Алексей Попов - Русский диверсант Илья Старинов

• Название: Русский диверсант Илья Старинов
• Автор: Алексей Попов
• Издательство: Издательский Дом «Нева»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-7654-2995-5

Военную историю XX века невозможно представить без тайных войн, состоящих из подрывных операций, разведки, диверсий, а также партизанской борьбы. Один из представителей этой тайной войны — Илья Григорьевич Старинов — легендарный диверсант, разведчик, партизан.

Участник Гражданской войны, революционных событий в Испании, Финской и Великой Отечественной войн. Теоретик и практик партизанской борьбы. В 30—40-е годы прошлого века лично разработал и осуществил ряд спецопераций, впоследствии вошедших в анналы учебных пособий мировых спецслужб.

---

Осенью 1940 г. обстановка на западной границе стала еще более тревожной. 27 сентября был заключен Берлинский пакт между Германией, Италией и Японией.

12 октября гитлеровцы вступили в Румынию. Теперь от Балтийского до Черного моря перед войсками Красной Армии стояли немецко-фашистские силы. Во второй половине ноября Румыния, Венгрия и Словакия присоединились к Берлинскому пакту. К 12 декабря главное командование сухопутных войск Германии разработало директиву № 21 —пресловутый план «Барбаросса» (план войны против СССР), а 18 декабря 1940 г. германское правительство утвердило эту директиву.

Уже тогда было видно, что гитлеровская Германия готовит нападение на Советский Союз — фашистские самолеты систематически нарушали советское воздушное пространство, в огромном количестве засылались шпионы, усилилась переброска немецких войск на Восток.

Но укрепленные районы на старых границах по-прежнему разоружались, строительство на новых границах велось черепашьими темпами. Столь же медленно у границы возводились противотанковые и противопехотные препятствия из-за недостатка средств заграждения.

В начале зимы 1940 г. в НКО Старинов столкнулся с Г. И. Куликом. Он недавно получил звание маршала и был в то время заместителем наркома обороны.

Кулик узнал Илью Григорьевича:

— А-а-а… Сапер! Чего здесь?

— Работаю в ГВИУ, товарищ Маршал Советского Союза. Все о минах хлопочем. Хотел и с вами поговорить.

— Зайди.

В кабинете Старинов напомнил заместителю наркома о случае на заминированной дороге в Финляндии.

— Вы тогда не дождались разминирования, товарищ маршал. Мины попортили всем много крови. А выходит, их недооценивают у нас и теперь!

Откинувшись в кресле, Кулик укоризненно покачал головой:

— Не в ту сторону гнешь, сапер! Мины твои нужны, никто не спорит. Да не так уж много их нужно, как вы там у Хренова подсчитываете.

— Но, товарищ маршал…

— Ты погоди. Повторяю, не так много их нужно. И не такие сложные, как вы предлагаете. Ну, были у белофиннов сложные мины, факт. Так ведь и простые имелись? Зачем же непременно выдумывать что-то сложнее финских мин? Прямо говорю тебе, сапер, что не выйдет у нас это дело. Мины — мощная штука, но это средство для слабых, для тех, кто обороняется. А мы — сильные. Нам не так мины нужны, как средства разминирования. Миноискатели давай, сапер, тралы давай!

— Товарищ маршал, но ведь самые сильные армии не могут всегда и всюду наступать. А в обороне мины — могучее средство! Годятся они и для прикрытия флангов наступающих частей. Для военно-воздушных десантов — просто необходимы. А для партизан? В тылу врага мины уже не оборонительное, а наступательное оружие. Они — те же торпеды…

Кулик прервал Илью Григорьевича:

— Лекцию читаешь! Ваша должность, вижу, заставляет крутить мозгами не в ту сторону. Не так назвали ваш отдел, как надо. Надо бы его, в соответствии с нашей военной доктриной, назвать отделом разграждения и разминирования. Тогда бы и вы думали иначе. А то оборона, оборона. Хватит! Кстати, есть тут у меня идея пиротехнического минного трала, да времени нет оформить. Вы вот возьмите и подумайте над этим. Больше будет пользы, чем с жалобами ходить.

Нахмурясь, Кулик нагнулся над столом, придвинул какие-то бумаги. Стало ясно — разговор окончен.

По указанию генерала Хренова были сделаны расчеты потребности войск в инженерных минах всех назначений. Расчеты велись, исходя из сущности советской военной доктрины, выраженной в проекте Полевого устава 1939 г.

Подсчеты показали, что войскам уже в первые дни войны будут нужны миллионы противотанковых и противопехотных мин, сотни тысяч других инженерных мин.

Но даже самые скромные потребности войск в минах руководители Наркомата обороны считали завышенными, фантастическими.

Зная все это, видя, что предложения ГВИУ не встречают поддержки в высших военных инстанциях, Старинов решил обратиться в ЦК ВКП(б).

