Джон Уитборн - Рим, папы и призраки

• Название: Рим, папы и призраки
• Автор: Джон Уитборн
• Жанр: Научная Фантастика

Действие популярного романа-фэнтэзи разворачивается в Италии эпохи Возрождения.

---

– Сыновья, синьоры, - сказала она негромко, - я ощутила в воздухе известную напряженность, изгоняющую вечерний покой и делающую запах вина не столь приятным. Неужели она могла исходить отсюда?

– Совершенно не так, мама, - ответил герцог Хуан до того убедительно, что вызвал новое уважение в потрясенных Чезаре и Солово. - Мы обсуждали военные хитрости; вопрос весьма уместный, учитывая мое скорое отбытие на войну.

Но родную мать даже самой искусной ложью не обмануть. Мадам Катанеи не была убеждена.

– Какая удача, Хуан… присутствующий среди нас военный может высказать квалифицированное мнение о твоих планах: адмирал Солово, как вы себя чувствуете?

Солово изящно поклонился.

– Прекрасно, моя госпожа. Но мои глаза избавляют меня от необходимости осведомляться о вашем здоровье.

Катанеи одарила его скупой улыбкой.

– А вы все еще бьете турок на морях, адмирал?

– Редко, мадам… я нечасто отлучаюсь до своего родного Капри.

– А я считал вас флорентийцем, - заметил Хуан, мгновенно отреагировав на ошибку в информации. - Или это был Милан?

Выражение на лице адмирала не переменилось.

– С одной стороны, - согласился он, - как будто бы да… однако, чтобы ответить, на вопрос госпожи, скажу: теперь я плаваю в менее предсказуемых водах.

– Говорят, - отозвалась Катанеи, - что вы были весьма полезны одному папе, потом другому…

– Они приходят и уходят, папы то есть, - пояснил Жоффре Борджиа, самый младший, и покраснел, осознав, что высказался довольно глупо и даже опасно.

Однако, невзирая на дефекты морали, манеры присутствующих можно было считать образцовыми, и подростковый ляп сошел с рук в пристойном молчании.

– Стараешься быть полезным, - проговорил Солово, - и приспосабливаться.

Подобное заявление исчерпывающим образом объясняло абсолютно все. Никто из знати в эти времена даже и не подумал бы оспорить такое утверждение.

– Универсальная максима! - произнес Чезаре, изгоняя из голоса все чувства. - И люди подчиняются ее требованиям, разве не так? Возьмем для примера моего брата Хуана: вчера герцог… какого-то местечка в Испании, сегодня гонфалоньер, отправленный перевоспитать Орсини и покарать умбрийских царьков за былые ошибки [знатный римский дом Орсини, подобно многим итальянским городам, сделал понятную (но непростительную) попытку поддержать как будто бы неотвратимое, но тем не менее оказавшееся безуспешным вторжение Карла VIII в Италию в 1494 году]. Просто колесо фортуны, и мы должны повиноваться его поворотам.

– Желая герцогу Хуану удачи во всем, как это делаешь ты, - твердо проговорила госпожа Катанеи, прямо глядя в пространство.

– Именно так, - невозмутимо согласился Чезаре.

Адмирал Солово был поражен. Достопочтенная госпожа тихо и властно установила покой во взрывоопасном уголке своего виноградника… во всяком случае, почти.

– Что касается твоего компаньона, Хуан, его праздничная маска весьма забавна, однако кажется излишне постоянной. Сегодня мы празднуем с семьей и друзьями… и теми, за кого они Могут поручиться. Нужды в тайнах нет.

– Увы, в его случае это не так, - непринужденно ответил Хуан. - На моей службе этот испанец поцеловался с клинком и теперь опасается взволновать дам и детей последствиями такого поцелуя. Я приблизил его за верность… и к тому же он развлекает меня.

Последние слова герцог добавил с известной поспешностью, заметив общий шорох неодобрения подобными сантиментами.

Тут ручей беседы укрылся под землей и более уже не мог обнаружиться. Катанеи была довольна победой, герцога Хуана смущало явное поражение. Адмирал Солово давно уже приучился смаковать молчание… в любом случае угадать взволнованную колкость мыслей Чезаре Борджиа просто не представлялось возможным. Жоффре, как недоросток, и человек в маске, как слуга, не могли внести вклад ни в развитие разговора, ни в его угасание.

Первым не выдержал герцог Хуан.

– Упоминание о веселье в устах моей матери пробудило мою память, объявил он, всем своим видом демонстрируя уверенность. - Я вспомнил про некое свидание. Не извините ли вы меня?

– Если простофиля встает, - проговорила Катанеи, - я не могу ничего поделать. Этот вечер устроен в твою честь, и поэтому нет причин полагать, что он переживет твое отбытие или же переменит свое настроение.

