Максим Горький - Русская поэзия начала ХХ века (Дооктябрьский период)

• Название: Русская поэзия начала ХХ века (Дооктябрьский период)
• Автор: Максим Горький
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Поэзия
• Год: 1977

Настоящий том представляет собой антологию русской поэзии начала XX века (дооктябрьского периода). Стихи расположены или в порядке, как они были опубликованы в авторских сборниках, из которых они перепечатаны, или в хронологическом порядке. Под каждым названием книги стихов поэта указывается дата ее первой публикации. Если это возможно, под стихотворением указывается дата его создания — авторская или (в угловых скобках) установленная исследователями творчества поэта.

---

Май 1911

Она критикует

— Нет, положительно, искусство измельчало,
Не смейте спорить, граф, упрямый человек!
По пунктам разберем, и с самого начала;
Начнем с поэзии: она полна калек.
Хотя бы Фофанов[334]: пропойца и бродяга,
А критика ему дала поэта роль…
Поэт! Хорош поэт… ходячая малага!..
И в жилах у него не кровь, а алкоголь.
Как вы сказали, граф? До пьянства нет нам дела?
И что критиковать мы можем только труд?
Так знайте ж, книг его я даже не смотрела:
Неинтересно мне!.. Тем более что тут
Навряд ли вы нашли б занятные сюжеты,
Изысканных людей привычки, нравы, вкус,
Блестящие балы, алмазы, эполеты, —
О, я убеждена, что пишет он «en russe»[335]
Естественно, что нам, взращенным на Шекспире,
Аристократам мысли, чувства и идей,
Неинтересен он, бряцающий на лире
Руками пьяными, безвольный раб страстей.
Ах, да не спорьте вы! Поэзией кабацкой
Не увлекусь я, граф, нет, тысячу раз нет!
Талантливым не может быть поэт
С фамилией — pardon![336] — такой… дурацкой.
И как одет! Mon Dieu![337] Он прямо хулиган!..
Вчера мы с Полем ехали по парку,
Плетется он навстречу — грязен, пьян;
Кого же воспоет такой мужлан?.. Кухарку?!
Смазные сапоги, оборванный тулуп,
Какая-то ужасная папаха…
Сам говорит с собой… Взгляд страшен, нагл и туп…
Поверите? Я чуть не умерла от страха.
Не говорите мне: «Он пьет от неудач!»
Мне, право, дела нет до истинной причины.
И если плачет он, смешон мне этот плач:
Сентиментальничать ли создан мужичина
Без положенья в обществе, без чина?!

1908

Из цикла «Незабудки на канавках»

Nocturne[338]

Месяц гладит камыши
Сквозь сирени шалаши…
Всё — душа, и ни души.

Всё — мечта, всё — божество,
Вечной тайны волшебство,
Вечной жизни торжество.

Лес — как сказочный камыш,
А камыш — как лес-малыш.
Тишь — как жизнь, и жизнь — как тишь.

Колыхается туман —
Как мечты моей обман,
Как минувшего роман…

Как душиста, хороша
Белых яблонь пороша…
Ни души, и всё — душа!

Декабрь 1908

ИЗ КНИГИ СТИХОВ «VICTORIA REGIA»[339] (1915)

Из цикла «Монументальные моменты»

Крымская трагикомедия

И потрясающих утопий

Мы ждем, как розовых слонов.[340]

Из меня

Я — эгофутурист. Всероссно
Твердят: он — первый, кто сказал,
Что все былое — безвопросно,
Чье имя наполняет зал.

Мои поэзы — в каждом доме,
На хуторе и в шалаше.
Я действен даже на пароме
И в каждой рядовой душе.

Я созерцаю — то из рубок,
То из вагона, то в лесу,
Как пьют «Громокипящий кубок»[341] —
Животворящую росу!

Всегда чуждаясь хулиганства,
В последователях обрел
Завистливое самозванство
И вот презрел их, как орел:

Вскрылал — и только. Голубело
Спокойно небо. Золото́
Плеща, как гейзер, солнце пело.
Так: что мне надо, стало то!

Я пел бессмертные поэзы,
Воспламеняя солнце, свет,
И облака — луны плерезы —
Рвал беззаботно — я, поэт.

