Пол Керни - Путь к Вавилону

• Название: Путь к Вавилону
• Автор: Пол Керни
• Издательство: Мир
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996

Первый на русском языке роман молодого, но уже снискавшего популярность английского писателя, написанный в журнале «фэнтези». В книге причудливо переплетаются события в современной Великобретании и в прекрасной, вымышленной средневековой стране, скрытой в неприступных горах северной Шотландии. Распутывая интриги и преодолевая опасности, теряя верных друзей и любимых женщин, главный герой романа постигает, наконец, смысл своего существования на земле.

---

Он налил себе пива и встал у окна, глядя на Круг и на Дол за ним. Закат оставил на небе лишь оранжевый елец; в комнате становилось сумрачно. Предполагалось, вероятно, что он должен лечь спать вместе с солнцем, рассеянно подумал Ривен, как вдруг в дверь постучали, и в комнату вошел Гвион с двумя деревянными подсвечниками и несколькими восковыми свечами.

– Закрутился за день, так едва не запамятовал, — проговорил он скороговоркой. — Прошу прощения. Куда это годится? Чтобы гости сидели в потемках. Что ж вы о нас-то подумаете?! — Он расставил свечи в канделябры, достал кремень с кресалом и какую-то железную коробочку. — Ну вот. — Он покосился на Ривена, который угрюмо потягивал пиво. — Еще что-нибудь нужно вам, сударь? Я, признаюсь, немного растерян: не знаю, что может понадобиться иноземному рыцарю.

Ривен невольно улыбнулся.

– Да нет, больше ничего не нужно. Все хорошо. Лучше и быть не могло.

– Ну, рад стараться, — сказал Гвион, явно польщенный. — Доброй вам ночи, сударь.

С тем он и ушел. Ривен продолжал улыбаться, глядя на свет, что начал уже зажигаться в окнах Дола, — точки, сверкающие в темноте, словно самоцветы во тьме штольни. В комнате сгустился сумрак. Ривен налил себе еще пива. Что ему сейчас нужно, — так это помыться как следует и сменить носки, но теперь, когда все это доступно, можно было и потянуть время. Слишком о многом ему надо было подумать, — мысли неслись в голове, точно песчинки в суматошном потоке, — и Ривену хотелось сначала разобраться хотя бы с какой-то частью возникших вопросов.

Он прикончил очередную кружку, убедился, что в кувшине еще есть пиво, потом разделся. Его ноги невыносимо устали и просили ухода. Но Ривен тянул — был рад занять себя переживанием только физической боли, приятным ощущением пива в желудке, предвкушением мягкой постели. Ему хотелось отключиться на время, вообще ни о чем не думать, наблюдая, как темнота наполняет комнату.

Вода в лохани успела остыть и была едва теплой, но Ривен все равно с удовольствием поплескался в ней и оттер себя с головы до ног. Потом, то и дело откидывая со лба мокрые волосы, чтобы не лезли в глаза, рассмотрел одежду, которую оставили для него на кровати. Было у Ривена подозрение, что это одежда Байклина, — у них со Смуглым почти одинаковые фигуры. Брюки, вроде бы из замши, льняная рубаха без воротника и с широченными рукавами. Он оделся и решил зажечь свечи. В жестяной коробочке он обнаружил обрезки лоскутков, судя по слабому запаху — пропитанные каким-то горючим веществом, и осторожно высек кремнем искру. Лоскуток загорелся мгновенно, Ривен зажег свечу и, погасив лоскуток, закрыл крышку коробки.

Мир вокруг снова стал видимым: комната, озаренная светом свечи, и он сам. Ривен зажег три свечи, расставил их по разным концам комнаты и улегся, не забыв пододвинуть поближе к себе кувшин с пивом.

Свечи не успели сгореть и на дюйм, когда его дрему нарушил стук в дверь. Ривен вздрогнул, пробудившись, вскочил с постели и распахнул дверь. На пороге стояли, сжимая бутылки и стаканы, Мертах с Ратаганом.

– Мы тут подумали и решили, что просто не можем оставить тебя одного в твою первую ночь в Рориме Раларта, — сказал Мертах, когда Ривен посторонился, впуская их. Флейта с Барабаном бесшумно проскользнули следом за Мертахом и улеглись на полу у входа.

– Мы пришли не с пустыми руками, — добавил Ратаган. Лицо его покрывал нездоровый румянец, а сам он тяжело опирался на палку, но глаза его так и сияли.

Бутылки и стаканы были водворены на стол, и Мертах без лишних слов принялся открывать вино.

– Пусть великие мира сего там у себя обсуждают дела большой важности, — сказал он, — у нас есть чем заняться, попробовать, например, дринанского двадцатилетней выдержки, пропажу которого Гвион, может быть, и не заметит. — Наконец пробка выскочила, и Мертах, понюхав горлышко бутылки, зажмурил глаза. — Нектар. — Он наполнил три стакана густой красной жидкостью, переливающейся, будто рубин, в свете свечей.

– Кое-кто полагает, что вину нужно дать подышать, — сказал он, беря стакан. — Но по мне, оно, бедное, и так ждало достаточно долго и заслужило того, чтобы мы без промедления оценили его. За огонь в твоих чреслах! И чтобы он никогда не обжег тебе пальцы. — Он отпил вина.

