Роберт Янг - «Если», 1996 № 08

• Название: «Если», 1996 № 08
• Автор: Роберт Янг
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКАЕжемесячный журнал
Содержание:

Роберт Янг. САД В ЛЕСУ, рассказ

Дэвид Брин. КРАСНЫЙ СВЕТ, рассказ

Борис Силкин. С ЧЕГО ЖЕ НАЧАЛОСЬ ВСЕ-ВСЕ-ВСЕ

Ларри Нивен. ДЫМОВОЕ КОЛЬЦО, роман

Сергей Ениколопов. МЕНЯТЬСЯ ИЛИ МЕНЯТЬ МИР?

ФАКТЫ

Жан-Мишель Ферре. ЦЕФЕИДА, рассказ

Эдуард Геворкян. БОЙЦЫ ТЕРРАКОТОВОЙ ГВАРДИИ (окончание эссе)

РЕЦЕНЗИИ

ПРЕМИИ ГОДА

PERSONALIA

На правах рекламы [Издательства представляют]

ВИДЕОДРОМ

_{Дизайн: Ирина Климова, Наталья Сапожкова.}

_{На обложке иллюстрация к роману Ларри Нивена «Дымовое кольцо».}

_{Авторы иллюстраций: О. Васильев, А. Жабинский, К. Рыбалко, А. Филиппов.}

---

Так вот, мы с Люшем посадили корабль на эту самую планету… Как там ее? Кажется, РР-Лиры-VIII, как вы ее называете.

Атмосфера на поверхности оказалась пригодной для дыхания. Когда мы выбрались из корабля, меня поразило сходство окружавшего нас пейзажа с марсианской пустыней. Правда, небо над головой больше походило на земное. В общем, было очень холодно, но дышалось легко. Что касается окрестностей, то, насколько хватало глаз, простиралась волнистая равнина, покрытая небольшими дюнами из мелкого серого песка; впадины между дюнами были заняты миниатюрными озерцами или прудами; в их неподвижной воде четко отражались облака. Все это вы можете увидеть на снимках, которые сделал Люш… Точнее, могли бы увидеть, если бы свидетельства уцелели вместе с ним.

За те два часа, в течение которых мы находились на поверхности планеты, я почти закончил анализ песка. Должен признаться, состав песка оказался весьма сложным, что породило у нас определенные надежды. После этого Люш решил проанализировать состав воды — так, на всякий случай. Он взял довольно громоздкий прибор, я нагрузился склянками для проб, и мы направились к соседнему водоему.

Неожиданно нас ослепила сильная вспышка — я даже подумал, что в небе над нашей головой что-то взорвалось. Но это пробудилось солнце. Если до сих пор оно было желтовато-белым и ничем не отличалось от земного, то сейчас внезапно, без малейших предупреждений, ярко вспыхнуло, превратившись в огромную голубую звезду класса Веги или Денеба. Яростный поток света залил всю планету. Песок под нашими ногами почернел, над прудами заклубились испарения.

Мы почувствовали, что вот-вот зажаримся. Я помню, что Люш был немного дальше меня от корабля в тот момент, когда мы бросили все свое снаряжение и кинулись назад.

Пробежав несколько шагов, я услышал отчаянный крик Люша, обернулся… и оцепенел от изумления. Из луж и прудов во все стороны устремились пучки тонких гибких нитей. Извиваясь, словно змеи, они тут же переплетались, образуя что-то вроде розовых клубков или чудовищных лимфатических узлов, отвратительно пульсировавших, словно вывалившиеся из распоротого живота внутренности. Не успел я полностью осознать представшую моим взорам картину, как Люш взлетел высоко над землей, оказавшись в тисках обвившихся вокруг него нитей. Сокращаясь, они тянули Люша к пруду, тому самому, из которого мы хотели взять пробы воды для анализа.

Не знаю, что случилось со мной, но я дико заорал и как безумный кинулся к кораблю. Упругие тонкие нити-щупальца со всех сторон устремились ко мне; они хлестали меня по ногам, по лицу, пытались обвиться вокруг тела, обжигая при этом кожу, словно крапива.

Люш продолжал дико кричать; он замолчал только после того как я нырнул в открытый люк корабля, словно успокоился за мою судьбу. Что касается местности, то она превратилась во что-то ужасное. Окрестности, только что совершенно мертвые, буквально ожили. Из каждого водоема продолжали вытягиваться нити, извиваясь и переплетаясь, словно в яростной схватке. На них возникали большие розовые шары, пульсировавшие, сливавшиеся или распадавшиеся на части. Из песка к небу устремлялись стебли растений, которые тут же покрывались листвой и цветами. Цветы мгновенно распускались в слепящем свете солнца; в их чашечках копошились какие-то нелепые создания, которые явно не были насекомыми, и все это…

Через несколько минут я взлетел; голова у меня шла кругом, перед глазами все плыло в розовом тумане, как бывает при сильном опьянении. Последнее, что я успел разглядеть на обзорном экране рубки управления — это густая чаща коричневых стеблей, увенчанных уродливыми наростами, громоздившимися друг на друга, словно кто-то пытался построить из них Вавилонскую башню…

Мюрелки замолчал. Он упорно смотрел в окно на мирный пейзаж Шелдрона широко раскрытыми глазами, словно перед ним все еще мелькали жуткие картины ожившей планеты.

