Кэтрин Мадженди - Над горой играет свет

• Название: Над горой играет свет
• Автор: Кэтрин Мадженди
• Издательство: Иностранка, Азбука-Аттикус
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-02495-3

Созданный современной американской писательницей и поэтессой Кэтрин Мадженди неповторимый, волшебный мир расположен в глухих уголках восточных штатов, наполнен дыханием гор и леса и населен образами детства и тенями ушедших, которые то и дело вмешиваются в ход повествования.

Вирджиния Кейт возвращается в родные места, чтобы похоронить мать и распорядиться наследством, — а на самом деле ей предстоит правильно распорядиться собственными счастливыми и горькими воспоминаниями, осмыслить судьбу трех поколений женщин ее семьи, понять и простить.

---

Мне приснилось, что бабушка Фейт там, в Луизиане. Я крикнула ей, что я сейчас в нашей родной низине, она только покачала головой. Когда я проснулась, бабушки рядом не было.

Мама почти целыми днями лежала, но скоро смогла самостоятельно добираться до ванной. Там она вставала перед зеркалом и, вглядываясь в свое лицо, говорила:

— Загубила я свою красоту.

— Да нет же, мама, — негодовала я, потому что красота постепенно к ней возвращалась.

Часто приезжали дядя Иона с тетей Билли. Мне нравилось смотреть на их улыбки и на то, как легко они справлялись с любыми хозяйственными недоразумениями. Тетя Билли и миссис Мендель сразу подружились, бродили по садику, обсуждая тонкости взращивания овощей и цветов. Мы щелкали друг дружку моим аппаратом. Дядя Иона пообещал отдать пленки в проявку.

Однажды вечером мы все уселись на ступеньках крыльца, потягивая лимонад. Было уже прохладно. Мама, как обычно, была у себя в спальне.

Миссис Мендель стала расспрашивать про Мику и Энди.

Я рассказала про рисунки Мики, какие они классные, про выходки бесшабашного чертенка Энди, про Бобби, который так полюбил бейсбол, что даже спать ложится с битой. Рассказала про Ребекку, как ее изводила вечно всем недовольная мамаша и какая хорошая сама Ребекка. Рассказала про Луизиану, какая она неодолимо зеленая, влажная, словно губка, жаркая. Про бородатые, обросшие испанским мхом деревья, про облачно-белых цапель, сказочно прекрасных, только голоса у них совсем не сказочные, дребезжат как у лягушек. И про мисс Дарлу, какая она провидица, и про ее забавную моську, названную в честь мировой кинозвезды. И про футбольные вечеринки у Кэмпинеллов.

Миссис Мендель и тетя Билли слушали все это с такой счастливой улыбкой, будто их угостили огромным куском необыкновенно вкусного пирога.

— Надо бы всем нам как-нибудь туда съездить, — сказала тетя Билли.

Я поняла, что все может сложиться не так уж плохо.

Но однажды днем ветер нагнал набухшие грозовые тучи, готовые исторгнуть на землю мощный заряд скопившегося напряжения, и мама вдруг сорвалась, всем наговорила гадостей. Мы все вместе собирали букет из диких цветов. Мама высунула голову из окна и проорала миссис Мендель, что ей пора заняться собственными делами. Миссис уставилась на нее круглыми глазами, открывшийся от неожиданности рот тоже округлился. Тетя Билли придушенно охнула, дядя Иона резко выпрямился и посмотрел на маму.

А у нее еще много чего набралось.

— Обо мне дочь заботится, для того и приехала, и о доме. Какого черта вы все тут толчетесь, а? Посмотрите на нее, большая уже совсем. И красавица какая, видите? Красивее, чем ее мама, да?

Тут вмешалась тетя Билли:

— Послушай, Кэти! Надеюсь, ты испытываешь благодарность к своей дочери? За то, что она делает?

— Билландра Сью, не тебе говорить о том, что я должна испытывать. Ты не знаешь, что такое страдание.

— Свою долю страдания я получила, но тебя это не касается.

— Ой-ой-ой, она получила… Мой брат носится с тобой как с королевой. Моя дочь смотрит на тебя так, будто любит тебя больше собственной матери.

Мама потерла плешку на голове, выстриженную больничной медсестрой, впрочем, волосы там уже немного отросли.

— Но своих-то детей у тебя нет. Вот и приходится брать напрокат у других. Это и вас касается, миссис Мендель. Обе вы бесплодные, а вообразили, что все знаете про детей.

Я в полном оцепенении смотрела на маму, чувствуя, как щеки и шею заливает жар.

Прижав руку к губам, чтобы не разрыдаться, миссис Мендель побежала к своему дому. Тетя Билли бросилась за ней, крича:

— Постойте! Нельзя ей потакать, чтобы больше не смела так разговаривать!

— Уймись наконец, сестра, — сказал дядя Иона, — миссис Мендель и Билли всегда тут, всегда готовы тебе помочь. А ты такое им говоришь?

Мама, тряхнув волосами, отошла от окна.

После этой истории тетя Билли стала появляться у нас гораздо реже, и миссис Мендель. Дядя Иона по-прежнему привозил продукты, проверял, все ли у нас в порядке, мамины колкости в свой адрес выслушивал с негодованием и грустью.

