Вирджиния Нильсэн - Колдовские чары

• Название: Колдовские чары
• Автор: Вирджиния Нильсэн
• Издательство: ЦЕНТР-2000
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7635-0013-Х

У женщины появляется мужчина и всю ее подчиняет только страсти. Состояние экстаза, которое она сразу же испытала, знаменует собой лишь только начало этого калейдоскопа безумия.

Существует любовь, которую не способна забыть ни одна женщина на свете, нельзя забыть ни ее удовольствий, ни ее страсти, ни той цены, которую приходится за все это платить…

Не было в Новом Орлеане женщины прекраснее, чем Анжела, не было и рассудительнее. Она заботилась только о своих землях и о своей личной свободе… но лишь до той поры, пока на горизонте не появился очаровательный француз, который сразу же предъявил свои права на ее тело и сердце…

Филипп, околдовав ее жаркую плоть, подчинил ее здравый рассудок, увез Анжелу из Луизианы и представил при дворе Наполеона Бонапарта.

Их обоюдная страсть завершится леденящим душу наваждением и запретным чувством, взращенным в их сердцах колдовством любви.

---

— Боже мой, Анжела, никогда не ссорься со мной, когда я бываю взбешен, — умоляюще произнес он. — Ведь все может произойти!

Она затряслась всем телом от смеха, а он заключил ее в свои объятия, издав прочувствованный, словно из глубин сердца, стон. Ей казалось, что вначале она была исхлестана мощными волнами бушующего у него внутри эмоционального шторма, а теперь наконец в его объятиях достигла тихих, безмятежных вод.

— Я люблю тебя, — сказал он, прислонив свое лицо к ее волосам. — А это самое главное. Но я хочу попросить тебя, дорогая Анжела, только лишь об одном…

Ей нравилось, когда он так ласково произносил ее имя. Ее собственный голос тогда звучал более мелодично из-за охватившей ее в эту минуту любви.

— В чем дело, Филипп?

— Мы должны сразу же после свадьбы уехать во Францию. Как можно скорее.

— Во Францию? Покинуть "Колдовство"? Ну а что будет со всеми людьми, жизнь которых зависит от меня? Так быстро? — Она с изумлением и тревогой отстранилась от него. — Я не могу никуда уехать, пока не будет срублен, измельчен и переработан весь тростник! Сколько времени я затратила на все это, сколько надежд у меня связано с моими экспериментальными полями!

— Мы не можем зря терять время, если хотим добиться восстановления моего титула и прав на поместья.

— Только это и имеет значение для тебя? — Она подняла на него ясные, пытливые глаза.

— Нет! — страстно возразил он. — Только ты самое дорогое для меня, и ты это прекрасно знаешь. Иногда мне от этого не по себе, — уронив голову ей на плечо, добавил он.

— Да, — сказала она, уловив в его словах отражение своих собственных чувств. — Я знаю. Да, — повторила она уже более мягко. — Судьба, Филипп, заставила нас полюбить друг друга, но, может, она не хочет, чтобы мы оба были счастливы в любви, как ты считаешь?

Он поднял ее подбородок, приблизил свои губы к ее губам, и поцелуями, словно большими глотками, стал пить передавшуюся ему сладость, ощущая, как и она вся напряглась от охватившей ее страсти. Это напряжение передалось и ему, заставив восстать все его естество. Он просто упивался своей мужской силой.

— Ну, а теперь ты счастлива? — задыхаясь произнес он.

— В высшей степени, — ответила она тяжело дыша.

— Ну, в таком случае что? — Не отрывая от нее рук, он направился вместе с ней к лестнице.

От его долгих и жарких поцелуев она почувствовала, как все ее тело словно бы пронзили сотни раскаленных игл. Она испытывала боль от невыносимого желания, она хотела его любви, после того как из-за нелепой ссоры они едва не оказались на краю разверзшейся перед ними пропасти.

— Прошу тебя, не целуй меня так до той поры, пока мы не поженимся, — умоляла Анжела.

— Не могу тебе этого обещать, — хрипло ответил Филипп. — Ты и так уже вырвала у меня одну страшную клятву. Ты бы не приводила меня в такое бешенство, если бы я не любил тебя всем своим естеством. Я могу когда-нибудь просто задушить тебя, но я никогда не женюсь на другой.

— А я больше никогда и ни за кого не выйду замуж, — поклялась Анжела.

Мими в этот вечер, расчесывая волосы Анжелы, была тише обычного, — нет, она не была угрюмой, но и не проявляла обычного своего веселого нрава.

— Что с тобой, Мими? — спросила Анжела. — У тебя такой вид, словно бы ты потеряла свою самую закадычную подругу.

— Может, это и так, — горько произнесла Мими.

— Может, вы поссорились с Жаном-Батистом? — безучастно поинтересовалась Анжела, — ее мысли до сих пор витали в пространстве плотских наслаждений.

— Жан-Батист никогда со мной не ссорится, мамзель. Когда у меня возникает такое настроение, он тут же направляется на плантации.

— Что же в таком случае произошло? — рассмеялась Анжела.

Мими только молча покраснела, укладывая длинные, темные пряди ее волос в такую прическу, которая, она по собственному опыту знала, придает ее госпоже ухоженный и томный вид.

— У нас будет новый господин, — наконец вымолвила она.

Анжела была раздосадована. Она с чувством вины осознавала, что Мими с самого начала было все известно о ее тайных встречах с Филиппом.

