Журнал «Если» - «Если», 2012 № 01

• Название: «Если», 2012 № 01
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012
• ISBN: ISSN 1680-645X

Кристин Кэтрин РАШ. СОВЕТ УБИЙЦЫ

«Тебе нужно было просто вышвырнуть его за борт через шлюз…»

Александр ЯБЛОКОВ. КАНАТНЫЕ ДОРОГИ: ДЕНЬ ПОСЛЕДНИЙ

Этой необычной профессии приходит конец даже в альтернативном мире.

Джек МАКДЕВИТТ. ПРОЕКТ «КАССАНДРА»

Давайте же определимся: были на Луне инопланетяне или нет?

Эдуарде Дельгадо САИНО. НАДЕЖДА НА СПАСЕНИЕ

Умирая последней, его надежда вновь воскресает и опять уходит в смертельное небытие.

Норман СПИНРАД. МУЗЫКА СФЕРЫ

Оказывается, есть мелодии, которые мы не слышим. Ну, а если постараться?

Джерри ОЛШЕН. ШАРЛАТАН

Сойтись в поединке приглашены ученый-медик и гомеопат. Истина обнаруживается там, где ее никто не искал…

Стивен БЁРНС. ЖДИ!

Даже когда отношения радикально меняются, отголоски старых могут быть весьма живучими.

Майк РЕЗНИК. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

Подлинной привязанности не помеха любое обличье.

Вандана СИНГХ. СУТРА МЛЕЧНОГО ПУТИ

Можно ли влюбиться в человека через полторы тысячи лет после его смерти?

Тимофей ОЗЕРОВ. ЛЕОНАРДОПАНК

Давнишняя история в новейшей инкарнации.

Александр РОЙФЕ. НЕЧТО И НИЧЕГО

Эволюция фильма как результат эволюции общества.

Аркадий ШУШПАНОВ. ФЭНДОМ КИНО

Фэны, гики и прочие — новые герои кинематографа?

Дмитрий БАЙКАЛОВ. НЕ ТРОГАЙТЕ КУБИНСКИХ ЗОМБИ!

Обзор фантастических премьер грядущего полугодия.

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Что важнее — идея или ее воплощение на экране?

Глеб ЕЛИСЕЕВ. ГИГАНТСКАЯ КНИГА О ГИГАНТАХ

Эту НФ-эпопею автор знаменитого реалистического творения «Берлин. Александерплац» считал своим главным творческим свершением.

РЕЦЕНЗИИ

Наши рецензенты неутомимы в чтении. Чего и вам желают.

КУРСОР

Президентская награда нашла героя.

Вл. ГАКОВ. СЛЕЗНАЯ МОЛИТВА УОЛТЕРА МИЛЛЕРА

Не так уж много прозаиков, кто закрепился в литературной истории, написав, по сути, всего один роман.

ПЕРСОНАЛИИ

Правила очень просты: задача писателей — создавать миры, наша — обустраиваться в них и ждать новых.

---

Так распорядилась судьба, что жизнь автора «Песни по Лейбовицу» оборвалась там же, где он появился на свет. Во Флориде, но на сей раз в другом курортном городке — Дейтона-Бич. Трагедия произошла таким же солнечным январским днем 1996 года. Как-то поутру соседи услышали выстрел в доме, где постоянно проживал странный, явно чокнутый старик, после смерти жены несколько месяцев не выходивший на улицу и ни с кем не общавшийся. Прибывшие полицейские констатировали «смерть в результате раны, вызванной неосторожным обращением с ружьем». Так это было на самом деле или Уолтер Миллер совершил осознанное самоубийство, мы уже, вероятно, никогда не узнаем. Как тайной останется и то, что толкнуло его, набожного католика, на этот смертный грех.

О его редкой — по краткости и стремительности — литературной карьере сведений тоже кот наплакал.

