Барбара Делински - Созданные для любви

• Название: Созданные для любви
• Автор: Барбара Делински
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-009391-8

Это — история трех сестер, ставших друг другу чужими.

Что может быть общего у напористой бизнес-леди, скромной матери семейства и блестящей светской дамы? Воспоминания о детстве? Холодок одиночества? Или тайная мечта о счастье? Рано или поздно все должно измениться. Рано или поздно все изменится.

Рано или поздно каждая женщина станет счастливой — каким бы трудным ни был путь обретения любви…

---

— Потому что Томасу было скучно.

— Скучно? Не может быть, я же расписала вам все буквально по минутам, у вас не должно быть времени на скуку!

— Но папа решил, что нам не стоит идти в клуб с Ники и Дев, а видеомагнитофон не работает, поэтому нам было нечем заняться, кроме как пойти в кино, но мы не хотим смотреть те фильмы, которые хотят смотреть они, мы решили остаться дома, и Томасу стало скучно.

Анетт никак не могла вникнуть в суть проблемы, видно она упустила что-то с самого начала.

—Давай-ка разберемся, почему папа не разрешил вам идти в клуб?

— Ну как же, ведь Томас не может плавать! — нетерпеливо ответил мальчик.

— Почему это он не может?

— Потому что ему нельзя мочить гипс!

— Гипс? Какой еще гипс? — Все-таки материнский инстинкт ее не подвел!

—Ну тот, который у него на руке. Мам, скажи ему, чтобы он не жадничал!

— Что у Томаса с рукой?

— Спокойно, Анетт, — тихо сказала Кэролайн.

Лиа прошептала:

—Если бы случилось что-то серьезное, Жан-Поль позвонил бы.

Анетт глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки, и повторила вопрос уже более спокойно. Но Нэт вдруг заговорил с кем-то другим, сначала сердито, потом как будтс оправдываясь, и через некоторое время трубку взяла Девон

—Этот Нэт бывает таким бестолковым! Он не должен был ничего тебе рассказывать. Не волнуйся, мама, у Томаса все в порядке, он всего лишь сломал руку.

— Всего лишь? — недоверчиво переспросила Анетт.

— Он катался на своем горном велосипеде по тропинке в роще за школой…

—Нашел где кататься! На этой тропинке можно шею свернуть! Он же знал, что там нельзя кататься на велосипеде!

«И Томас не катался бы, будь я дома. Я ведь чувствова ла, что мне нельзя уезжать! Я говорила Жан-Полю!»

— Томас знал, что там нельзя кататься, — заметила Дэвон. Анетт отметила, что ее дочь говорит спокойно и расудительно, как взрослая. — Так что он сам виноват, впредь будет умнее.

Анетт потерла лоб.

— Расскажи, как это произошло.

— Он упал с велосипеда и скатился кубарем с небольшой ухабистой горки. У него простой перелом, ничего катастрофического, никакой операции не потребовалось, только наложили гипс.

— Когда это случилось?

— Позавчера, перед ужином.

— И вы весь вечер провели в больнице. — Анетт стало ясно, почему она допоздна не могла дозвониться домой.

— Да, сначала Томас долго добирался до дома, — объяснила Девон, — а потом нам пришлось долго ждать в больнице, потому что папа хотел, чтобы Томасом занялся только доктор Олмстед и никто другой, а он с женой был на званом обеде. Томас хотел позвонить тебе из больницы, но папа не велел тебя беспокоить. Тебе повезло, мама, что ты не с нами, Томас стал такой противный.

— У него болит рука?

— Да, болит. И он думает, что раз он сломал руку, все должны его обслуживать.

— Какую руку он сломал?

— Правую. Он жалуется, что не может ничего делать. Но занятия в школе кончились, так что писать ему не нужно, а есть он вполне может и левой рукой. Ему, правда, нельзя купаться, пока гипс как следует не схватится, но это его проблемы. Сам виноват, не надо было кататься на велосипеде там, где не разрешается. — Следующие слова Девон адресовала брату: — Да, да, Томас, папа так и сказал. Ну и что, что ты был в шлеме? Как видишь, он тебе не помог.

— Девон, передай трубку Томасу.

— Я не виноват, мам. — Анетт услышала в трубке ломающийся голос двенадцатилетнего мальчишки, который уже представляет себя взрослым. — Кто-то бросил на дорожке пустые банки из-под пива, я пытался их объехать, вильнул и свалился. Не я же их там бросил.

— И на том спасибо! — заметила Анетт. Судя по всему, положение Томаса было не таким уж серьезным. Голос сына, звучал немного вызывающе, но не был похож на голос тяжелобольного. — Как твоя рука?

— Болит. Робби пошел взять напрокат видеокассеты…

— А я слышала, что видеомагнитофон сломался.

— Его только что починили. Николь готовит поп-корн, чтобы было как в кинотеатре, но Нэт уперся как баран, ему обязательно нужно играть в мой «Геймбой». — Томас снова заговорил как двенадцатилетний мальчишка: —Мама, это ужасно! Ты сама увидишь… Нэт, не трогай!