Ривен последовал его примеру. Сладкое, с фруктовым привкусом, но очень крепкое, вино обожгло ему горло. Свечи, казалось, вспыхнули ярче.

– Ну, Майкл Ривен, — проговорил Мертах, вдруг посерьезнев, — как тебе нравится Рорим Раларта… и вообще Мингниш?

– Вопрос так вопрос, — Ривен отпил еще вина. Он вовсе не был уверен, что ему сейчас хочется обсуждать с Мертахом эту тему, но Изменяющий Облик не стал дожидаться ответа. Наклонившись немного вперед и упершись локтями в колени, Мертах заговорил сам:

– Когда я был в вашем мире, я увидел твои книги, выставленные в окне магазина. Я их купил. И прочел… Оказавшись у вас, наши люди легко могут читать письмена вашего мира… Я был потрясен. Я испугался, мистер Ривен, потому что я был в этих книгах. И Ратаган, и Байклин, и Варбутт, и сам Рорим Раларта. И знаешь… Ты помнишь, о чем там написано, в твоих книгах?

Ривен старался не встречаться с ним взглядом.

– Помню.

Мертах кивнул. — Ну, конечно, ты помнишь. Ты — Сказитель, и ты их создал, все эти истории.

– И о чем же истории? — без церемоний спросил Ратаган. В его голосе явственно слышалось нетерпение.

Мертах улыбнулся.

– Это летопись истории нашего края: нашествия, войны, интриги, сражения и споры… вплоть до самой Большой зимы. Все основное действие там происходит зимой, зима губит землю, гонит зверей из горных убежищ в долины. Трое героев отправляются в странствие, дабы исполнить свой подвиг и спасти погибающий мир. Они идут на север, в темную пасть пурги.

– И что? — в нетерпении перебил его Ратаган.

– И ничего, мой пивной бочонок. История не закончена. Еще должна быть третья книга, повествующая о спасении — или крушении, надо думать, — мира. — Мертах на мгновение умолк, и на лице его появилась какая-то дьявольская усмешка. — Мы и есть эта троица. Ратаган, Байклин и я.

Ратаган так и застыл, не донеся свой стакан до рта. Потом поглядел на Ривена:

– Понятно.

Ривен залпом осушил свой стакан, — вино тут же ударило в голову, — но он все равно протянул стакан Ратагану, и тот наполнил его по-новой. Лицо великана выражало тревогу, однако больше он ничего не сказал.

– Итак, — продолжал Мертах, — теперь ты, наверное, понял уже, почему и зачем мы притащили тебя в Мингниш, Майкл Ривен. Мы должны выяснить, как твои книги связаны с этой землей. Там, в Зале приемов, ты говорил, что ты создал всех нас. Может быть, это и правда.

– Сумасшедший дом, — огрызнулся Ривен.

Мертах лишь на мгновение задержал на нем взгляд.

– Ты сидишь здесь и пьешь вино в компании людей, которых всегда считал плодом своего воображения. В мире, который по законам вашего мира просто не может существовать. По-моему, такими словами, как «сумасшедший дом», здесь не отделаться. — Мертах вновь улыбнулся, но только губами: глаза его были серьезны.

– Я согласен с Байклином в том, что поворотным моментом явилась гибель твоей жены. Смерть ее вызвала в Мингнише те изменения к худшему, которые происходят в твоей истории. Ее смерть открыла ту первую Дверь, разорвав ткань пространства между вашим миром и нашим.

– А до этого? — спросил Ривен. — Ваша история?

– Точно такая, как ты описал, — признал Мертах. — Есть какие-то мелкие различия, конечно, — само название Мингниш, к примеру, — но в большинстве своем твои описания этой страны, ее людей, и событий очень точны.

– Гип-гип-ура, — пробормотал Ривен.

– А какая она была, Майкл Ривен, твоя жена?

Кажется, кто-то уже задавал ему этот вопрос. Он помотал головой. Он не хотел сейчас думать об этом. Потом — да, но не сегодня.

– Забудем об этом.

Мертах мрачно взглянул на него.

– Она может быть здесь.

– Она мертва! — простонал Ривен в ответ и хлебнул еще вина. Пламя свечей наполняло комнату неверным светом, и лишь за окном сгустился мрак ночи. Где-то там, в темноте, была Дженни. Он вновь ощутил давно знакомый уже приступ тоски с яростью пополам. Дженни, которая не узнала его тогда в доме. Которая от него убежала. Но все равно — Дженни, его жена.

– Я согласен с Байклином в том, что неестественная эта зима прекратилась, едва ты покинул свой дом… Едва ты оставил все воспоминания позади и, — кто знает? — может быть, даже обрел некоторый покой. То есть, что получается? У тебя улучшается настроение, а у нас тут начинает сиять солнце. Но посевы уже погибли. Этой зимой все равно будет голод. И кровожадные дикие твари все еще ходят по нашей земле, бесчинствуя и убивая. Когда, в свое время, настанет сезон холодов, первыми поумирают старики и ребятишки. Так что Долам, по крайней мере, уже нанесен невосполнимый урон.