Петр Гнедич - Догмат искупления в русской богословской науке

• Название: Догмат искупления в русской богословской науке
• Автор: Петр Гнедич
• Издательство: Изд–во Сретенского монастыря
• Жанр: Религия
• Год: 2007

---

909

Высокопреосвященный Вениамин (Федченков) очень резко отозвался о докладе епископа Гавриила, который хранится или затерялся в архиве Карловацкого Синода. Но ректор Саратовской семинарии протоиерей И. Сокаль, также ознакомившийся с этим докладом, дал ему в личной беседе с автором более высокую оценку.

910

Издано Варшавской синодальной типографией. Покойный патриарх Сергий сделал по поводу этой брошюры ряд ценных замечаний: «Попытка объяснить догматическую необходимость для нашего спасения крестных страданий и смерти Господа Иисуса Христа, конечно, заслуживает внимания как попытка вложить реальное, доступное нашему пониманию содержание в отвлеченный догмат. Ошибка архим. Пантелеймона в том, что это свое человеческое и, следовательно, ограниченное, одностороннее понимание они торопятся объявить адекватным содержанию догмата и тем ведут к его искажению, то есть повторяют, в сущности, ту же ошибку, за которую обличают так называемую «юридическую» теорию… Точно так же и архим. Пантелеймон, увлекшись своей теорией сострадательной любви, позабыл поставить вопрос: почему же потребовалась для нашего спасения сострадательная любовь, то есть любовь, прошедшая через страдания и смерть?.. Придуманные людьми разные теории для объяснения этого догмата — не более как аналогии, подобные тем, какие придуманы для объяснения догмата о Пресвятой Троице. Они ценны, пока не забывают, что они только приближение к истине догмата. Когда же они начинают претендовать на адекватность содержанию догмата, неизбежно открывают дверь для разных недоумений, в которых ум человеческий может безнадежно запутаться» (Из письма патриарха Сергея митр. Елевферию от 24.06.1934).

911

См. письмо патриарха Сергия митр. Елевферию от 31.10.1935.

912

Протоиерей Сергей Николаевич Булгаков (1871 — 1944) — известный писатель по религиозно–философским вопросам; окончил юридический факультет Московского университета; до 1918 года — профессор политической экономии; постепенно вернулся от неверия к Церкви и к церковно–общественной деятельности; состоял членом Собор а 1917—1918 годов. В 1918 году принял сан священника, с 1923 года в эмиграции, участвовал в организации Православного богословского института (впоследствии академии) в Париже и руководил им до своей кончины, преподавая догматическое богословие.

913

Против софиологии С. Булгакова были выдвинуты обвинения в уклонении от чистоты Православия, дающие основание сомневаться в принадлежности ее к православному богословию. Но рассмотрение учения отца С. Булгакова об искуплении не может быть исключено из настоящего исследования не только по своему содержанию, но по той причине, что оно занимает определенное место в последовательности высказываний о догмате искупления в русской богословской литературе.

Учение об искуплении содержится частично в вышедшем в 1917 году труде С. Булгакова «Свет невечерний», но подробно изложено в книге «Агнец Божий» (Париж, 1933).

914

См.: Указ от 7.09.1935. № 1651, цит. по бр.: О Софии — Премудрости Божией: Указ Московской Патриархии и докладные записки проф. прот. Сергия Булгакова. Париж, 1935.

915

Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры / Пер. А. Бронзова. СПб., 1894. Гл. 1. С. 2. Сотериологический характер святоотеческого богословия признает и сам отец С. Булгаков (см.: Булгаков С. прот. Агнец Божий: О Богочеловечестве. Париж, 1933. С. 36, 70, 75 и др.).

916

Догматические истины составляют то основание, на котором строится жизнь членов Церкви. Догматы являются «жизненным началом», они «божественны», «плодотворны», потому что вносят «в природу человека новую истинную жизнь для передачи ее всему духовному существу человеческому». Поэтому всякий отрицающий или искажающий догматы «налагает руки на свою собственную духовою жизнь» (см.: Сильвестр (Малеванский), еп. Опыт православного догматического богословия. Киев, 1892. Т. 1. С. 30, 32).