— Мюрелки, — после некоторого колебания обратился к нему Торазо, — знаете ли вы, что такое солнце РР-Лиры, с точки зрения астрофизики?

— Ну, это то, что называют цефеидой, верно?

— Правильно. Это звезда, уровень светимости которой может резко изменяться через определенные промежутки времени. Для РР-Лиры период колебаний составляет около 350 часов. Спокойная бледно-желтая звезда через каждые 350 часов вспыхивает, превращаясь в голубого монстра, затем через некоторое время снова успокаивается и возвращается в исходное состояние.

— Понимаю, — кивнул Мюрелки. — Именно это и произошло, когда мы находились на планете.

— Да, именно так все и случилось. — Торазо встал, выключив записывающее устройство. — Видите ли, для нас очень важен ваш рассказ, потому что вы с Люшем оказались первыми людьми, посетившими одну из планет звездной системы подобного типа. Можно сказать, что вам просто не повезло — вы могли улететь с планеты до начала вспышки, и с вами ничего не случилось бы… Видите ли, Мюрелки, мы хорошо понимаем, что свет — это сама жизнь. Когда на планету обрушились потоки яростного света РР-Лиры, жизнь на поверхности планеты мгновенно проснулась от летаргического оцепенения. Она пробудилась, чтобы просуществовать несколько часов, обеспечить продолжение рода и снова заснуть. Случайно получилось так, что наш разведывательный корабль побывал на планете во время периода низкой светимости звезды. Планета находилась в состоянии сна и была отнесена к классу безжизненных…

— Интересно, всегда ли просыпающаяся через небольшие промежутки времени жизнь одна и та же?

— Скорее всего, нет.

Мюрелки задумался.

— Впрочем, это неважно, — пробормотал он. — Главное, что Контрольная служба не захотела поверить, что я не убивал Люша…

— Теперь поверит. Кроме того, чтобы не повторялись подобные трагедии, службе придется сделать соответствующие выводы.

Навигатор уставился на картографа-инквизитора.

— Скажите, — медленно произнес он, — эта жизнь, которая то появляется, то погибает… Может ли случиться так, что однажды она уцелеет?

— Для этого, — ответил Торазо, — нужно, чтобы солнце РР-Лиры осталось в состоянии наибольшей светимости достаточно продолжительное время.

Мюрелки промолчал. Казалось, его охватило странное оцепенение.

Он уставился в окно остекленевшим взглядом и перестал реагировать на слова инспектора. Он не пошевелился даже тогда, когда тот ушел, попрощавшись и пожелав навигатору быстрейшего выздоровления.

* * *

Торазо передал свой рапорт Генеральному Штабу, а тот, в свою очередь, отправил его в Центр, на Землю. Потребовалось не больше месяца на то, чтобы выработать особое положение о планетных системах с цефеидами в качестве центрального светила. Согласно этому положению, всем кораблям запрещалось приближаться к звездам подобного типа; в окрестностях всех известных на данный момент цефеид были размещены радиомаяки, преграждавшие доступ к ним.

Однажды Торазо, находившийся на борту патрульного крейсера «Патрик-1», увидел мигающий огонек на одном из контрольных экранов. Он тут же вызвал пункт управления капитана.

— Придется отправиться к РР-Лиры, — проворчал тот. — Чей-то корабль пытается прорваться к звезде.

На протяжении трех суток «Патрик-1» набирал скорость, устремляясь для перехвата нарушителя к цефеиде. За это время она ни разу не вспыхнула, чтобы затмить своим светом все окрестные звезды.

Следя за нарушителем через иллюминатор, Торазо вспомнил о Мюрелки и его несчастном спутнике Люше. В его душе зародилось неясное подозрение, и он бросился к корабельным архивам, постоянно связанным с архивами Центральной базы, и на несколько часов закопался в них. Вскоре он выяснил, что Мюрелки, быстро поправившись, улетел с Шелдрона, чтобы продолжить уже в одиночку тяжелый труд изыскателя. В электронной памяти машины было зарегистрировано и то, что во время коротких посадок на Ахернаре-III и Люгдране-IX Мюрелки говорил что-то очень странное о космических богах и, кажется, даже сравнивал себя с ними.

Подозрения Торазо сначала перешли в уверенность, затем сменились страхом. Кинувшись к иллюминатору, он напряженно следил, как за толстым броневым стеклом быстро растет охристый полумесяц восьмой планеты РР-Лиры. Справа от зловещего серпа микроскопической искоркой поблескивал корабль-нарушитель. Он обогнул планету и сейчас направлялся в сторону центрального светила системы, заметно увеличивая скорость.

С тревожно бьющимся сердцем агент Службы космографии поспешил в рубку управления. Через несколько минут послышался голос. Это был Мюрелки.

— Приветствую вас, бдительные патрульные. На этот раз вы немного опоздали.

Торазо вышел на связь:

— Мюрелки! Мюрелки! Это я, Торазо! Помните Шелдрон? И наш разговор в больнице?

В ответ раздался смешок: