Михаил Булгаков - Том 3. Дьяволиада

• Название: Том 3. Дьяволиада
• Автор: Михаил Булгаков
• Издательство: Азбука
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 2002
• ISBN: 5-352-00139-3, 5-352-00142-3

В третий том настоящего Собрания сочинений вошла ранняя проза М. Булгакова: повести, рассказы и фельетоны 20-х годов. Основу тома, безусловно, составляют повести «Дьяволиада», «Роковые яйца» и «Собачье сердце». Особое внимание уделено работе М. Булгакова над текстом повести «Собачье сердце».

Том снабжен обширным комментарием.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Ну, ясно и понятно: без Ванькина ничто не может обойтись. Сейчас же он явился и счастливым матерям предложил имена для их крошек: Баррикада и Бебелина*. Так что первая выходила Баррикада Анемподистовна, а вторая Бебелина Иванна, от чего обе матери отказались с плачем и даже хотели обратно забрать свои плоды.

Тогда Ванькин обменял на два других имени: Мессалина и Пестелина*, и только председатель завкома его осадил, объяснив, что «Мессалина» — такого имени нет, а это картина в кинематографе.

Загнали наконец Ванькина в пузырек. Стих Ванькин, и соединенными усилиями дали мы два красивых имени: Роза и Клара*.

— Как конфетка будут октябрины, — говорил наш председатель, потирая мозолистые руки, — лишь бы Ванькин ничего не изгадил.

В клубе имени тов. Луначарского народу набилось видимо-невидимо, все огни горят, лозунги сияют. И счастливые матери сидели на сцене с младенцами в конвертах, радостно их укачивая.

Объявили имена, и председатель предложил слово желающему, и, конечно, выступил наш красавец Ванькин. И говорит:

— Ввиду того и принимая во внимание, дорогие товарищи, что имена мы нашим трудовым младенцам дали Роза и Клара, предлагаю почтить память наших дорогих борцов похоронным маршем. Музыка, играй!

И наш капельмейстер, заведующий музыкальной секцией, звучно заиграл: «Вы жертвою пали». Все встали в страшном смятении, и в это время окрестность вдруг огласилась рыданием матери № 2 Дарьи вследствие того, что ее младенчик Розочка на руках у нее скончалась.

Была картина, я вам доложу! Первая мать, только сказав Ванькину:

— Спасибо тебе, сволочь, — брызнула вместе с конвертом к попу, и тот не Кларой, а простой Марьей окрестил ребеночка в честь матери.

Весь отставший старушечий элемент Ванькину учинил такие октябрины, что тот еле ноги унес через задний ход клуба.

И тщетно наша выдающая женщина-врач Оль-Мих. Динамит объясняла собранию, что девочка умерла от непреодолимой кишечной болезни ее нежного возраста и была уже с 39 градусами и померла бы, как ее ни называй, никто ничего не слушал. И все ушли, уверенные, что Ванькин девчонку похоронным маршем задавил наповал.

Вот-с, бывают такие штуки в нашей милой отдаленности.

С почтением Капорцев

Четвертая корреспонденция Брандмейстер Пожаров

Покорнейше вас прошу, товарищ литератор, нашего брандмейстера пожаров (фамилия с малой буквы. — М. Б.) описать покрасивее, с рисунком.

Был у нас на станции N. Балтийской советской брандмейстер гражданчик Пожаров. Вот это был пожаров, так знаменитый пожаров, чистой воды Геркулес, наш брандмейстер храбрый.

Первым долгом налетел брандмейстер на временные железные печи во всех абсолютно помещениях и все их разобрал в пух и прах, так что наши железнодорожники, товарищи-граждане, братья-сестрицы вымерзли, как клопы.

Налетал Пожаров в каске, как рыцарь среднего века, на наш клуб и хотел его стереть с лица земли, кричал, что клуб антипожарный. Шел в бой на Пожарова наш местком и заступался и вел с разрушителем нашего быта бой семь заседаний, не хуже Перекопа. Насчет клуба загнали месткомские Пожарова в пузырек, а на библиотечном фронте насыпал Пожаров с факелами, совершенно изничтожил печную идею, почему покрылся льдом товарищ Бухарин со своей азбукой* и Львом Толстым и прекратилось население в библиотеке отныне и вовеки. Аминь. Аминь. Просвещайся, где хочешь!

И еще не очень-то доказал гражданин брандмейстер свою преданность Октябрю! Когда годовщина произошла, то он, что сделает ей подарок, возвестил на пожарном дворе с трубными звуками. И пожарную машину всю до винтика разобрал. А теперь ее собрать некому, и ввиду пожара мы все просто погорим без всякого разговора. Вот так имеет годовщина подарочек!

Лучше всего припаял брандмейстер нашу кассу взаимопомощи. Червонец взял и уехал, а по какому курсу — неизвестно! Говорили, видели будто бы, что Пожаров держал курс на станц. X. подмосковную. Поздравляем вас, братцы подмосковники, будете вы иметь!

Было жизни пожарской у нас ровно два месяца, и настала полная тишина с морозом на северном полюсе. Да будет ему земля пухом, но червонец пусть все-таки вернет под замок нашей несгораемой кассы взаимопомощи.

