидина покидала дом — в тот короткий промежуток времени, что прошел между ее уходом и окончанием пира?

— Нет.

— Есть ли какие-нибудь следы на месте, где был найден труп?

— Ничего определенного… Земля там глинистая. Ясно, что убитого протащили почти два метра. Заметнее вырисовываются следы домашних тапочек его жены.

— Что за человек был Петреску?

— Константин Петреску приехал в Ваму семь лет назад, после того, как вышел из заключения. Работал сначала чабаном в кооперативном хозяйстве, в соседнем селе. Вскоре женился на местной, Дидине Тимофте. За несколько лет они создали прекрасное хозяйство. Долгое время его держали под наблюдением — проверяли, с кем он связан, не расходует ли крупные суммы денег. И пришли к заключению, что он или страшно осторожничает — вещь маловероятная, если учесть его темперамент, — или в самом деле не имел никакого отношения к краже денег, происшедшей двадцать лет тому назад.

— А прекрасное хозяйство, созданное за несколько лет?

— Его жена получила наследство. К тому же, это она содержит весь дом, он и то, что ему удается урвать, тут же пропивает. Несчастье в том, что он слишком пристрастился к бутылке. Его жена раза три заявляла о том, что он угрожал убить ее. Он был человек мрачный, по пьяной лавочке быстро впадал в гнев. Месяца два назад, в пивной, бросился на одного человека с ножом. Оба, и он и Порфир Розоров, были оштрафованы, каждый на две тысячи лей. С Петреску это случается второй раз за последние два года. Первый — тоже за скандал и драку в общественном месте.

— У тех типов, с которыми он дрался, есть алиби?

— Розоров работает на стройке возле Меджидии и не был дома уже три недели, а второй, Исмаил Ремзи, за границей.

— Петреску был убит во время вечеринки. Мог ли кто-либо войти в это время во двор?

— Трудно сказать. Через главные ворота — ни в коем случае; сзади, перепрыгнув через забор — да… хотя и здесь есть одна деталь: овчарка Петреску, если бы вошел кто-нибудь чужой, непременно зарычала бы на него.

— Значит, похоже, что круг сужается, включая лишь лиц, бывших в тот час во дворе.

— Нет, не только. Можно исключить отдыхающих, потому что пес наверняка набросился бы на них. Но не забудьте, что многие местные жители здесь — свои люди. Если свести все к «гостям», преступление покажется слишком странным. Девять из одиннадцати приехали в этом году в Ваму впервые. Они и не слыхали о существовании Петреску.

— Какая-нибудь ссора, вражда с кем-нибудь из деревни?

— С теми двумя, о которых я вам говорил. Вообще он не слишком пользовался симпатией односельчан — об этом говорят и показания начальника поста, но и крупных ссор обычно не заводил.

— Не сделала ли его жена какого-нибудь намека, который мог бы нам помочь?

— Нет, ничего… По ее словам, у него не было ни врагов, ни друзей. Свою злость он вымещал только на ней, а так больше болтал. Разве когда был пьян — тогда на него нападало желание поскандалить.

— У сотрудников показания взяли?

— Я как раз собирался ехать труда, когда мне сообщили, что вы прибываете.

— Вам удалось узнать, чем занимался Петреску в последние три дня — с тех пор как вернулся домой? Выражусь яснее: как я понял, товарищ полковник Алдя объяснил вам, какова будет наша роль в ведении следствия и что именно интересует нас в этой истории. Так вот, мне кажется очень важным то, как Петреску провел эти три дня, по выходе из больницы. Что-нибудь в его поведении казалось странным, выходило за обычные рамки?

— И да и нет… В вечер его возвращения все прошло обычно: детский шум на лужайке, потом ночью избиение жены. На следующий день он должен был пойти в колхоз, но что-то заставило его переменить свое решение в последний момент. Он послонялся по дому, потом все утро крутился возле пляжа. После обеда исчез, и никто не смог узнать, где он был и в котором часу вернулся. На следующий день утром все же пошел на работу. Ушел в шесть утра, а вернулся поздно вечером, пьяный, но в прекрасном настроении. Пил он в пивной: заведующий сообщил мне, что он поставил по стаканчику всем присутствующим. Скрипачу он пообещал двести лей, и тот весь вечер играл для него: «Не тужите, что стареньки: Были б «Дачия» да деньги». И кричал во все горло: «увидят они, кто такой Петреску! Все лопнут от зависти, когда я явлюсь на красной «Дачии». И бабу молодую возьму. Будет жить, как принцесса». На третий день — такое же восторженное настроение, так что его жена, привыкшая в последнее время к одним скандалам и дракам, по ее словам, даже испугалась, не спятил ли он.