Посоветовался с товарищами по работе. Генерал Хренов не возражал. Непосредственный начальник Ильи Григорьевича — полковник М. А. Нагорный — тоже. И Старинов послал в ЦК ВКП(б) письмо, в котором доказывал, что инженерные мины нужны не только в обороне, но и в наступлении, а также постарался раскрыть значение специальных инженерных частей для устройства и преодоления различных заграждений.

В конце концов доклады А. Ф. Хренова, а возможно, и это письмо несколько сдвинули дело с мертвой точки. Было предложено проверить расчетные данные количества мин, потребных на первые шесть месяцев боевых действий.

Вместо установленных маршалом Куликом крохотных норм (2500–3000 противотанковых и 3000–4000 противопехотных мин на дивизию) были приняты расчетные нормы: 14 000-15 000 противотанковых и 18 000-20 000 противопехотных мин на дивизию. Исходя из этого, Красная Армия в целом должна была иметь уже к началу 1941 г. 2 800 000 противотанковых и 4 000 000 противопехотных мин, 120 000 мин замедленного действия и 350 000 мин-сюрпризов.

Но признание расчетов профессионалов еще не означало их воплощения в жизнь.

К 1 января 1941 г. Красная Армия имела всего около миллиона противотанковых мин, а мин замедленного действия и мин-сюрпризов не получила вообще. К началу войны не было запасено и половины минимального количества инженерных мин, необходимых войскам при успешном развитии военных действий.

* * *

За время работы Старинова в ГВИУ Красная Армия провела не одно учение. Ему довелось присутствовать на некоторых из них. Там он повстречал и старых знакомых и новых командиров-энтузиастов, с которыми его сближала общность взглядов на применение мин в современной войне. Но доводилось встречаться и с конкурентами минеров — с теми, кто защищал идею создания оборонительных противотанковых средств из бетона, земли и стали, ратовал за противотанковые рвы и надолбы.

Каждая из таких встреч была по-своему интересной.

Осенью 1940 г. на Карельском перешейке проводились испытания по преодолению различных противотанковых препятствий.

Все построенные к тому времени препятствия легко преодолевались танками Т-34 и КВ. Иногда с помощью простейших приспособлений, иногда и без них.

Жозеф Яковлевич Котин — конструктор тяжелых танков и старый знакомый Ильи Григорьевича — прямо-таки ликовал, так как ни надолбы, ни рвы, ни другие заграждения не оправдывали себя.

Надо сказать, что в ГВИУ мало кто переоценивал значение подобных препятствий. И генерал-майор А. Ф. Хренов и полковник М. А. Нагорный отлично знали существенные недостатки заграждений — трудоемкость при постройке, легкость обнаружения с земли и с воздуха и в конечном счете сравнительно легкую преодолеваемость танками.

Поэтому на учениях больше интересовались процессом преодоления рвов, надолб и эскарпов, нежели их использованием в качестве заграждений.

Естественно, что Старинов не преминул поддеть Котина:

— А смогут ли танки с такой же легкостью преодолевать минно-взрывные заграждения, Жозеф Яковлевич?

— Типун тебе на язык, — быстро откликнулся Котин. — Сам знаешь… Кстати, мины-то у вас есть?

— Делаем, — уклонился Старинов от прямого ответа. Котин выразительно посмотрел на него, хотел было что-то сказать, но отвернулся и промолчал.

По-видимому, он тоже отлично понимал, что противотанковые мины куда более надежное и эффективное средство, чем рвы. Ведь мины способны не только задерживать танки, но и выводить их из строя, даже уничтожать. Кроме того, мины не демаскируют обороны, их можно перемещать на особо опасные направления и быстро там устанавливать.

После испытаний на Карельском перешейке Старинова несколько утешила поездка в Ленинградское военно-инженерное училище, где он познакомился с системой обучения курсантов минно-подрывному делу. Начальник училища майор А. Д. Цырлин уделял большое внимание этому вопросу. И он, и преподаватели, и командиры училища заинтересовались опытом применения мин в Испании. Старинов постарался удовлетворить их отнюдь не праздное любопытство.

Такое внимание к данной проблеме порадовало Илью Григорьевича. А из беседы с курсантами он понял, что в училище даром времени не теряют. И действительно, в годы Великой Отечественной войны выпускники этого училища прекрасно проявили себя.

Хорошей школой боевой подготовки для всех родов войск явились осенние тактические учения 1940 г., проведенные первоначально в Московском военном округе (МВО), а затем во всех приграничных военных округах. В ходе этих учений ГВИУ широко и всесторонне проверило на практике выработанные скоростные методы организации, постройки и инженерного оборудования оборонительных позиций и исходных районов для наступления.

Личный состав войск привыкал к боевому выстрелу, знакомился с укрепленной позицией «противника» и системой заграждений, приучался в ходе боя к разведке и преодолению всевозможных естественных препятствий и инженерных заграждений, в том числе минно-взрывных и электротехнических.