— Ты знаешь, что я помолвлена с маркизом, Мими. Чего же ты хочешь?

— А это действительно тот человек, который вам нужен? — мягко спросила чернокожая женщина.

Анжела закрыла глаза. Голова ее покачивалась, повинуясь движению щетки.

— Да, именно он. — В тоне сказанного отразилась ее расслабленность, желание все новых и новых чувственных удовольствий. Наконец до нее дошел смысл их беседы, и она с раздражением широко открыла глаза.

— Это ничего не меняет. Я остаюсь полноправной и единственной хозяйкой "Колдовства". Правда, после уборки урожая мы с Филиппом отправимся во Францию, — спохватившись, добавила она.

Мими, дернув щетку, на мгновение замерла.

— Ты поедешь со мной, разумеется.

— Я?

В зеркале Анжела увидела, как у Мими от страха расширились зрачки.

— Ехать во Францию? О нет, мамзель, увольте!

— Не поедешь? — с удивлением воскликнула Анжела. — Почему же?

— Я не могу оставить детей! И Жана-Батиста. Ведь он мой муж. Я не хочу терять его.

— Все они принадлежат мне, а не тебе, — холодно напомнила ей Анжела.

У Мими перехватило дыхание.

— Да, мамзель. — Плотно сжав губы и вытянув их в прямую линию, она снова активно заработала щеткой. Установилась продолжительная тишина.

— Ты, конечно, поедешь со мной, Мими, — наконец нарушила молчание Анжела. — Ты же знаешь, что я без тебя как без рук.

Мими молчала.

— Мы вернемся.

Мими тяжело вздохнула.

— В любом случае, — добавила Анжела, — до этого еще далеко.

Отпустив Мими, она легла на кровать. Там все еще ощущался слабый запах тела Филиппа, но радость Анжелы от воспоминаний о любовных утехах была испорчена словами Мими. Они вызвали у нее в воображении неприятную картину: Мими, лежащую в объятиях этого громадного мулата, которого она называла "собственным мужем". Его облик вызывал у Анжелы отвращение.

День ее свадьбы начался с ясного рассвета после недели проливных дождей, которые вызывали у всех беспокойство. Свадебная церемония должна была состояться в церкви Святого Луи в Новом Орлеане. Свадебные подарки от Филиппа были ей доставлены в имение его родственником, мэром города, который прибыл в "Колдовство" довольно рано.

— Филипп просил вас непременно надеть это сегодня, — сказал он, передавая ей оклеенную шелком коробочку.

Открыв ее, она не смогла сдержать крика восторга. Она извлекла оттуда изысканное ожерелье, унизанное сапфирами и бриллиантами. Она тут же показала его дядюшке Этьену и тетушке Астрид, которые только что приехали, чтобы сопроводить ее в церковь в Новый Орлеан.

— Это — фамильная драгоценность, — объяснил мэр. — Он рассказал мне, что его отец трижды закладывал его в Англии, чтобы прокормить семью, но всякий раз отказывался продавать. Это — последняя оставшаяся у Филиппа драгоценность.

— Великолепно! — выдохнула тетушка Астрид.

— Ему просто цены нет! — пробормотал дядюшка Этьен, а Анжела, глядя на ожерелье, печально размышляла о том, что, вероятно, он примерял эту вещицу на шею Клотильды.

— Мой свадебный подарок Филиппу носит более практический характер, — уныло сказала Анжела. — Я передам его ему после бракосочетания.

— Надеюсь, он его оценит по достоинству, — сказал мэр с кислой улыбкой, давая ей понять, что знает, о чем идет речь.

Когда Анжела оделась с помощью Мими и Астрид, которым еще помогала и Минетт, тетушка надела невесте на шею бесценное ожерелье, закрывшее небольшое декольте ее подвенечного платья, затем поцеловала ее. У нее на глаза навернулись слезы.

— Ах, если бы твоя мать могла сейчас тебя видеть!

Они доехали до города в карете дядюшки Этьена. Лошади с трудом тащились по раскисшей от грязи дороге. Немощеные улицы Нового Орлеана были почти непроходимы, хотя в распоряжение пешеходов были предоставлены узкие дощатые тротуары. Тетушка Астрид с дядюшкой Этьеном нервничали куда больше, чем на свадьбе собственной дочери.

— На месте мэра я бы замостил эти улицы, — недовольно ворчала тетушка Астрид.

— Ну, а где месье мэр для этого достанет булыжник? — спросил ее дядюшка. — В наших краях кроме неоглядных прерий с колышущейся от ветра травой да целой армии мускусных крыс ничего нет.

— Его можно достать на судах, которые используют камень в качестве балласта, — торжественно заявила тетушка Астрид.

— Выходит, ты все уже продумала? — сухо отозвался дядюшка.

— По крайней мере, сейчас нет пыли, — сказала Анжела, которая нервничала так же, как и они.

Тем временем карета приблизилась к боковому входу в церковь.

Мими, сидя на козлах рядом с кучером, держала в руках небольшую сумочку, в которой лежали расческа и щетка Анжелы, а также другие необходимые ей предметы туалета. Жан-Батист сопровождал их верхом на лошади. Ему была предоставлена честь перенести госпожу на руках через грязь в раздевалку, где Мими и тетушка Астрид помогли ей привести себя в порядок и расправить вуаль.