Гевин Мензис - 1421 - год, когда Китай открыл мир

• Название: 1421 - год, когда Китай открыл мир
• Автор: Гевин Мензис
• Издательство: М.: Изд-во Эксмо, Изд-во Яуза, 2006. — 640 с., ил.
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-16393-Х

Книга Гевина Мензиса стала сенсацией в мире! Она перевернула представление об эпохе Великих открытий. Колумб и следовавшие за ним великие мореплаватели не были первопроходцами.

Мир в том виде, в каком мы знаем его сейчас, открыли КИТАЙЦЫ! В начале XV века их флоты бороздили Мировой океан, открывая новые острова и земли. Самая грандиозная экспедиция, составленная из четырех флотов, началась в 1421 году. Последние из уцелевших в дальних морских странствиях корабли вернулись в Китай осенью 1423 года. Записей, куда и где ходили эти суда, почти не осталось. Однако карты того времени подтверждают тот факт, что путешественники не только пересекли, обогнув Африку, Атлантический океан, но добрались и до Антарктики, до Северной и Южной Америки, прошли Тихий океан и достигли Австралии.

Колумб, да Гама, Магеллан и Кук объявляли себя первооткрывателями. При этом они знали, что следуют по пути других мореходов, поскольку брали с собой копии китайских карт и лоций. То есть если привести известную цитату: «Если они и видели дальше, чем другие, то только потому, что стояли на плечах гигантов».

Gavin Menzies
1421: THE YEAR CHINA DISCOVERED THE WORLD
_{Перевод с английского А. Кашина
Оформление переплета художника Е. Савченко
Автор выражает благодарность всем лицам и учреждениям, без помощи которых эта книга никогда не увидела бы свет.}

---

При всем том, какие-то следы пребывания китайских кораблей у островов Зеленого Мыса должны были все-таки остаться. К примеру, резные мемориальные камни, вроде тех. что установил Чжэн Хэ в святилищах на берегу Янцзы или в Галле, неподалеку от мыса Дондра (Dondra Point) в южной части Шри-Ланки. На их поверхности были вырезаны надписи на китайском, тамильском и персидском языках, где излагались суть и нравственные ценности таких религий, как индуизм (верование большинства жителей Индии и Шри-Ланки), буддизм (верование императора Чжу Ди) и мусульманство (верование большинства индийских властителей в начале XV в.). Аналогичные камни можно обнаружить также в Кочине и Каликуте. Я решил, что подобные им можно обнаружить и на островах Зеленого Мыса.

Китайцы всегда уважали чужие верования и обычаи и считали, что к иноземцам правильнее всего обращаться на их родном языке. Ведь недаром же по распоряжению Чжэн Хэ в Нанкине был построен «Сы-и-Цюань» — своего рода институт иностранных языков, где обучались переводчики для флота. Во время шестого путешествия Золотого флота на борту находились переводчики, хорошо знавшие 17 различных индийских и африканских языков и диалектов. Ничего удивительного не было бы в том, если б на одном из островов Зеленого Мыса обнаружился очередной китайский памятный камень с надписями, сделанными на языках, которые, по мнению переводчиков, были наиболее понятны обитавшим в этом регионе людям. Как уже говорилось, подобные мемориальные камни устанавливались либо рядом со святилищами, либо в тех местах, где их легко можно было заметить. В самом деле, какой смысл устанавливать памятник в честь чьих-либо достижений или деяний, если его не видно издалека? Другими словами, существуй подобный камень, первый Же европеец, ступивший на землю острова Санту-Антан через 35 лет после китайцев, неминуемо его обнаружил бы.

Я обратился к научным статьям, где описывались первые давания европейцев, — Антонью да Ноли (Antonio da Noli), Ка да Мосто и Диего Альфонсо (Diego Alfonso) — к островам Зеленого Мыса, и узнал, что эти люди и впрямь нашли на острове Санту-Антан большой резной камень, который стоял на побережье неподалеку от того места, где сейчас находится деревушка Джанела. Этот камень и по сию пору высится в тех местах — в живописной долине, окруженной невысокими горами рядом с Рибейра-ди-Пенеда (Ribeira de Penedo). Сто лет назад в этом месте с потухшего вулкана неслась по протоке чистая горная вода, но уже много лет как она иссякла, и теперь камень стоит в зарослях агавы. Этот своеобразный мемориал, именуемый местными жителями Педру-ду-Летрейру (Pedra do Letreiro — камень с письменами), изготовлен из красного песчаника, достигает трех метров в высоту и сплошь покрыт вырезанными на нем изречениями. Позднейшие изречения высечены на нем на старопортугальском языке — в ознаменование памяти умершего здесь моряка по имени Антонью из Феза, но под ними я обнаружил и другие письмена, скрытые мхом и лишайником. Увы, если бы камень пострадал только от лишайника — это еще полбеды, но вырезанные на нем надписи сильно пострадали от непогоды и времени, а также от упражнений здешних обитателей в каллиграфии, так что расшифровать их смысл представлялось совершенно немыслимой задачей. Тем не менее несколько европейских экспертов попытались это сделать. Сначала этим занялся француз М. Шевалье (в 1934 г.), а много позже к делу приступили несколько ученых португальцев и историков с островов Зеленого Мыса. Они занимались этой работой на протяжении 20 лет, но безуспешно, хотя на несколько вопросов ответить все-таки смогли. По крайней мере, они сообщи ли мне, что наиболее древние надписи сделаны не по-арабски и не по-латыни, они не вырезаны ни на древнееврейском ни на берберском, ни на финикийском, ни на арамейском языках. Короче говоря, местные ученые так и не смогли мне ответить, на каком языке были сделаны эти надписи. Ясно одно: это был не европейский и не какой-либо другой язык имевший хождение на побережье Северной Африки.