– Я весьма обязан, - Хуан почтительно склонил голову, увенчанную диадемой. - Идем, цыган, - жизнь ждет нас!

Человек в маске поклонился всем присутствующим и последовал за своим господином.

– Кто это? - резко бросила Катанеи.

– Испанец по имени Себастьяно, - ответил Чезаре.

– Ты проверил это? Он заслуживает доверия?

– Да - на оба твоих вопроса, мама.

– Тогда я спокойна. - Госпожа Катанеи кивнула адмиралу Солово и скользнула в дверь.

Вечер был в самом разгаре, а в Риме - тем более в римском винограднике - такой час чарует невероятно. Среди виноградных лоз мерк дневной свет, таяло тепло и политически корректные статуи привлекали и захватывали праздный взгляд. Вечеринка была весьма благопристойной - подобно слабому освежающему напитку, во всем противоречащая социальному урагану за стенами сада. Адмирал Солово подметил нечто стоическое во всей концепции и был этим обрадован.

– Брат Жоффре, - негромко произнес Чезаре, - насколько я вижу, синьор Бонданелла с Палатинского холма снова запустил руку за корсаж твоей жены. Какой позор для нашего семейства, какое оскорбление гостеприимства матери! Тем более что все происходит при полном попустительстве молодой особы. Ступай и уладь дело!

С ругательством Жоффре бросился прочь, повинуясь брату.

Оставшись вдвоем, адмирал Солово и Чезаре Борджиа принялись изучать все вокруг, кроме своего собеседника. Тем не менее адмирал заметил искорку в глазах Борджиа, когда тот наконец заговорил.

– Мужчина должен чтить своих отца и мать, адмирал.

– "_Дабы жить долго и процветать в земле своей_", - осторожно согласился Солово. - Да, эта заповедь [одна из десяти Моисеевых заповедей] удерживает в целостности общество людей.

Чезаре кивнул.

– И все же насколько легче повиноваться этому благородному призыву, адмирал, когда находишься в полном согласии со взглядами своих родителей.

– В самом деле, - подтвердил Солово.

Чезаре протянул вверх руку в перчатке и, сорвав одну виноградинку из грозди, продолжил:

– И потому я позволяю себе испытывать приятное согласие с матерью, когда она утверждает, что отбытие Хуана можно простить.

Впервые - и то всего лишь на секунду - их взглядам было дозволено встретиться, и за короткий миг оба отыскали всю необходимую информацию.

– Как мне кажется, - неторопливо проговорил адмирал, - я перед вами в долгу.

– Если это так, - ответил Чезаре, - вы найдете во мне более благородного кредитора, чем те евреи, с которыми вы якшаетесь.

– Я говорю это, - заторопился Солово, встревоженный подробным знакомством Чезаре с его делами, - подозревая, что до вашего вмешательства герцог Хуан намеревался… отделаться от меня, скажем иначе - отказаться от моих услуг.

– Подобные желания, - голос Чезаре приобрел необходимую нотку значительности, - не оставляют нас, адмирал.

"Действительно это так", - подумал Солово, более чем обычно стараясь скрыть от собеседника все свои помыслы.

У него были веские причины для опасений: глядя вслед герцогу Хуану, его слуге и человеку в маске, Солово заметил некоторую расплывчатость в очертаниях фигуры гонфалоньера, явно двоившейся в глазах адмирала. Душа его словно бы готовилась к расставанию с телом.

– И потом вы обнаружили тело герцога Хуана? - сказал равви Мегиллах. Это ведь отчасти и заслуга?

– В известной степени, - подтвердил адмирал. - Но его святейшество платит мне за каждый час, и я не могу сделать ничего иного. При всем моем убеждении в том, что некоторые тайны лучше оставлять нераскрытыми, у меня не было выбора в этом деле.

Равви поднял взгляд от своего кубка с водой, торопливо пряча в глубине глаз зерно подозрения.

– Екклезиаст, 9, 5, - проговорил он, чтобы избежать возможного непонимания. - "_Мертвые ничего не знают_". Поэтому, что им до нас? - Он мог бы не беспокоиться, поскольку Солово явно не заметил оплошности.

– Но это была лишь часть моего поручения, - отстранение произнес адмирал. - Баланс более проблематичен.

– Александр требует преступника? - предположил равви Мегиллах.

– Точного соблюдения правосудия! - подтвердил Солово.

– Адмирал, он принадлежит к людям, которые могут требовать подобной экзотики. Вот если бы вы или я…

– Или любой из дюжины некогда бывших людьми, а ныне покоящихся в водах Тибра.

– Именно так. Немногие будут задаваться вопросом… еще меньшее количество людей проявит интерес, и уж никто не потребует у мира объяснения подобных прегрешений. Некоторые обратятся к Всемогущему (да будет благословенно имя Его), не имея особой надежды на ответ. В наше время удары молний нередки.