Сергей Кургинян - Радикальный ислам. Взгляд из Индии и России

• Название: Радикальный ислам. Взгляд из Индии и России
• Автор: Сергей Кургинян
• Жанр: Политика

Сборник "Радикальный ислам: взгляд из Индии и России" включает результаты исследований, проведенных аналитиками российского Международного общественного фонда "Экспериментальный творческий центр" (Центр Кургиняна) и индийского исследовательского центра Observer Research Foundation. Авторы рассматривают в широком политическом, экономическом и философском контексте исторические и социальные аспекты появления и развития радикальных тенденций в исламе. Предметом изучения является также деятельность радикальных исламистских группировок. Особое внимание уделяется их участию в террористических акциях, направленных против конкретных государств Южной Азии. Исследуется степень угрозы овладения радикальными исламистскими террористическими группировками оружием массового поражения.

---

Однако невозможно проигнорировать то, что роль последователей накшбандийа быстро начала меняться при следующем поколении Тимуридов. Уже один из преемников Бахауддина Накшбанда, Мухаммад Парса, фигура в истории братства весьма значительная, активно вмешивался в политическую жизнь Тимуридов. Есть версия, согласно которой Мирза Халил-Султан, правитель Мавераннахра и внук Тимура, был свергнут не без участия Мухаммада Парсы. Якобы этот правитель неосторожно выразил недовольство слишком интенсивной перепиской, которую младший сын Тимура, правитель Хорасана Мирза Шахрух, вел с шейхом накшбандийа14.

Приведенный сюжет говорит о том, что уже, как минимум, со второго поколения устанавливается тесная связь Тимуридов с накшбандийцами, причем сразу приобретает драматическую окраску. И эта связь сохранялась в течение многих веков, несмотря на то что отношения династии с братством не раз омрачались конфликтами, доходящими до взаимных репрессий.

При правлении внука Тимура Улугбека легендарный шейх ордена накшбандийа-ходжаган Ходжи Ахрар (1404-1490) реформирует орден под девизом: «Чтобы исполнять свою духовную миссию в мире, необходимо пользоваться политической властью»15. Орден стремится оказывать влияние на Тимуридов. Одновременно орден, становясь богатым землевладельцем, превращается в крупнейший феодальный субъект. На это ясно указывает следующий факт: когда после смерти Ходжи Ахрара власть в Маверан-нахре захватили Шейбаниды, они конфисковали имущество семьи Ходжи. В результате этого Шейбанидам досталось не менее 60 тысяч гектаров плодородных земель в Каршинской и Самаркандской областях16.

Такое превращение бывшего дервишского братства в экономическую силу, дополняемое нескрываемыми политическими претензиями, не могло не породить конфликта между орденом и светской властью. Следы этих столкновений можно обнаружить в исторических описаниях многочисленных конфликтов Улугбека с дервишами. Эти конфликты, по понятным причинам, всячески сглаживались летописцами Мавераннахра. И тем не менее их летописи говорят о взаимоотношениях, явно выходящих за рамки тогдашней «политкорректности». Участником одного из конфликтных эпизодов является сам молодой Ходжи Ахрар, которому «пришлось испытать на себе презрительное обращение сановников Улугбека с дервишами»17. Участником другого – вышеупомянутый Мухаммад Парса, последователь Бахауддина Накшбанда, сыгравший значительную роль в консолидации тариката накшбандийа18.

По мнению историков Средней Азии, немалую роль в свержении и гибели Улугбека сыграл именно Ходжи Ахрар19. В настоящее время такая точка зрения историков вызывает резкий протест у тех, кто считает себя причастным духовности среднеазиатских шейхов. Однако в нашу задачу не входит намерение встать в этом спорном вопросе на чью-либо сторону. Хотелось бы только подчеркнуть, что и сейчас, через полтысячи лет, конфликтный вопрос о влиянии Ходжи Ахрара на трагический конец Улугбека не является, что называется, «остывшим». И что этот вопрос продолжает волновать умы отнюдь не только историков. Причем не только в Узбекистане, где Улугбек в последние десятилетия официально признан одной из наиболее почитаемых фигур, но и в исламских регионах России. Речь идет о спорах, имеющих одновременно и духовную, и политическую подоплеку, поскольку почитание Улугбека светской властью Узбекистана – это неявный, но серьезный вызов, брошенный сторонникам духовных наследников Ходжи Ахрара. Тем сторонникам, которые проявляют особый интерес к обсуждаемой нами Ферганской долине.

Но вернемся к истории взаимоотношений суфийского братства и потомков Тимура.

После убийства Улугбека в 1449 году Ходжи Ахрар перемещает центр своей деятельности в Самарканд. Духовный авторитет и активность Ходжи Ахрара усиливаются, его политический стиль приближается к теократическому правлению, а господство продолжается в течение сорока лет20.

