Джон Толкин - Властелин Колец

• Название: Властелин Колец
• Автор: Джон Толкин
• Жанр: Фэнтези

„Властелин Колец“ Джона Толкина повествует о Великой войне за Кольцо, о войне, длившейся не одну тысячу лет. Овладевший Кольцом получает власть над всем живым и мертвым, но при этом должен служить Злу!

Юному хоббиту Фродо выпадает участь уничтожить Кольцо. Он отправляется через Мордор к огненной Горе Судьбы, в которой кольцо было отлито — только там, в адском пекле, оно может быть уничтожено.

Фродо и его друзьям (в числе которых эльфы, гномы и люди) противостоит Саурон, желающий получить назад свое драгоценное Кольцо и обрести власть над миром.

От переводчика: перевод трилогии был сделан мной в 1982–83 году сразу же после выхода в 1981 г. „Хранителей“. Поскольку переводов второй и третьей части тогда не существовало, я начала именно с них, взяв за основу поразивший меня перевод Кистяковского и Муравьева. И только гораздо позже внесла небольшие изменения в первую часть, чтобы просто приблизить ее к тексту. Поскольку персональных компьютеров в то время в стране не было, очень долго мой перевод существовал лишь в единственном экземпляре, напечатанном на машинке. Спустя четверть века текст почти стерся, поэтому я перенесла его в 2009–11 году в электронный вид, попутно слегка подправив.

---

Под ногами вдруг стало ровно, и он понял, что добрался до вершины хребта или холма. Ноги его подкашивались, он весь взмок и теперь трясся от холода. Никого — тишь и ватная мгла.

— Где вы? — жалобно крикнул он.

Ответа не было. Фродо стоял, насторожённо прислушиваясь. Внезапно он заметил, что стало очень холодно, поднялся ветер, ледяной ветер. Погода менялась. Туман расползался рваными клочьями, темнота проредилась. Изо рта валил белёсый пар. Фродо поднял глаза и увидел в разрывах туч тусклые звёзды. Ветер свистел в траве.

Тут Фродо послышался приглушённый крик, и он побежал туда, где кричали; а туманная мгла свёртывалась и таяла, обнажая звёздное небо. Фродо понял, что сейчас он стоит лицом к югу на круглой вершине холма, на который, должно быть, вскарабкался с севера. Восточный ветер пронизывал до костей. Справа на фоне звёзд темнел огромный курган.

— Ну где же вы? — крикнул он снова испуганно и сердито.

— Здесь! — глухо отозвался из-под земли цепенящий голос. — Здесь, я жду тебя!

— Нет! — выдохнул Фродо, но двинуться с места не мог. Колени его подломились, и он рухнул наземь. Тишь, никого и ничего: может, померещилось? Он с дрожью поднял глаза и увидел, что над ним склоняется тёмная фигура, пригвождая к земле ледяным взглядом, словно двумя мёртвыми лучами. Холодная стальная хватка сдавила Фродо — он вмиг окостенел с головы до ног и потерял сознание.

Когда Фродо пришёл в себя, всё забылось, кроме ужаса. Потом вдруг мелькнуло: конец, попался, в могиле. Умертвие схватило его, околдовало, и теперь он во власти злых чар, о которых в Хоббитании даже шёпотом говорить боялись. Он не смел шелохнуться, простёртый на каменном полу, руки крестом на груди.

Но скованный смертным страхом, столь сильным, что он, казалось, был частью темноты, окружавшей его, Фродо думал почему-то совсем не о смерти, а вспоминал Бильбо и его рассказы, вспоминал, как они бродили вдвоём по солнечным тропинкам Хоббитании, толкуя про путешествия и приключения. В душе самого жирного, самого робкого хоббита всё же таится (порою очень глубоко таится) будто запасённая про чёрный день отчаянная храбрость. А Фродо был вовсе не жирный и вовсе не робкий. Хоть он и не знал этого, но Бильбо, да и Гэндальф тоже, считали его лучшим хоббитом в Шире. Он понял. Что странствие его кончилось и кончилось ужасно — именно эта мысль и придала ему мужества. Фродо напрягся для последнего рывка: он уже не был беспомощной жертвой.

Собираясь с силами, он неожиданно заметил, что темнота исподволь отступает под наплывом зеленоватого света снизу, из-под каменных плит. Свет холодной волной разливался по его лицу и телу, а стены и свод по-прежнему оставались в темноте. Фродо повернул голову и увидел, что рядом с ним простёрты Сэм, Пин и Мерри. Они лежали на спинах, облачённые в белые саваны и мёртвенно-бледные. Вокруг них громоздились груды сокровищ, и омерзительно тусклое золото казалось могильным прахом. На головах их были венцы, на поясах — золотые цепи, а пальцы унизаны перстнями. У каждого сбоку лежал меч, у каждого в ногах щит. И ещё один меч — обнажённый — поперек горла у всех троих.

Зазвучало пение — медленное, невнятное, замогильное. Далёкий-далёкий, невыносимо тоскливый голос будто просачивался из-под земли. Но скорбные звуки постепенно складывались в страшные слова — жестокие, мертвящие, неотвратимые. И стонущие, жалобные. Будто ночь, изнывая тоской по утру, злобно сетовала на него; словно холод, тоскуя по теплу, проклинал его. Фродо оцепенел. Пение становилось всё отчётливее, и с ужасом в сердце он различил наконец слова заклятия.

Костенейте под землёй
До поры, когда с зарёй
Тьма кромешная взойдёт
На померкший небосвод,
Чтоб исчахли дочерна
Солнце, звёзды и луна,
Чтобы царствовал — один —
В мире Чёрный Властелин.