Когда же мне надоедала
Покорствующая луна,
Спускался я к горе Гудала[342],
Пронзовывал ее до дна…

А то в певучей Бордигере[343]
Я впрыгивал лазурно в трам[344]:
Кондуктор, певший с Кавальери[345]
По вечерам, днем пел горам.

Бывал на полюсах, мечтая
Построить дамбы к ним, не то
На бригах долго. Вот прямая
Была б дорога для авто!

Мне стало скучно в иностранах:
Все так обыденно, все так
Мною ожиданно. В романах,
В стихах, в мечтах — все «точно так».

Сказав планетам: «Приготовьте
Мне век», спустился я в Москве;
Увидел парня в желтой кофте —
Все закружилось в голове…

Он был отолпен. Как торговцы,
Ругалась мыслевая часть,
Другая — верно, желтокофтцы —
К его ногам готова пасть.

Я изумился. Все так дико
Мне показалось. Этот «он»
Обрадовался мне до крика.
«Не розовеющий ли слон?» —

Подумал я, в восторге млея,
Обескураженный поэт.
Толпа раздалась, как аллея.
«Я — Маяковский», — был ответ.

Увы, я не поверил гриму
(Душа прибоем солона)…
Как поводырь, повел по Крыму
Столь розовевшего слона.

И только где-то в смрадной Керчи
Я вдруг открыл, рассеяв сон,
Что слон-то мой — из гуттаперчи,
А следовательно — не слон.

Взорлило облегченно тело, —
Вновь чувствую себя царем!
Поэт! Поэт! Совсем не дело
Ставать тебе поводырем.

21 января 1914

Из цикла «Это было так недавно…»

Выйди в сад

Выйди в сад… Как погода ясна!
Как застенчиво август увял!
Распустила коралл бузина,
И янтарный боярышник — вял.
Эта ягода — яблочко-гном…
Как кудрявый кротекус красив.
Скоро осень окутает сном
Теплый садик, дождем оросив.
А пока еще — зелень вокруг,
И вверху безмятежная синь;
И у клена причудливых рук —
Много сходного с лапой гусынь.
Как оливковы листики груш!
Как призывно плоды их висят!
Выйди в сад и чуть-чуть поразрушь, —
Это осень простит… Выйди в сад.

Август 1909

ИЗ КНИГИ СТИХОВ «ТОСТ БЕЗОТВЕТНЫЙ» (1916)

Из цикла «Бал зацветающий»

Примитива

Я слишком далеко зашел,
Полушутя, полусерьезно…
Опомниться еще не поздно:
Недаром я тебя нашел.

Все на поэзию валить —
Ах, значит ли всегда быть правым?
И с помышлением лукавым
Тебя мне можно ль заслужить?

Я жил все годы как-нибудь,
Как приходилось, без отчета…
Я тяготился отчего-то,
Себя стараясь обмануть.

Халатность это или лень —
Я не задумывался много
И, положась на милость бога,
Все верил в поворотный день.

Я знал, что ты ко мне придешь,
С твоим лицом, с твоей душою.
И наглумишься надо мною
За всю мою былую ложь.

Сначала будет грусть и тишь
И боль и стыд в душе поэта.
Потом я обновлюсь. За это
Ты праведно меня простишь…

Май 1915

Из цикла «Амфора эстляндская»

Поэза раскрытых глаз

Арфеет ветер, далеет Нарва,
Синеет море, златеет тишь,
Душа — как парус, душа — как арфа.
О чем бряцаешь? Куда летишь?

Свежо и знойно. Светло и смело.
Чего-то надо. Чего-то ждешь.
Душа жестокость свершить посмела!
Душа посмела отвергнуть ложь!

В былом — ошибка. В былом — ненужность,
В былом — уродство. Позор — в былом.
В грядущем — чувства ее жемчужность,
А в настоящем — лишь перелом.

Ах, оттого-то арфеет ветер,
Далеет берег, поет залив!..
Ах, оттого-то и жить на свете
Я страшно жажду, глаза раскрыв!..

Июнь 1915

Остроумова-Лебедева А. П.