Фамилию мою Капорцев не ставьте, а прямо напечатайте подпись «Магнит», поязвительнее сделайте его.

Примечание:

Милый Магнит, язвительнее, чем Вы сами сделали вашего брандмейстера, я сделать не умею.

Комментарии

Похождения Чичикова*

Впервые — «Литературное приложение» к газете «Накануне» (1922. № 19. 24 сентября). С подписью: «Михаил Булгаков».

При жизни писателя повесть переиздана в газете «Бакинский рабочий» (1922. 9 октября) и в сб.: Булгаков М. Дьяволиада. М.: Недра, 1925; то же, 1926.

Печатается по сб.: Булгаков М. Дьяволиада. М., 1926.

Часто в произведениях Булгакова вся суть задуманного прочитывается в двух-трех начальных фразах, а затем следует лишь детализация. Вот и в повести-гротеске «Похождения Чичикова» достаточно взглянуть на первые слова «Пролога», чтобы увидеть весь трагический смысл этого, казалось бы, чрезвычайно веселого сочинения. Шутник-сатана открыл двери ада, и вся его рать-ватага ринулась в Россию… И что же может произойти со страной, в которой хозяйничают слуги дьявола?

«Пролог» к этому сочинению важен еще и потому, что является своеобразным ключом, с помощью которого можно открыть сокровищницу, хранящую все творческое наследие Булгакова.

— Держи, держи, дурак!.. — из поэмы Н. В. Гоголя «Мертвые души» (т. I, гл. XI).

…дядя Лысый Пимен, который некогда держал «Акульку»… — опять-таки персонаж из «Мертвых душ» (т. II, гл. I), державший в деревне кабак под названием «Акулька».

— Пишите анкету… сто вопросов самых каверзных… — Несомненно, Булгаков обыгрывает ситуацию с заполнением анкет при поступлении на работу в Лито Главполитпросвета (см.: Янгиров Р. М. А. Булгаков — секретарь Лито Главполитпросвета // М. А. Булгаков — драматург и художественная культура его времени. М., 1988. С. 227–229). Характерен ответ Булгакова на вопрос: «Ваш взгляд на современную эпоху» — «Эпоха великой перестройки». Между тем в своем дневнике (запись 26 декабря 1924 г.) Булгаков на этот вопрос ответил так: «…нынешняя эпоха, это эпоха сведения счетов…»

Дали академический. — В сохранившихся отрывках дневника писателя за 1922 г. (9 февраля) имеется такая запись: «Мы с женой голодаем… Ученый проф. Ч. широкой рукой выкидывает из списков, получающих академический паек, всех актеров, вундеркиндов (сын Мейерхольда получал академический паек!)…»

…около пятисот апельсинов капиталу. — В своих фельетонах Булгаков миллион именует «лимоном» (на жаргоне тех и последующих лет). Значит, в данном случае речь идет о миллиардах, эквивалентных «апельсинам».

…против Страстного монастыря… — Страстной монастырь был построен в 1654 г. царем Алексеем Михайловичем во имя Страстной иконы Божией Матери. Хотя монастырь был упразднен в 1919 г., Булгаков почти всю свою жизнь мог любоваться этим красивейшим сооружением (разрушен в 1937 г.).

…«Пампуш на Твербуле». — Булгаков иронизирует над практиковавшимися в то время всевозможными аббревиатурами. «Пампуш на Твербуле» — памятник Пушкину на Тверском бульваре, стоявший прямо напротив Страстного монастыря. В 1950 г. памятник Пушкину был передвинут на устроенную на месте монастыря обширную площадь.

…Елизавета Воробей. — Когда в 1934 г. Булгакову вместе с женой Е. С. Булгаковой было отказано в поездке за границу, он написал печальное письмо В. В. Вересаеву, в котором были и такие строки:

«Самые трезвые люди на свете — это наши мхатчики… Вообразите, они уверовали в то, что Булгаков едет. Значит же, дело серьезно! Настолько уверовали, что в список мхатчиков, которые должны были получить паспорта, включили и меня с Еленой Сергеевной. Дали список курьеру — катись за паспортами.

Он покатился и прикатился. Физиономия мне его сразу настолько не понравилась, что не успел он еще рта открыть, как я уже взялся за сердце. Словом, он привез паспорта всем, а мне беленькую бумажку — М. А. Булгакову отказано.

Об Елене Сергеевне даже и бумажки никакой не было. Очевидно, баба, Елизавет Воробей! О ней нечего и разговаривать!»

…и ужинал в «Ампире». — Об этом ресторане для богатых так писал близко знакомый с Булгаковым по Лито и «Гудку» Арон Эрлих: «В Петровских линиях открылся шикарнейший ресторан с музыкой, с ежевечерними представлениями эстрадных танцовщиков, певцов и декламаторов, с самыми лучшими поварами Москвы, с изысканной сервировкой… который могут посещать только не стесняющиеся в средствах валютчики и спекулянты, торгаши и предприниматели, преуспевающие нэпманы…» (Эрлих А. И. Нас учила жизнь. Литературные воспоминания. М., 1960. С. 34). Затем ресторан получил новое название — «Будапешт».