Майкл Миллер - «Если», 1993 № 07

• Название: «Если», 1993 № 07
• Автор: Майкл Миллер
• Издательство: газета "Московские новости", Издательский Дом "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 0136-0140

ЖУРНАЛ ФАНТАСТИКИ И ФУТУРОЛОГИИСодержание:

4 Майкл Д. Миллер. Черед Тайсона.

10 Айзек Азимов. Покупаем Юпитер.

12 Олег Феофанов. Если у вас нет сотни тысяч…

16 Грегори Бенфорд. Левиафан.

18 Татьяна Никулина. Найдите пару для фараона.

22 Джеймс Э. Томпсон. Принцип синхронности.

26 Мак Рейнольдс. Кто первый?

36 Сергей Алексашенко. Действовать ещё можно. Но очень ограниченно.

42 Филип К. Дик. Кланы Альфанской Луны. Роман.

93 Эммануил Гушанский. Объять необъятное.

---

Поэтому в нашей ситуации гораздо важнее отслеживать качественные сдвиги, изменения в экономике.

Наш прогноз строился следующим образом. Был определен круг экспертов, каждый из которых мог выдвигать свою гипотезу развития событий. Это высококвалифицированные экономисты, которые делали свои расчеты, опираясь в том числе и на профессиональную интуицию. И получился многовариативный сводный результат — обобщение. Так всегда бывает, когда вы беретесь рассматривать качественные процессы. Важно понять, что между оптимистическим и пессимистическим вариантами проходит русло, в котором будут развиваться события.

Вы обозначаете границы, «берега» — самое худшее и самое лучшее.

— Извините, Сергей Владимирович, но не напоминает ли ваша ситуация доктора Богомола из «Золотого ключика», который говорит: больной или жив, или мертв?

— Ну нет. У нас и оптимизм и пессимизм в пределах допустимого. Мы же не говорим (в отличие от некоторых), что через год будет подъем. Потому что это нереально. Таких крайностей, что пациент — народное хозяйство — уже жив или уже мертв, у нас нет. Суть этого прогноза — показать, что у любого правительства, каким бы оно ни было, есть определенный набор возможных действий. Очень ограниченный. Чуть-чуть сюда или чуть-чуть обратно.

Но очень чуть-чуть. Много не получается. Тот же Черномырдин сначала попробовал заморозить цены и одновременно дать льготные кредиты. И уже в новогоднюю неделю цены выросли на десять процентов. Раздались крики: «Пятьдесят процентов в месяц? Гиперинфляция!» И больше он в эту сторону не ходит…

Как только человек, попавший на этот уровень, пробует куда-то дернуться — тут же понимает: туда нельзя и сюда нельзя! И вообще попал в какой-то желоб для бобслея, по которому должен ехать. Его задача-максимум — не перевернуться. Можешь ехать быстрее, медленнее, не трястись на поворотах, но набор действий очень ограничен. И, если правительству чуть-чуть повезет — не случится пожара на КамАЗе и оно будет настойчиво в проведении своей линии — то мы можем выйти на оптимистический сценарий. Если правительству не повезет и оно будет пассивно обсуждать ситуацию, то можно скатиться к самому пессимистическому…

— А категория «везения» в вашем прогнозе какое место занимает?

- Очень незначительное. Трудно сказать, что это такое. Вот сгорел КамАЗ — не повезло, причем не только кому-то лично, всем нам. Даже просто отсутствие заказов от КамАЗа означает потерю десяти миллиардов рублей — неполученных налогов плюс выплаты пособий по безработице. Это без учета самого завода и его социальной сферы, которая тянет на тридцать пять миллиардов в год.

-А где же «везение»? Или вы считаете: если не рухнуло — уже хорошо?

- Повезет, если нефть найдут где- нибудь в Подмосковье. Много. Дешево и сердито.

Но в это не верится. Поэтому, скорее, категория везения — это совладение нескольких независимых друг от друга процессов. Резонанс. Скажем, начинает правительство в очередной раз проводить жесткую финансовую политику, зажимать денежную массу, чтобы погасить инфляцию, а именно к этому моменту директора вдруг поняли, что от государства больше ничего не получишь. И результат как в Болгарии — взаимного зачета долгов никому не производили и погасили за счет этого инфляцию. У нас сегодня, чтобы этого добиться, должно «повезти».

- А если разбить «везет-не везет» на составляющие? Если взять финансовую сферу, возможен ли здесь случайный прохожий, который своими действиями вызовет лавину позитивного или негативного свойства? Образно говоря, бросит окурок — и спалит КамАЗ?