У изголовья его что-то скрипнуло и заскреблось. Он приподнялся на локте и увидел, что лежат они поперёк прохода, а из-за угла крадётся, перебирая пальцами, длинная рука — крадётся к Сэму, к рукояти меча у его горла.

Жуткое заклятье камнем налегло на Фродо; потом нестерпимо захотелось бежать, бежать без оглядки. Он наденет Кольцо, невидимкой ускользнёт от умертвия, выберется наружу. Он представил себе, как бежит по траве, заливаясь слезами, горько оплакивая Сэма, Пина и Мерри, но сам-то живой, спасшийся. Даже Гэндальф и тот его не осудит: что ему ещё остаётся?

Но мужество сурово подсказывало ему иное. Нет, хоббиты не бросают друзей в беде. И всё же он нашарил в кармане Кольцо, а пока колебался, рука умертвия подползала всё ближе. Внезапно решимость его окрепла, он схватил короткий меч, лежавший сбоку, встал на колени, перегнулся через тела друзей, что было сил рубанул по запястью ползущей руки — и перерубил её. Меч сломался у самой рукояти. Раздался пронзительный вопль, и свет померк. Темноту сотрясло злобное рычание.

Фродо упал на Мерри, щекой на его холодное лицо. И неожиданно припомнил всё, что скрылось за клубами мглы: дом у холма, песни Тома. Он вспомнил ту песню-призыв, которую Том разучил с ними. Неверным, дрожащим голосом он начал: "Песня звонкая, лети к Тому Бомбадилу!" — И с этим именем голос его окреп, зазвучал словно труба в тёмном склепе:

Песня звонкая, лети к Тому Бомбадилу,
Отыщи его в пути, где бы ни бродил он!
Догони и приведи из далёкой дали!
Помоги нам, Бомбадил, мы в беду попали!

Эхо смолкло, и настала мёртвая тишь; только сердце Фродо гулко стучало. Долгая тишь, а потом, как через толстую стену, из-за холмов, издалека, всё ближе, зазвучал ответный напев:

Вот он я, Бомбадил, — видели хозяина?
Ноги лёгкие, как ветер, — обогнать нельзя его!
Башмаки желтей желтка, куртка ярче неба,
Заклинательные песни — крепче нет и не было!

Прокатился грохот разметаемых камней, и в склеп хлынул свет: настоящий, обычный дневной свет. У ног Фродо засиял в стене пролом, и в нём показалась голова Тома в шляпе с пером, а за спиной вставало багряное солнце. Свет пробежал по лицам трёх неподвижных хоббитов, смывая с них трупную зелень. Теперь казалось, что они всего лишь крепко спят.

Том пригнулся, снял шляпу и с песней вошёл в тёмный склеп:
В небе — солнце светлое, спит Обманный Камень —
Улетай, умертвие, в земли Глухоманья!
За горами мглистыми сгинь туманом гиблым,
Чтоб навек очистились древние могилы!
Спи, покуда смутами ярый мир клокочет,
Там, где даже утренний свет чернее ночи!

Надрывный крик ответил на его песню; обрушились своды в глубине могильника. Затем раздался пронзительный вой, растаявший в какой-то невообразимой дали, и воцарился покой.

— Ну-ка, вылезай скорей из могильной сырости! — велел Том. — Нам ещё твоих друзей надо к солнцу вынести.

Они вынесли Мерри, Пина, потом Сэма. Мимоходом Фродо увидел в земляной осыпи обрубленную кисть, копошившуюся, как недодавленный паук. Том вернулся в пустой склеп — оттуда донёсся гул и топот. Вышел он с ворохом оружия и драгоценностей — золотых, серебряных, медных и бронзовых, старинной чеканки, в многоцветных каменьях, — взобрался на вершину могильного холма и высыпал добычу на озарённую солнцем траву.

Там он постоял молча, держа шляпу на отлёте и глядя на трёх неподвижных хоббитов лежащих рядком у подножия кургана с западной стороны. Потом, подняв правую руку, произнёс звучно и повелительно:

Свален вниз Обманный Камень — ну-ка, просыпайтесь!
Бомбадил пришёл за вами. Живо согревайтесь!
Чёрные ворота настежь, нет руки умертвия,
Злая тьма ушла с ненастьем, с быстролётным ветром!

К несказанной радости Фродо все трое приподнялись, потянулись, протёрли глаза и вскочили на ноги. С изумлением глядели они на Фродо, на Тома, стоящего над ними на вершине кургана и казавшегося огромным, как сама жизнь, на свои белые лохмотья, венцы, золотые пояса и прочие побрякушки.

— Это ещё что, во имя всех чудес мира? — начал было Мерри, ощупав золотой венец, который сполз ему на один глаз, но сразу осёкся, помрачнел и закрыл глаза. — Да, я помню! — глухо выговорил он. — Ночью напали они с севера, воины Карн Дама, и было их не счесть. А! — он схватился за грудь. — Копьё пробило мне сердце! Но, нет! Нет! — воскликнул он, открывая глаза. — Что я несу? Это же сон. Куда ты подевался, Фродо?

— Должно быть, потерялся, — ответил Фродо, — но лучше об этом не вспоминать. Давайте подумаем о том, что делать сейчас! Пойдём дальше!

— Прямо в таком виде, сэр? — спросил Сэм. — А где моя одежда?

Он сорвал с себя венец, пояс, кольца и теперь шарил глазами по траве, словно ожидая увидеть где-то неподалёку плащ, жакет, брюки и прочие принадлежности.