917

Можно перечислить ряд вопросов, которые ставит отец С. Булгаков и пытается дать на них ответы. «В каком отношении находится акт сотворения мира к собственной жизни Бога или к вечности Его? Каким образом могла воплотиться одна Ипостась Святой Троицы и тем как бы выделиться из Ее Триединства? Как же протекает тройственная Божественная жизнь в то время, когда Одна из Ипостасей отсутствует на небесах (в «сошествии с небес»), но воплощается на земле? Как возможно Ее участие в Единой и Единосущной жизни Святой Троицы, после того как Она вышла из Ее единства? Как совершилось это соединение (двух естеств в воплощении) и чем оно является для Божества и человечества? Каково Его (воплотившегося Сына Божия) самосознание? И прежде всего, есть ли оно непосредственное Богосознание? Сознает ли Себя Иисус Богом, Которому приличествует Божеское поклонение? Отделяет ли Его это Богосознание от сынов человеческих? Каково оно в Нем — это Божественное самосознание?» (см.: Агнец Божий. С. 141, 218, 239, 292). Из этой книги и из других сочинений отца С. Булгакова подобных вопросов можно было бы привести значительно больше.

918

Указ патриарха Сергия // О Софии… С. 7.

919

Бердяев Н. О софиологии // Путь. № 16. 1929. С. 95–96.

920

Самое понятие о Софии имеет у отца С. Булгакова особое всеобъемлющее значение: «Бог есть Божество, Усия–София» (Агнец Божий. С. 116); «София есть Премудрость Божия, есть слава Божия, есть человечество в Боге, есть богочеловечество, есть тело Божие или, что то же, риза Божества, есть божественный мир, сущий в Боге прежде творения» (Агнец Божий. С. 140). Кроме того, есть «тварная София — космос» и т. д.

Учение такой значимости, казалось бы, должно иметь твердую обоснованность в откровенном — церковном учении, но обоснования («доказательства»), приводимые отцом С. Булгаковым в его книгах и докладных записках, поражают своим несоответствием в сравнении с приписываемым им значением. Учение о Софии оказалось новым для православного богословия (см. об этом экскурсы в книгах «Купина Неопалимая», «Друг Жениха» и в «Докладных записках» (с. 32–34, 60–61) и разбор их в брошюре В. Лосского «Спор о Софии»).

921

Особенно поражает отношение отца С. Булгакова к «учению» А. Н. Шмидт. На это учение в «Свете невечернем» сделано девять ссылок, из которых следует заключить, что отец С. Булгаков признавал за ним известный авторитет и значение (см. ссылки на с. 284, 294 и др.).

Сам же отец С. Булгаков участвовал в издании сочинений A. H. Шмидт (Из рукописей A. H. Шмидт. М., 1916). В предисловии к изданию, принадлежащему, по–видимому, отцу С. Булгакову, говорится, что издатели «не знают, истина ли откровения Шмидт» и т. д. По мнению рецензента этой книги проф. Экземплярского, «это незнание (издателей) представляется бесконечно удивительным и страшным», потому что «откровения А. Н. Шмидт являются или бредом душевнобольной женщины, вообразившей себя самой Софией Премудростью, дочерью Божией, предвечной девой Софией–Маргаритой, мировой душой, соборно–личной Церковью, женой Сына Божия, признававшей Вл. Соловьева воплощением Логоса, и т. д., или же какой‑то бесовской пародией на христианскую догматику» (Христианская мысль. 1916. N° 4. С. 139–143). И так же «страшно», что в числе издателей этого бреда был и отец С. Булгаков, и идеи этого «откровения» обнаруживают странное сходство с отдельными частями его софиологии.

В статье, посвященной A. H. Шмидт (Тихие думы: Сб. М., 1918), отец С. Булгаков повторяет это же мнение о значительности высказываний A. H. Шмидт и полагает, что она касается вопросов, «не раскрытых еще в догматическом сознании», и т. д. (С. 79). Там же каббалу называет «сокровищем всякой мистической мудрости» (С. 96).

922

Отец С. Булгаков отрицает учение о единстве воли Святой Троицы (см.: Агнец Божий. Примеч. 97) и полагает, имея в виду догматическое определение Шестого Вселенского Собора, что «односторонний антропоморфизм, вносящий психологизм в недра Святой Троицы, составляет слабую сторону в формулировке догмата, хотя и не искажает основной его мысли» (Там же). Помимо своего «дерзновения», это замечание противоречит основным положениям системы самого отца С. Булгакова. Приписывание воления Божескому естеству Булгаков считает антропоморфизмом и на этом основании порицает орос (греч. «постановления». — Ред.) Вселенского Собора, но при этом забывает свои утверждения: «мир Божественный человечен, он есть небесное богочеловечество» (Агнец Божий. С. 158); «сообразность человека Божеству» называет «истиной, поведанной откровением» (Докладные записки. С. 36). Систему прп. Иоанна Дамаскина отец С. Булгаков называет «примирительно–схоластической компиляцией» (Агнец Божий. С. 109 и др.).