Мои раны растравляли и письма Джейд. Она подробно описывала своего нового приятеля, у них безумная любовь и ненасытные поцелуи.

Энди-и-Бобби прислали письма в одном конверте, оба требовали (и Энди тоже туда же, чертенок!): «Сейчас же приезжай домой, сестренка». От Ребекки пришла коробка шоколадного печенья собственного изготовления, к печенью прилагалась трогательная записка. Мисс Дарла прислала очередной дневник, на всякий случай, вдруг старый я уже исписала (и мне сразу вспомнилось, что я оставила в Луизиане ее цепочку с кулоном). Эми Кэмпинелл писала, что не успеешь оглянуться, как начнется футбол, и лучше бы мне поторопиться домой. Мика нарисовал меня, с упрямо выпяченными губами. От папы не было ничего.

Боль, неотвязная, настойчивая, тлела внутри, жгла мое сердце.

В новом дневнике я записала все, что не могла никому сказать. Последний абзац был таким:

Когда я в Луизиане, очень сильно скучаю по своей горе. Когда я там, горюю о Западной Вирджинии. А когда я здесь, очень скучаю по своим. Вот такая я, Вирджиния Кейт. Сумасшедшая дура.

Попыталась потом уснуть, не смогла. Ночь была как черное одеяло. Я выскользнула из кровати, пошла на кухню попить. За столом сидела мама, перед ней стояла бутылка водки, купленная дядей только вчера, почти пустая. К потолку тянулся, извиваясь, дымок от сигареты. Она схватила бутылку, отпила из горлышка, затушила сигарету. В руке у мамы было письмо, и рядом, на столе, стопка конвертов.

Я не входила, ждала.

Вскоре она уронила голову на руку и затихла, письмо выскользнуло из пальцев.

Я осторожно подошла.

— Мама?

Она не отзывалась, и я уже без опаски подняла с пола письмо. Вот оно:

Кэти Айвин. Неужели ты возомнила, что я брошу Ребекку и заберу детей в Западную Вирджинию? Но мы же договорились. И ты приняла условия моей матери. Не забывай об этом. Разумнее всего было бы позволить Ребекке усыновить детей, ты и сама прекрасно это понимаешь. Просто ты никак не можешь простить меня за то, что ушел. Но Ребекка не заслуживает такого унижения. И дети тоже. Да и я не заслуживаю, если говорить об усыновлении.

Фредерик Хейл

Я положила письмо на стол и помчалась к себе. Проглотила пять таблеток аспирина. Бухнувшись поперек кровати, никак не могла отдышаться. Я вспомнила тот день в конторе, и как плакала Ребекка, и как все рухнуло. А мама только и делает, что чинит всякие препоны папе, совершенно не думая о том, как жестоко это все отражается на нас. И о чем это они там договорились? При чем тут Муся-Буся? Голова моя едва не лопалась от боли и тяжести. В конце концов я едва успела добежать до ванной, меня стало выворачивать наизнанку.

— Что там такое творится? — услышала я крик мамы.

Ответить ей я не смогла. Злоба и ненависть, обида и горечь, запрятанные глубоко внутри, вырвались наружу и потоками извергались в чашу унитаза.

ГЛАВА 31. Катись назад в Блюйзиану… к этой своей

После этой ночки во рту остался отвратительный кислый привкус и болел живот. Поставив кипятить воду для кофе, я набрала номер, трубку сняли практически сразу.

— Алло? — В этом «алло» было столько надежды, нетерпения истосковавшегося сердца, что я едва не разревелась.

— Ребекка? Это Вирджиния Кейт.

— Ох, лапуля. Что-нибудь случилось?

— Да все нормально. Просто так звоню. — Я слышала ее ровное дыхание. — Интересно, как вы там, что делаете.

— У тебя усталый голос. Ты здорова?

— Все нормально.

Засвистел чайник, я сняла его с конфорки.

— С мамой история серьезная.

Я насыпала в свою чашку две ложки песка.

— Даю лекарство и помогаю разрабатывать мышцы.

Добавила ложечку кофе «Максвелл хаус».

— Подметаю дом, мою посуду.

Налила в чашку кипяток, помешала.

— Готовлю, много чего.

Теперь добавить сливки и еще раз помешать.

— Испекла недавно кукурузный хлеб, как ты учила, очень вкусный получился.

Отхлебнула немного, проглотила.

— Я смотрю, у тебя там хлопот по горло, Вирджиния Кейт.

Возникло чувство, что Ребекка где-то совсем в другом мире, на луне. Или, может, это я очутилась на луне?

— Что делают мои ненормальные братья?

— Энди где-то с Дэном и Нейлом, наверное, хулиганят, с риском для жизни. — Она рассмеялась. — Вчера вечером Мика писал портрет мисс Дарлы. Сейчас, наверное, пошел покупать новые краски. — Я услышала плеск воды и представила, что Ребекка стоит у раковины, моет тарелки после завтрака. — Бобби в своей комнате, читает. Я его позову, иначе он меня потом заест.

Я пока пила свой кофе. Чуть погодя я услышала, как Бобби бежит, просто сломя голову, сердце заныло — завопило! — от боли.