Николай Сербский - Миссионерские письма

• Название: Миссионерские письма
• Автор: Николай Сербский
• Жанр: Религия

«Миссионерские письма» сербского Златоуста, владыки Николая (Велимировича) - замечательный и в своем роде непревзойденный памятник духовной литературы XX века. Трудно сравнить с чем-либо еще разнообразие адресатов и остроту вопросов, на которые даются ответы в этих письмах. С профессором и железнодорожником, с садовником и протестантским пастором, с верующим и сомневающимся, с бедным и богатым на равных говорит Владыка, с равной любовью отзываясь на во-прошания дерзкие и смиренные, каждый раз находя необходимые, яркие, запоминающиеся слова. Поистине эта книга - одна из лучших современных апологий святого Православия, где в каждом отрывке - отблеск «золота, переплавленного семью Вселенскими Соборами».

---

Расскажу тебе об одной монахине, которая пожаловалась на свою немощь преподобному Серафиму Саровскому. На исповеди она сказала ему, что страдает от гневливости, и в ответ ждала от человека Божия укора и епитимьи. Но вместо этого до ее ушей донеслись мягкие слова духовника: “Сестра, что ты говоришь? У тебя прекрасный, тихий характер, воистину прекрасный, смиренный и кроткий!”. Словно ласковый дождь на жаждущую землю пролились эти слова на душу монахини. Двойную пользу получила она от таких слов: себя постыдилась и веру в себя обрела — два основных условия для спасения! Этот пример показывает, что, ободрив человека мягкими, утешительными словами, мы помогаем ему подняться и спастись.

Ты можешь возразить: но святой Серафим не сказал ей правду, а я всем говорю начистоту! Правду сказал Серафим, ту, другую правду, которая заключалась не в осуждении ее гневливости, ибо эта монахиня гневалась лишь изредка, чаще же она была тихой и кроткой. И угодник Божий, как воспитатель и врач, возвысил доброе в ее душе, умолчав о недобром. Зачем ему было говорить о недобром, если она уже сама сказала о нем? Ты же действуешь противоположным образом: каждому в глаза — его зло, его нравственную болезнь! И к тому же говоришь зло, подчеркивая болезнь и умалчивая о добром, которое есть в душе каждого грешника. Вот в чем разница между тобой и тем, чье имя вошло в церковный календарь.

Из одних и тех же уст может исходить холодный и теплый воздух. Так же и в духовном делании: когда грешника можно исправить теплом любви, нельзя пользоваться холодом критики и наказания. Иногда приходится прибегать и к ним, но только изредка нужно сказать: отойди от меня — как Христос сказал Петру [331]; или: серебро твое да будет в погибель с тобою — как сказал апостол Петр Симону-волхву (Деян. 8, 20).

Там же, где можно излить елей на рану, не нужна операция.

Письмо 245 Павлу А., о хранении сокровища

Пишете мне о том, как один новокрещеный еврей пристыдил Вас силой своей веры и ревностью в защите христианской истины. В одном собрании он так пламенно исповедовал Христа как Спасителя мира и проявил такую возвышенную любовь ко Господу, что удивлены были все.

Некогда Вы видели, как одна негритянка, на шее которой было бесценное бриллиантовое ожерелье, отдала его каким-то европейцам, как обычную побрякушку. Воистину, так же поступают многие христиане: украшаясь сокровищами веры, они не знают им цены. По лености и по привычке они стали смотреть на православную веру, как на обычные побрякушки. Поэтому Господь многократно повторял Своим наследникам заповедь: бдите и молитеся, да не внидете в напасть [332]. А есть ли напасть более тяжкая, чем леность христиан, когда они перестают заботиться о своей чудесной вере, о цели, к которой она ведет, о жизни, которую она обещает, о пути, который она указывает, о Царстве Небесном, которое она исповедует? Чтобы пробудить их от лености, должен прийти новый христианин. А новый христианин, если, конечно, он не крестился ради венчания или выгоды, становится обличением и ободрением ленивым душам.

Новым христианином может стать каждый христианин, если он начнет искать, если начнет дорожить бесценным сокровищем своей веры, если освободится от тупой привычки и от бесчувствия. Бдительное хранение сокровища, обновление веры, восхищение, преображение и воскресение — вот спасительные евангельские заповеди.

Но самое главное — хранить сокровище своей веры от расхитителей, среди которых мы в своем неведении и окаменении — первые.

Письмо 246 старцу Иоксиму Б., об истине и дисциплине

Не жалуйся на Господа. “За что Он бьет нас?” — спрашиваешь ты. За что бьет болезнями, войнами, пожарами и бедствиями? А разве люди Его не бьют хулой и грехами? Наказуя нас, Он показывает нам нас самих и являет к нам Свою милость. Он хочет пробудить нас, обратить и спасти наказанием, если мы по-доброму не понимаем. Поэтому сказано в Писании: Вси путие Господни милость и истина [333]. Дает ли нам Господь, отнимает ли, во всем Он являет нам Свою милость и истину. Не все люди это понимают: это видят взыскующие завета Его и свидения Его [334]. Им дано видеть и знать среди мрака слепоты и неведения, дано видеть, ибо они взыскуют завета и свидения Его, то есть Божественную истину и дисциплину духа.

Божественная истина открывает нам цель нашего бытия, а дисциплина духа указывает путь к этой цели.