Долгое время это имя было практически неизвестно у нас в стране. Если не считать дежурной фразы, которую советские критики (с легкой руки большого «знатока» западной фантастики Александра Казанцева) без устали переписывали друг у друга, как своего рода мантру: «у американца Уолтера Миллера (роман „Песнь по Лейбовицу“) на испепеленной атомной катастрофой Земле первой возрождается апостольская римско-католическая церковь». И все — как ярлычок привесили: реакционер, мракобес…

Признаюсь, я и сам за неимением иной информации, какое-то время полагался на оценку Казанцева. Все «продвинутые» фэны той поры, увы, знакомились с забугорной фантастикой в основном по статьям и предисловиям критиков… Но мое заблуждение длилось до того момента, как был раскрыт истрепанный «пейпер-бек» издательства Bantam Books. А затем залпом проглочен — от корки до корки!

Позже, в «Энциклопедии научной фантастики» под редакцией Питера Николлса (первом издании 1993 года) я прочитал резюме, с которым трудно не согласиться: «Влияние Уолтера Миллера-младшего на современную американскую научно-фантастическую литературу обратно пропорционально незначительному количеству выпущенных им книг». Их было всего три — роман и два сборника. По стандартам американского книжного рынка — ничто, исчезающе малая величина. Как согласно закивают головами издатели, критики, литературные агенты, при подобной «продуктивности» имя себе в Америке не сделаешь. По крайней мере в НФ, где даже маститые авторы не могут себе позволить почивать на лаврах и постоянно и целеустремленно вынуждены напоминать о своем существовании.

А Уолтер Миллер сделал. Наперекор всем законам рынка. И сделал себе имя всего за шесть лет! В 1950 году писатель дебютировал реалистическим рассказом в мейнстримовском журнале «American Mercury». Спустя год в «Amazing Stories» появился и первый НФ-рассказ Миллера «Секрет храма Смерти». А после 1957-го, когда в журнале «The Magazine of Fantasy & Science Fiction» была напечатана третья, заключительная часть единственного романа (в принципе, для того чтобы сделать имя, хватило бы его одного), писатель надолго замолчал. За это время вышли лишь два сборника, составленных из ранее опубликованного: «Условно человек» (1962) и «Взгляд со звезд» (1965). И отдельной книгой — роман «Песнь по Лейбовицу» (1959), через год получивший высшую жанровую награду — премию «Хьюго».

Не сомневаюсь, появись альтернативная премия профессионалов «Небьюла» лет на десять раньше (она была основана в 1965 году) — и роман Миллера сделал бы заветный «дубль»!

Кроме романа на счету Уолтера Миллера еще около четырех десятков рассказов и коротких повестей, одна из которых — «Мастер сцены» — также была награждена премией «Хьюго» (1955). Герой ее — безработный театральный актер, подвизавшийся для заработка в должности мастера сцены. Решив самовольно изменить «роли» театральных автоматов-манекенов, он в результате сам оказался подвешен «на ниточку». История не новая, но не потерявшая актуальности — кукловод, превратившийся в куклу-марионетку…

Вообще-то, две высшие премии на столь незначительное количество опубликованного — своего рода рекорд. Произведения Миллера пришлись ко двору в американской фантастике конца 1950-х, потому что в это время фокус читательского интереса сместился с галактических приключений, путешествий во времени и моральных терзаний роботов на человека. А Уолтер Миллер никогда ни о чем другом и не писал.

И все-таки он неизбежно затерялся бы, утонул в водопаде новейшей фантастики, если бы не «Песнь по Лейбовицу». Первая треть романа — сначала в виде короткой и законченной повести — была опубликована в 1955 году журналом «The Magazine of Fantasy & Science Fiction». Неизвестно, виделось ли самому автору в ту пору какое-то продолжение, однако оно последовало — и не одно, а целых два. И в итоге все три повести стали тремя частями («Fiat Homo», «Fiat Lux» и «Fiat Voluntus Tua») большого романа, занявшего достойное место среди классики научной фантастики XX века.