- Это старый вопрос о роли личности в истории. Я считаю, что может. Если есть какая-то направленность исторических событий и вы действуете в том же направлении, то каким-то образом можете ускорить процесс. Если наоборот, в конечном итоге вы обречены на неудачу. Думаю, сегодня сказать, что может сделать личность в финансовой политике, трудно. К сожалению, личностей в министерстве финансов, за исключением самого министра, нет.

- А возможны ли такие пиковые точки, когда чей-то частный поступок даст стимул для качественного скачка в экономике? Или все мы на этом празднике жизни — простые статисты?

- Понимаете, единица — ноль, единица тоньше писка. Конечно, от среднестатистического человека, обывателя мало что зависит. Но от того, как ведет себя население, зависит очень многое. Вот даже чисто гипотетическая ситуация — начинают ползти слухи, что будет денежная реформа и что обменивать будут только наличные. А вклады в Сбербанке пропадут. Или будут обменивать десять к одному. Представляете, что качнет твориться с наличностью? Сколько денег надо будет выбросить в обращение? Вот, нашелся кто-то, пустил слух…

Или, говорят, если пятьдесят процентов в месяц — это гиперинфляция, если меньше-то нет. А вообще-то гиперинфляция — это психологический феномен в поведении людей. При тридцатипроцентной инфляции в месяц практически во всех странах люди требуют выплаты зарплаты еженедельно. А у нас как платили два раза в месяц, так и платят. И ходим мы с карманами, набитыми деньгами. И вроде чувствуем, что хорошо бы их потратить сразу, а, с другой стороны, понимаем, что жить нужно еще две недели и через десять дней тоже надо будет что-то есть.

—Люди живут стереотипами стабильного общества, несмотря ни на что?

-Да. И если вдруг этот стереотип поменяется и люди начнут мгновенно тратить деньги, вот тогда-то и наступит гиперинфляция. Казалось бы, и сейчас можно скупать макароны, мыло, крупы — все, что способно храниться. А они лежат на прилавках. Не говоря о всяких напитках. Народ как-то держится. Да, нет молока, трудно купить сыр. Но к гиперинфляции это не имеет отношения. Потому что в этом случае население должно сметать все, что хранится больше трех дней.

— Вы в своем прогнозе затрагиваете макроуровень, а если говорить об обывателе?

— Его сознание является гораздо более рыночным, чем мы (в том числе и средства массовой информации) привыкли думать. Хотя это трудно доказать на цифрах.

Говорят, что реальные доходы населения упали в два раза. Но по жизни этого не видно, а значит, люди ищут и находят выход. Все, кто моложе сорока, помимо официального, имеют как минимум еще один источник доходов. Пытаются как-то крутиться, поняв, что на государство рассчитывать нечего. Пожилым, конечно, труднее.

—Ваши политические предсказания окрашены, если так можно выразиться, в серые тона, а о «простых смертных» вы говорите с проблесками оптимизма. Как вы разрешаете это противоречие?

— Мы в такой ситуации, когда спастись, помочь себе и стране можем только сами. Никакая западная помощь ничего не решит. Не хватит ее: сколько ни дадут, все промотаем. Серый цвет» перспектив во многом определяется тем, что официальная статистика ничего не знает о частном секторе. Уже в 1991 году я оценивал долю выведенного из-под прямого государственного управления сектора — аренды, кооперативов и т. п. — в двадцать процентов валового национального продукта.

Сегодня доля частного сектора гораздо выше. Есть огромная часть национального богатства, о которой статистика не может судить. Мы даже не знаем, сколько в стране коммерческих ларьков. А оборот каждого из них в Москве — 80 тысяч в день!

При норме прибыли пятьдесят процентов получается не менее пятнадцати-двадцати тысяч рублей на человека. Это деньги, которые нигде не учтены, — личный доход. А посмотрите на частное строительство, которого официальная статистика тоже не замечает. Огромное количество настоящих особняков, а не времянок до первого пожара.

Нет даже выборочной статистики. Налоги никто не платит, потому что доходы не учтены. Не говорю, что это хорошо, но в отношении нашего населения я спокоен.

— Можно ли судить людей за то, что они не сообщают в налоговую инспекцию о своих доходах?

- По нормам нашей морали — нельзя. У нас как-то исторически сложилось, что обман государства считается за доблесть. «Любовь» здесь взаимная. В Америке — там можно попытаться спрятать часть доходов, но вот вообще не платить налогов нельзя. Впрочем, наши американцы» уверяют, что это не проблема — если совсем не сдавать декларацию, то о тебе словно и не знают.

- Вы могли бы дать какие-то рекомендации по выживанию в нынешней финансовой ситуации? Что могло бы помочь каждому?