Светлана Багдерина - Последний фей

• Название: Последний фей
• Автор: Светлана Багдерина
• Жанр: Фэнтези

Однажды в тридевятом царстве, в тридесятом государстве старая добрая фея по непредсказумемому стечению обстоятельств взяла под опеку новорожденного младенца, не разобрав его пола. Когда же старушка стала способна трезво взглянуть на вещи и нашла одно различие, то схватилась за голову: ведь магия фей работает только с девочками! Но разорвать волшебные узы, связывающие крестную и крестника, было уже невозможно, и она решила оставить всё, как есть: может, к семнадцати годам само собой рассосется?.. Но веселая добрая фея умерла от старости до исполнения ребенку 17, а палочка - вместе с обязательством - автоматически перешла факультету крестных фей местной Высшей Школы Магии для выдачи юной выпускнице. И только после того, как орудие фейского труда отказалось принять и признать несколько самых достойных девушек, декан факультета заподозрила неладное и помчалась лично на осмотр местности. Который и показал, что Лесли - имя не только женское. Выход советом факультета был найден простой: попросить напрокат у мужской половины Школы студента - для временной переквалификации в феи-крестные, дабы обязательства, так неосмотрительно возложенные на себя и на весь фейский люд покойной старушкой, были исполнены. И вот, по окончании краткого курса молодого бойца, первый и последний фей Агафон Мельников сын отправляется к своему подопечному с единственной задачей - сделать его счастливым, хочет крестник того, или нет.

---

И зачем я в это ввязался, и зачем я на это согласился, и зачем… зачем… зачем…

Пока маленький отряд подбирался к цели, Лесли не уставал гадать, как в почти кромешной тьме разведка смогла определить, что нашла именно кухню. В его представлении, как никогда не виденный им театр - с вешалки, поварня начиналась с ароматов: свежеиспеченного хлеба по утрам, луковой похлебки - в обед, тушеных свиных или бараньих ребрышек с кашей - вечером, когда мужчины возвращались с поля или из леса… Сейчас же, сколько бы они ни продвигались вперед, какое бы количество дверей, лестниц и арок не миновали - запах везде оставался один: затхлой сырости, слежавшейся пыли, приволья мышей и гниющего дерева.

Запах запустения.

Запах уныния.

Запах старого дома, оставшегося умирать в одиночестве.

Потом, в свете тускло переливающейся палочки крестного, он заметил на беломраморном полу неровную ржавую дорожку, поверх которой через каждые несколько шагов мутно поблескивали круглые красные пятна. Которые могли остаться только от свежей крови, накапавшей совсем недавно поверх такой же крови, проливавшейся по этому маршруту долгое время и постоянно.

Кухня.

Завернув за очередной угол, отряд вдруг остался в темноте: то ли мерцающая чахоточным бледным светом палочка, наконец, испустила дух, то ли места ее хозяину показались небезопасными. Уточнить никто не успел: привыкшие к слабому, но свету глаза адаптировались к тьме и неожиданно различили тусклую серую полосу полуоткрытой двери. Из щели ощутимо пахнУло дымной горечью безнадежно подгорающего мяса, и до слуха застывших у стены людей донеслись приглушенные расстоянием и дубовыми створками голоса.

Один из них был, похоже, тот самый, брюзгливый, разговаривавший с жаборонком. Второй - грубее и ниже.

Люди, как один, бесшумно приникли к дубовым резным доскам дверей и замерли, прислушиваясь.

- …вонять… - кислым утробным басом цедил грубый голос.

- Горелое мясо всегда вонять, - в порядке объяснения отвечал их старый знакомец, очевидно, заслуженный шеф-повар замка.

- Гнусь, - с отвращением изрек грубый.

- Гнусь, - тут же согласился повар. - Жечь - еду портить.

- Бугни есть когда?

- Гдддр отнести горелое мясо человеку женщине - и тушу рубить.

- Какая туша?

Послышалось неопределенное мычание, звук шагов и протяжный разочарованный вздох, больше похожий на стон.

- Опять змееконь…

- Хороший, - сурово пресек недовольство кулинар.

- Тощий… маленький… - не сдавался бас.

- Грррм хочет толстого - ест семирука.

- Гнусь! - еще более быстро и решительно, чем говоря о предыдущем пункте меню, выпалил бас.

- Заелся…

- Скажи леталу - пусть рукоеда приносить!

- Летало рукоедов не любить, змееконей любить.

- Грррм змееконей не любить!

- Сам охоться.

- Гнусь! Гугни охотиться! Гугни - гнусь! Бугням летало еду приносить! Рукоед вкусно… С травой, которую люди из деревни хозяину давать. С их плодами желтыми. И красными. И с хлебом. И с мокром.

- С чем?

- Ну, с влажном.

- С чем?..

- С… с сыром!.. Тоже вкусно?

- Не знаю.

- Ты пробовать?

- Нет. Хозяин узнать.

- Давай чуть-чуть?

- Узнать!

- А если вкусно?..

Осторожно-преосторожно, словно змееконь в засаде, Агафон просунул сначала нос, потом голову в приоткрытую створку и одним жадным испуганным взглядом ухватил открывавшуюся картину.

Длинная, утонувшая в грозовом предрассветном полумраке кухня зияла холодной чернотой огромных, как норы гиперпотамов, каминов. Перевернутые столы, бочки, чаны, корзины, скамьи и прочая мебель пополам с утварью слагались в горы и горные массивы вдоль прямого как стрела прохода. Единственное озерцо света, озарявшее невидимых доселе собеседников, исходило от камина в самом дальнем конце.