Эта книга может восхитить, а может и оттолкнуть своей жестокой и одновременно сострадательной правдой о нас с вами, обо всем человечестве. Но представить себе сегодня эту литературу без романа Миллера просто невозможно. Известно, что в последние годы жизни Миллер работал над романом-продолжением, но, видимо, понимал (или знал?), что не успеет. Поэтому и попросил своего литагента подыскать «литературного негра» (в Америке их называют политкорректнее — ghost writer, писатель-призрак), чтобы тот завершил работу, не претендуя на появление собственного имени на обложке. А в результате роман «Святой Лейбовиц и всадница на необъезженном скакуне» (вышел посмертно, в 1997 году) завершил автор известный и состоявшийся — Терри Биссон. Гордо отказавшийся даже от «соавторства», поскольку посчитал доставшуюся ему рукопись «практически вылизанной».

Осознать пафос главного произведения Уолтера Миллера без сообщенных выше минимальных биографических сведений будет нелегко. Особенно без знания о том авиарейде на монастырь Монте-Кассини, оставившем в душе писателя незажившую психологическую рану. Весь роман — сдавленный предсмертный вопль, исступленная молитва, боль и отчаяние! И едва прорывающаяся сквозь них надежда.

Под занавес книги бомбы тоже начнут падать на монастырь — на сей раз обитель Ордена святого Лейбовица. А в самом финале стены ее — где братство на протяжение веков, последовавших после опустошительной атомной войны, хранило и лелеяло культурные артефакты погибшей цивилизации — обрушатся, как гнев Божий, на последнего настоятеля и убьют его. Но перед этим свет, падающий с небес, Люциферов огонь (ибо Люцифер — не только имя падшего ангела, ставшего врагом рода человеческого, но в переводе с греческого — Светоносец) еще даст, по прихотливой фантазии романиста, рождение новой непорочной деве, внезапно прозревшей от слепящего атомного пламени. Ее взор впервые откроется миру — невинный и любопытный взор ребенка. (Я пишу привычные «она», «ее», хотя речь идет о внезапно проснувшейся, ожившей… второй голове женщины-мутанта!) Цивилизация на Земле рухнет в очередной раз, вероятно, окончательно и бесповоротно. А последний звездолет с монахами Ордена отправится в далекую звездную колонию, чтобы там попытаться возродить эту цивилизацию заново.

Это, безусловно, произведение религиозное. После знакомства с ним вопрос о конфессии отпадет сам собой — кажется, во время оно Святой престол благодарно приобщал к лику святых и за меньшее! Говоря так, я имею в виду вовсе не католический монастырь — основное место действия и не образы братьев Ордена святого Лейбовица. Но, скорее, внутреннее чувство, настроение и неистребимую веру автора в некие высшие ценности. Вера эта слепа и инстинктивна, несмотря ни на что и вопреки всему, что подсказывают разум, опыт и здравый смысл. Вопреки даже ужасной, обескураживающей правде о том, как человечество на деле следует этим проповедуемым ценностям.

Как верующий человек Миллер не желает видеть эту правду. Однако художник Миллер не может просто отбросить ее кик дьявольское наваждение. И это столкновение, конфликт религиозной веры и объективного знания (а НФ по-прежнему остается для автора этих строк литературой беспощадно трезвой и по сути иконоборческой), на мой взгляд, как раз самое интересное в этом романе.

Можно, конечно, при желании прочитать роман как апологию религии — единственного оплота знания и культуры в темные времена. Но почему же тогда, несмотря на все тщание и бескорыстное служение Знанию (как они его понимают), дело монахов с самого начала безнадежно проиграно? Почему у Святого престола не вышло и на этот раз?

Во всяком случае, каков бы ни был ответ (а если бы те, кто не разделяет веру автора романа, знали его, то им оставалось, вероятно, только умереть от счастья!), «Песнь по Лейбовицу» заставит задуматься над очередными «проклятыми вопросами». Или, как минимум, отрешиться еще от одной иллюзии, химеры, столь модной в наши заметно «темнеющие» времена.