Ибо мы не сильны против истины, но сильны за истину, — учит нас апостол (2 Кор. 13, 8), апостол, который долго противился истине и был ее гонителем.

Как только померкнет свет истины в глазах, теряется из вида и путь. Как только кто-то оставляет истину, ослабляет и дисциплину. По бездорожью и распутице скитаются сейчас многие люди, целые народы, скитаются только потому, что не хотят познать истину. А без истины, как без света, неизвестна цель и не виден путь.

Возвращение к истине и к дисциплине духа — вот насущная необходимость нашего поколения, нашего времени. Без них гибель неизбежна.

Истина понуждает к дисциплине. Поэтому многие люди не заботятся о познании истины. Они предпочитают ложь, ибо ложь освобождает от всякой дисциплины.

Иначе истина называется Православием, а дисциплина духа — благочестием.

Задумайся глубоко над этими двумя словами, и тебе откроются многие тайны нашего времени, нашей смуты, наших страданий и заблуждений.

Мир тебе и свет от Господа.

Письмо 247 жителю Сараева, о “грехах” православной веры

С негодованием и гневом призываете: выбросить веру из школы! Пусть молодежь вволю слушает о кровавом Нероне, о людоеде Калигуле, только бы не упоминалось спасительное имя Христа!

Но рассудим спокойно: чем так согрешила христианская вера, что Вы хотите забросать ее камнями? Когда евреи схватились за камни, чтобы побить Христа, Он спросил их: много добрых дел показал Я вам от Отца Моего; за которое из них хотите побить Меня? (Ин. 10, 32). И православная вера может справедливо спросить Вас: за которое из добрых дел хотите побить меня?

Может быть, за то, что научила Ваших предков-язычников верить в единого Бога, вместо вымышленного идола Перуна и его идольской семьи?

Или за то, что из орды Ваших некрещеных прадедов создала благородный и культурный народ?

Или за то, что сотворила для Вас духовного великана Савву Неманича, отца Вашего народа, и за ним целую плеяду святых, украшение народа?

Или за то, что служила, как раба Божия, первому царству Вашему и напитала его духом и красотой святительства и геройства?

Или за то, что воспламенила сердца косовских мучеников любовью, что сильнее смерти, к свободе и кресту?

Или за то, что была лучом света народу в пятивековой тьме рабства?

Или за то, что препоясала силой и самоотверженностью Карагеоргия, Милоша и сыновей Герцеговины и Черногории?

Или за то, что слепому Вишничу даровала пророческое зрение, а славному Негошу пламенный язык?

Или за то, что исполнила грудь святосаввского народа силой, уста — песней, а руки — трудолюбием?

Или за то, что слезами омыла и с молитвами окадила все могилы мучеников — на Каймакчалане, в Шабце, в Белграде и каждый уголок нашего народного жертвенника?

Или за то, что была верна народу, а теперь алтари ее разрушены, храмы осквернены, а священники побиты?

Или за то, что не примирилась с бездушными теориями и разрушением нравственности народа и со смертью, ибо это вера живота и воскресения?

За какое из этих дел Вы хотите отнять ее у молодежи? За какое из них хотите без суда и следствия осудить и побить ее камнями, лишив защиты?

Когда святого Поликарпа принуждали отречься от Христа и обещали сохранить жизнь, святой старец воскликнул: “Восемьдесят лет служу я Христу, и Он ничего, кроме добра, не сделал мне. Как отречься мне от моего Господа и Спасителя!”.

Так и народ наш, от которого Вы ждете отречения, может ответить Вам: “Я служу Христу 1000 лет. И Он мне столько служит, и больше того. И Он служит мне вернее, чем я Ему. И ничего, кроме добра, Он не сделал мне. Как я могу сегодня, именно сегодня, в это страшное время, как могу отречься от Господа и Спасителя моего?”.

Письмо 248 почтальону из Загреба, о тайной молитве

Как же нам не молиться Богу, если мы ежедневно молимся людям, которые без Божией помощи не могут нам ничем помочь? Без Бога и врач нас не исцелит, воин не защитит, учитель не научит, священник не поможет. Если мы так усердно просим посредников, как же нам не просить Начальника всему, который слышит нас без телефона, видит без очков, извещает без почтальона и все узнает без свидетелей?

Молиться тайно или явно? — спрашиваешь ты. И тайно, и явно. Но да помним, что при явной молитве должно избегать лицемерия перед людьми, а при тайной — самооправдания перед Богом. Вот тебе один пример тайной молитвы: “Господи, не знаю, чего мне просить у Тебя. Ты один ведаешь, что мне потребно. Ты любишь меня паче, нежели я умею любить Тебя. Отче, даждь рабу Твоему, чего сам я просить не умею. Не дерзаю просить ни креста, ни утешения: только предстою пред Тобою. Сердце мое Тебе отверсто; Ты зришь нужды, которых я не знаю. Зри и сотвори по милости Твоей. Порази и исцели, низложи и подыми меня. Благоговею и безмолвствую пред Твоею святою волею и непостижимыми для меня Твоими судьбами. Приношу себя в жертву Тебе. Нет у меня иных желаний, кроме желания исполнять волю Твою; научи меня молиться, Сам во мне молись! Аминь” (молитва Филарета митрополита Московского).