Заручившись соответствующим разрешением от властей островов Зеленого Мыса, я упросил местных историков снять часть лишайника с мемориального камня. На камне сразу же проступило несколько почти стершихся от времени строк неизвестного текста. Я надеялся, что с помощью компьютера мне удастся хотя бы определить, на каком языке сделана надпись, но проступившие на камне знаки были совершенно мне не знакомы. Подобные письмена я ни разу в жизни не видел, хотя, надо сказать, немало постранствовал по свету. На первый взгляд, эти письмена имели два характерных признака: завитки в виде двух перекрещивающихся бараньих рогов и несколько концентрических кругов.

Я первым делом подумал, что это средневековые китайские иероглифы или принятый буддийскими монахами магический шрифт при написании священного текста «Чжу Ци Шань» или, «Летящей руки». Я сделал соответствующие фотоснимки и отослал их экспертам в Китай, в Музей надгробий и обелисков в Сиань (Xian). В прошлом конфуцианский храм, ныне это здание служит хранилищем огромной коллекции всевозможных мемориальных и надгробных плит, резных камней, стел и тому подобных памятников прошлого. При музее имеется прекрасная библиотека, целиком посвященная этой теме, — бесценное собрание образцов китайских иероглифов, шрифтов и письменности всех времен. Однако полученный из музея ответ эксперта меня разочаровал. Мне было сказано, что означенные письмена никакого отношения к китайским иероглифам не имеют. «Тогда, быть может, эта надпись сделана на тамильском языке?» — подумал я. Как, например, на камне, что стоит на юге Шри-Ланки? Что-то общее у этих кружочков и завитков с тамильским языком все-таки было, но именно «что-то», не слишком характерное. Не был это и язык суахили, распространенный на восточном Побережье Африки. И тогда я подумал, что это, возможно, один из языков Индии, 13 образчиков письменности которых можно обнаружить на любой современной крупной индийской денежной купюре. «Быть может, в таком случае, мне поможет банк Индии?» — подумал я, послал туда по факсу небольшой фрагмент из отснятого мной материала, и стал ждать ответа.

«Похоже, надпись сделана на малайялам (Malayalam)», — ответили мне из банка.

О таком языке я никогда в жизни не слышал.

Где говорят или говорили на этом языке? — поинтересовался я, позвонив управляющему банка.

Раньше так писали и говорили в Керале (Kerala).

А в пятнадцатом веке им еще пользовались?

Это был общераспространенный язык в той местности начиная с девятого века. Разумеется, в наши дни на нем уже говорят мало, но в некоторых отдаленных районах на Малабарском побережье можно еще встретить его носителей.

Повесив трубку, я от восторга рубанул рукой воздух. Ведь в 1421 г. столицей Керала был Каликут — крупнейший порт Индии, откуда и отплыли китайские Золотые флоты! Опять мне пришли на ум два европейца — Фра Мауро и Никколо да Конти, которые утверждали, что некий корабль или джонка дошла от Индии до островов Зеленого Мыса еще до португальцев. Эти парни определенно говорили правду, в чем я только что лишний раз убедился.

Я снова стал просматривать ученые записки журналов географических обществ и отчеты экспертов[76]. Вдруг выяснится, что похожий на «мой» мемориальный камень, что у деревушки Джанела, обнаружили еще на каких-нибудь островах?! Так оно и получилось, хотя аналогичный камень нашли вовсе не на Островах Зеленого Мыса. Он был найден у Йеллала-Фолз (Yellala Falls) в Республике Конго. Первым делом я подумал, что принимаю желаемое за действительное и этот камень никакого отношения к китайским резным каменным плитам не имеет. С какой стати кораблю, совершающему путешествие из Индии и обогнувшему мыс Доброй Надежды бросать якорь у какого-то водопада в Африке? Впрочем, дальнейшие исследования выявили одну интересную вещь: водопад Йеллала-фолз является верхним пределом судоходной части реки Конго, где мореплаватель может бросить якорь на фоне красот местной природы и в весьма приятной обстановке набрать свежей пресной воды. Надо сказать, это место для стоянки выбирали, чтобы полюбоваться красотами водопада, многие поколения моряков, ходивших вокруг Африки, — начиная с португальцев в 1485 г и заканчивая британцами в 1816-м. Резной камень стоит там, как часовой, у подножия водопада, где вода образует темную глубокую заводь. В прежние времена на краю заводи сидели рыбаки, а по ее берегу прогуливались проститутки, поджидая моряков с иностранного судна, капитану которого взбрело бы вдруг в голову подняться вверх по течению, чтобы бросить якорь в столь живописном месте.

Итак, мне пришлось снова вернуться на западное побережье Африки, чтобы как следует во всем разобраться. Подобно камню в Джанеле, на камне в Йелалла-Фолз более древние письмена были почти стерты надписями на старопортугальском языке. И снова, как в предыдущем случае, строки на португальском языке были вырезаны в память о печальном событии — смерти португальского моряка по имени Альвареш, о котором скорбели его товарищи. На этом камне находится куда меньше строк на восточном языке, чем на камне в Джанеле, но эксперты подтверждают, что более древние надписи сделаны примерно тем же восточным шрифтом. Хотя ребус с древней надписью, казалось, был разгадан, встречавшиеся в тексте концентрические окружности все-таки представляли для меня известную загадку. А еще я не Мог отделаться от мысли, что именно китайские мореходы сделали остановку у Йеллала-Фолз, огибая африканский Континент. И не только потому, что водопад Йеллала — идеальное место, где можно запастись свежей водой, но и потому, что это тот самый «центр западного побережья Африки», который прекрасно соответствует описанию местечка Гарбин, данного Фра Мауро.