Перепалки из-за пустяков всегда были частью семейной жизни, но Анетт неожиданно поймала себя на мысли: хорошо, что ее нет дома.

— Томас, дай ему поиграть, не вредничай.

— Девон снова хочет с тобой поговорить.

— Мама, как ты там? Хорошо проводишь время?

Анетт посмотрела на сестер, затем мимо них, на веранду. Солнце опустилось ниже, тени стали длиннее, с моря доносились крики чаек и шум прибоя. Она подумала об эгоизме и блаженном ничегонеделании и почувствовала, что стала далека от дома с его проблемами.

— Да, неплохо.

— Бабушка уже приехала?

— Нет, мы ждем ее к субботе.

— Тебе хорошо с тетей Лиа и тетей Кэролайн? Анетт снова посмотрела на сестер.

— Да, очень.

— Я рада. Хватит, мальчишки! Мама, я больше не могу говорить, Томас и Нэт подрались. Может, будет проще, если я куплю Нэту его собственный «Геймбой»? Я могу расплатиться кредитной карточкой.

— Ни в коем случае! Я оставила тебе кредитную карточку на всякий пожарный случай, покупка второго «Геймбоя» — не необходимость. Найди ему другое занятие, прояви изобретательность. Это неплохая подготовка к тому времени, когда ты саа станешь матерью.

—По-моему, я тренируюсь быть не матерью, а судьей на ринге.

— Такова жизнь. — Анетт улыбнулась, снова радуясь, что на этот раз поединок проходит без ее участия. — Всего хорошего, дорогая, поцелуй всех от меня. Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, мама.

Анетт повесила трубку, некоторое время постояла неподвижно, глядя на телефон, потом повернулась к сестрам и осторожно сказала:

— Наверное, мне нужно вернуться домой.

— Ни в коем случае! — воскликнула Лиа.

— Ты же поговорила с Томасом, — резонно заметила Кэролайн, — с ним все в порядке.

— Но он сломал руку.

— Если не ошибаюсь, ты тоже сломала руку, когда тебе было восемь лет, и ничего, пережила.

— Но он все время ссорится с Нэтом. Нехорошо, что им приходится обходиться без меня. — Анетт было необходимо, чтобы кто-то убедил ее в том, что она может не чувствовать себя виноватой.

— А почему бы им не решить свои проблемы без тебя? Все-таки они тоже члены семьи, ссоры — дело обычное.

— Разве не они уговаривали тебя поехать? — напомнила Лиа. — Они же уверяли, что справятся сами, вот пусть и справляются. Через пару часов вернется с работы Жан-Поль, он и рассудит мальчишек.

— Действительно, пусть сам с ними разбирается, — согласилась Анетт. — Так ему и надо. Позавчера я дозвонилась до них лишь в половине двенадцатого, они, наверное, только что вернулись из больницы, но он ни словом не обмолвился о случившемся.

— Он не хотел тебя волновать.

— Ну да, а теперь я гадаю, что еще они скрывают. Может, у Томаса серьезные повреждения? Восстановится ли подвижность в руке? Может, у них еще что-нибудь стряслось, а они помалкивают?

Кэролайн фыркнула:

—Учитывая, как хорошо Нэт умеет хранить секреты, вряд ли осталось что-то, чего ты не знаешь.

Анетт подозревала, что сестра права, да и к тому же дети, судя по всему, неплохо справляются с ситуацией и без нее. Девон сердилась на братьев, но в целом вела себя довольно сдержанно, дружелюбная Николь недалеко, на кухне, на Роба можно положиться, ну и, конечно, у детей есть уравновешенный и рассудительный отец, он никогда не теряет головы. Жан-Поль проследил за тем, чтобы Томас получил самую лучшую медицинскую помощь, так что на этот счет у нее совершенно нет поводов волноваться.

Однако старые привычки живучи. Чем больше Анетт думала о доме, тем хуже себя чувствовала.

—Меня мучает совесть, я чувствую, что должна быть с ними.

— Потому что Джинни никогда не было с нами в нужный момент? — спросила Лиа.

— Да. И потому, что мне нравится быть рядом со своими детьми, когда я им нужна.

Лиа и Кэролайн переглянулись. Анетт вздохнула.

—Я знаю, вы думаете, что сейчас я им не нужна. Может, так оно и есть. Я скажу по-другому. Быть рядом, когда кто-то из детей болен или пострадал, — моя потребность, это нужно мне самой. Иногда я и сделать-то ничего не могу, разве что подержать больного за руку, взбить подушку на кровати, просто посидеть рядом и почитать книжку, но мне и этого достаточно. Если бы у вас были свои дети, вы бы поняли, что я имею в виду.

Как только Анетт произнесла последнюю фразу, она тут же пожалела об этом. В прошлом именно с таких замечаний у них начинались ссоры. Сестрам всегда казалась, что она говорит с ними свысока, хотя у нее этого и в мыслях не было. Но к ее удивлению, Кэролайн сказала:

—Не обязательно иметь детей, чтобы тебя понять. Каждый из нас был ребенком, и я помню, что иногда мне не помешала бы моральная поддержка.