При этом Тимуриды, правившие Ферганой, по-прежнему остаются его мюридами (духовными последователями и подчиненными). Это несомненный историко-политический факт. В самом деле, отец Бабура Умар-шайх действительно был мюридом Ходжи Ахрара. Духовная связь между ними была настолько прочной, что Ходжи Ахрар называл его своим сыном. Позднее, уже после смерти Умар-шайха, самые тесные отношения с Бабуром сохранили дети Ходжи Ахрара – Мухаммад Ходжаги Ходжа и Ходжа Мухам-мад Яхья21. Последний был младшим сыном главы ордена на-кшбандийа и унаследовал руководящую роль в ордене22.

Бабур – Тимурид в пятом поколении. А значит, к моменту его ухода из Ферганы для завоевания сначала Кабула, а потом Индии совместная история ордена и династии насчитывает уже пять поколений.

При этом орден проповедует странствие и завоевание. А династия их осуществляет. Бабур уходит из Ферганы, дабы странствовать и завоевывать новые земли. Хотя нельзя забывать, что Бабуром двигала не одна только тяга к странствиям, но и желание вернуть «наследственные владения» Тимура. Шейхи ордена, как и Бабур, пускаются в странствие, осваивая новые пространства. Но и Фергану братство сохраняет в качестве своего исторического центра. Таким образом, мы имеем дело с взаимосвязанным расширением влияния и династии, и братства.

Вехи совместной истории Бабуридов и братства накшбандийа в Индии

К 1527 году Бабур завоевал большую часть Северной Индии и сформировал Империю Великих Моголов в границах от Кабула до Бенгалии со столицами в Агре и Дели. После этих завоеваний позиции ордена накшбандийа-ходжаган значительно укрепляются и отношения ордена с двором Бабура становятся подчеркнуто тесными. В 1528-1529 годах Бабур в Агре принимает у себя послов от «узбеков» (Шейбанидов). В том числе, с особыми почестями, потомков Ходжи Ахрара – ходжу Калона и ходжу Абдушша-хида23. На пиру накшбандийские духовные лица сидят вблизи Бабура, и это дает основание для предположений, что ходжи, возможно, возглавляли посольство.

Итак, шейхи накшбандийа-хаджаган получают почетную близость к власти в новой империи Бабура и сохраняют связи с исходной ферганской территорией.

Не всегда, конечно, отношения братства и династии были безоблачными. Они сильно испортились, например, при накшбандийском шейхе Ахмаде Сирхинди (1564-1624), «новом обновителе веры» и «обновителе II-го тысячелетия». Сирхинди не только призывал к очищению веры и ужесточению соблюдения религиозных обрядов, но и выдвинул тезис: «Шариат нужно развивать мечом». Между тем царствующий в то время Бабурид Акбар провозгласил себя одновременно и светским, и духовным главой империи (то есть посягнул на прерогативу ордена) и встал на путь синкретизма24. Орден не мог свергнуть Акбара, но оставался в оппозиции в годы его правления. И, выдержав гонения Акбара, в дальнейшем восстановил потерянные отчасти позиции. Однако это далось ордену нелегко.

Когда наследник Акбара император Джахангир в 1605 году вступил на престол, шейх Ахмад Сирхинди разворачивал широкое движение против религиозных нововведений, распространившихся в царствование Акбара. При этом среди последователей Сирхинди были и аристократы, имевшие значительное влияние при дворе Моголов. Поэтому в движении Сирхинди, при всей его накаленной религиозности, с самого начала не мог не присутствовать политический, дворцовый, аспект25. И это вызвало реакцию со стороны самого Джахангира. Придворные последователи шейха были отправлены в ссылку, несмотря на их влиятельность. На этом Джахангир не остановился и прямо обвинил шейха в пропаганде неисламских идей. Шейх сумел эти обвинения опровергнуть, однако затем ответил отказом на требование императора совершить перед ним земной поклон. В ответ на это император отправил шейха в заключение в крепость Гвалиор, где Сирхинди оставался в течение двух лет.

То, что произошло дальше, в очередной раз подтверждает тезис не только об убежденности и политической воле, но и о незаурядных организационных способностях, свойственных многим лидерам накшбандийа. Это их уже известное по предыдущим сюжетам качество было, безусловно, присуще и Ахмаду Сирхинди. Во время заключения шейха его ученикам и сторонникам не просто удалось поднять восстание. Последователь шейха Сирхинди, взбунтовавшийся полководец Джахангира Махабатхан, собрав свое войско, сумел провести быстрое наступление. И более того, сторонник Ахмада Сирхинди отправил самого Джахангира в «ссылку» в местечко Джалум, где император признал свою ошибку и приказал с почестями освободить шейха из заточения26.

После этого шейх выдвинул императору ряд жестких требований (в том числе относительно места и роли мусульманских духовных лиц в государстве), и эти требования были удовлетворены. Изгнанные сторонники шейха при дворе и уволенные чиновники были возвращены. Называя вещи своими именами, нужно сказать, что фактически, при сохранении Джахангира на троне, произошел переворот, сделавший «партию» шейха Ахмада Сир-хинди господствующей в империи Великих Моголов.