Один из них наклонился и, похоже, потыкал в огонь кочергой, разбивая не прогоревшие поленья. Задремавшее было пламя встрепенулось, подскочило, мгновенно подсвечивая стоявшую вполоборота к нему фигуру, и тут же метнулись пучками разноцветные искры драгоценных камней - словно шатт-аль-шейхский калиф в вывернутом наизнанку плаще Гаруна аль-Маруна заглянул на огонек - озаряя зеленую кожу, безволосое лицо и голову, уши, похожие на рога, колючие черные гребни вдоль рук и ног…

Чародей вздрогнул и юркнул назад.

- Что там? - нетерпеливо прошептал рвущийся в бой де Шене.

- Двое бугней, - загробным голосом ответил маг.

- Кого?..

- Чего?..

- Бугней. Тех зеленых уродов из легенды. Телохранителей Гавара. Родственники гугней - только поумнее, позеленее, и любят всё блестящее и красивое.

- А ты не путаешь? - прищурилась принцесса.

- Рост за два метра, усыпанные самоцветами словно елка в калифском дворце, зеленые… Угадай с трех раз, кто это?

- Оружие есть? - ничуть не обескураженный новостью, требовательно уточнил Люсьен.

- Наверное…

- Тс-с-с-с! - сердито шепнула Изабелла. - Они снова заговорили!

И люди опять прильнули к щели.

- …Давай человека женщину? - спрашивал тем временем бас.

- Хозяин тебя самого потом!..

- Давай?.. - не отставал хрипатый. - Вкусно!

- Уйди, - был неизменным непреклонный ответ.

Тогда гурман сменил тактику.

- Гдддр, зачем хозяину человек женщина? Не нужна! Бугни ее есть - хозяин спасибо сказать!

- Зачем? Тебя не спросить, Грррм!

- Давай! Не заметить хозяин!

- Уйди.

- Кусочек? Маленький?

- Молчи! - яростно рявкнул кулинар, но в голосе его дрогнули и зазвенели на всю кухню басовитые струны сомнения.

- Давай ногу? - услышал вожделенную музыку и усилил атаку хрипатый.

- Скоро…вородкой… кинуть? - пригрозил искусителю[65] повар.

- Не нужно человеку женщине ногу! Убежать с ногой! - отыскал еще один убойный аргумент настырный - или измученный змееконной диетой - Грррм. - А бугень - ловить как дурак!

- Убежать, точно…

- Да в болоте утонуть, с ногами вместе… Добро пропадать!

- Пропадать… - задумчивым эхом вздохнул повар.

Изабелла гневно дернулась, и только проворное вмешательство шевалье не позволило переключить зеленым гурманам внимание с ножек герцогини на голову ее племянницы.

- Я требую немедленно разделаться с этими мерзкими людоедами!!! - яростно прошипела принцесса, вырываясь из крепкой хватки Люсьена. - И как ты смеешь прикасаться ко мне, нахал!

Агафон сжался: казалось, звук пощечины мог быть слышен на другом конце кухни даже за дверью и на фоне кулинарных дебатов бугней.

- Если так называемые рыцари и великий маг сию секунду не вылезут из своей норы, то я пойду сама и…

- Выцарапаете им глаза? Выскажете всё, что про них думаете? Дадите затрещину - если допрыгнете? С которого начнете? - ушатом холодной воды пролились на пылающий гнев королевской дочери слова недрогнувшего шевалье. - А если кричать еще громче, то они придут сами, и вам не придется утруждать себя дорогой через кухню, ваше высочество.

Принцесса глухо рыкнула, закусила губу, сжалась, словно пружина арбалета, и замолчала - то ли осознав всю нелепость своего порыва, то ли собирая новые аргументы и силы.

- Как ты посмел притронуться к ее высочеству? - сообразив, что может, наконец, сказать что-то, за что не будет обруган или высмеян, сурово набычился и свел брови на переносице Лесли.

- Если это был вызов… - сверкнули в ответ недобрым огоньком очи де Шене.

- Тихо!!! - шикнула вдруг за плечо не отрывавшаяся на очередное представление Грета. - Они выходят!!!

- За тетушкой?! - снова взвилась Изабелла.

- Не знаю! Пока вы там… развлекались… заглядывал еще один бугень, позвал этих, и они выходят… вышли! Без еды!

- К тетушке?!..

- Заходим быстро! - выпустил из рук принцессу и рванул тяжелую створку на себя шевалье.

Петли коротко скрипнули.

- Никого? Точно? - замешкался, не желая покидать относительную безопасность, Агафон.

В дальнем конце коридора за их спинами, словно в ответ, послышались медленные шаркающие шаги, и отряд моментально и дружно, оставив сомнения, юркнул в образовавшуюся щель.

Вприпрыжку, не отрывая взглядов от двери в дальнем конце кухни, готовые при первом же признаке возвращения бугней шмыгнуть в заливавшую еще развалы тьму, спасатели тетушек за полминуты домчались до противоположного конца поварни, освещаемого разожженным камином. Рядом с ним - скорее, в качестве сиденья для повара, нежели как кухонная утварь - лежал перевернутый котел. Над огнем обреченно обугливался на вертеле огромный бесформенный кусок мяса. У стены, в тени разделочного стола, растянувшись во всю длину, лежал с изодранной сломанной шеей небольшой змееконь - добыча, принесенная дрессированным - или дружественным - жаборонком бугням на завтрак. Чуть поодаль расположился объемный ларь.

Шестым чувством не евшего почти сутки человека его премудрие понял, что и где ему сейчас больше всего надо, подобно самонаводящейся стреле устремился к ларю и без раздумья распахнул крышку.