Татьяна Соболева - История шифровального дела в России

• Название: История шифровального дела в России
• Автор: Татьяна Соболева
• Издательство: «ОЛМА–ПРЕСС»
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5–224–03634–8

В книге прослеживается история становления отечественной криптографической службы, которое происходило на протяжении нескольких веков. Принципы и основы этой работы, ее формы и методы, приемы и способы вырабатывались несколькими поколениями русских криптографов, начиная с эпохи Петра Великого и до начала Второй мировой войны. Обо всем этом автор рассказывает, опираясь на большой документальный материал.

---

По оценкам современных историков, русская военная разведка в начале XX в. была сравнительно слабой. В основном она пользовалась сведениями, получаемыми от военных агентов (атташе). Некоторые разведывательные данные поступали от дипломатов, морских атташе, чиновников Министерства финансов. Разведывательная служба России работала бессистемно, общей программы не было. Такая ситуация существовала по всем разведывательным линиям, в том числе и в отношении разведки против Японии.

В 1911 г. видный специалист в области агентурной разведки В. Клембовский писал: «Мы не знали японцев, считали их армию слабой и плохо подготовленной, думали легко и быстро справиться с нею и… потерпели полную неудачу»[170].

Эти недостатки не замедлили сказаться в самом начале войны с Японией. Например, к 1 апреля 1904 г. (дню высадки японской армии на материк) Россия не имела никакой информации о возможном времени и месте высадки.

Вместе с тем русская разведка имела и некоторые успехи. Так, за несколько недель до нападения японского флота на Порт–артурскую эскадру в руках русских разведчиков оказался экземпляр книги японского кода, при помощи которого японское посольство в Гааге вело переговоры со своим правительством. К сожалению, такие случаи были весьма редки.

Историческая практика свидетельствует, что дешифрование кодов, особенно неалфавитных, требует больших усилий и занимает длительное время, даже если известно некоторое количество кодовых обозначений. Например, в начале 20–х годов XX в. «черному кабинету» США, для того чтобы доказать недостаточную криптографическую стойкость кода военно–морских сил США, пришлось провести такой объем необходимой работы, что одни лишь статистические данные, полученные на основе анализа шифрованных материалов, составили 1300 страниц и 650 тысяч отдельных статей. Только после этого пришел ожидаемый успех.

Иностранные державы, как и Россия, обычно использовали в переписке десятки различных кодов, хотя основными из них были всего два или три. Остальные являлись лишь вторичными кодами, основанными на двух первоначальных. Считалось удобнее перерасполагать старый код в ином порядке, нежели создавать новый.

В конце XIX в. шифровальная служба в МИД была организована следующим образом.

При канцелярии министра был так называемый шифровальный департамент с двумя отделениями. В одном отделении шифровались свои русские сообщения министерства послам и консулам за границу и разбирались получаемые от них из–за границы сообщения. Во главе этого отделения долгие годы стоял барон Таубе. В другом разбирались копии с шифртелеграмм, перлюстрированных в «черном кабинете» главного телеграфа в Петербурге, а также присылаемые на этот телеграф из больших городов Российской империи (Москвы, Варшавы, Киева, Одессы и др.), являвшихся местом пребывания иностранных консулов. Штат этого второго отделения шифровального департамента состоял из 10—12 человек во главе с Долматовым. Один из крупнейших русских криптографов того времени В. И. Кривош–Неманич, вспоминая позднее о работе этого отделения, писал, что среди его сотрудников действительными знатоками дела были всего 2—3 человека, весь же остальной штат чиновников имел лишь весьма отдаленные сведения об искусстве шифра и дешифрования. Именно здесь работал Эрнест Феттерлейн.

Специального учебного заведения, где бы преподавалось искусство криптографии, в России не было, и поэтому чиновниками в шифровальный департамент, как, впрочем, и во все другие департаменты министерства, назначались не лица, обладающие суммой определенных знаний и известными способностями, а окончившие лицей или юридический факультет. Крупным недостатком являлось и то обстоятельство, что работники дешифровального отделения в основном владели лишь французским, немецким и некоторые английским языками. Между тем министерство постоянно испытывало потребность в специалистах, владеющих и другими, более редкими языками. Поэтому департамент постоянно обращался за квалифицированной языковедческой помощью к ученым, преподавателям, иным лицам, владеющим тем или иным языком. Так, для помощи в дешифровании иностранной дипломатической переписки привлекались профессор Попов, преподававший в Петербургском университете китайскую словесность, его однофамилец, также Попов, окончивший факультет восточных языков и хорошо знавший японский язык. Этот последний даже за счет министерства был направлен в командировку в Японию с целью совершенствовать свои знания в языке. Для переводов с венгерского или, как тогда говорили, мадьярского языка обращались за помощью к Кривошу–Неманичу, работавшему в Генеральном штабе и знавшему 14 языков. Цензоры Комитета иностранной цензуры Смирнов и Жуковский переводили соответственно с турецкого и персидского языков. Все эти лица для дешифрования получали в министерстве коды, которые разрешалось брать домой. Эти коды департамент приобретал в Брюсселе у некоего де Вернина, основным занятием которого было выкрадывание шифров и кодов из посольств с помощью работавших там и подкупленных им лакеев, швейцаров, денщиков и т.д. Де Вернин делал с украденных документов довольно приличные фотографии и продавал их русским. Таким образом, в шифровальном департаменте была собрана полная коллекция кодов и департамент даже делился ими с морским и сухопутным генеральными штабами, переписывая или фотографируя свои. Бывали случаи, когда дешифровальщики департамента самостоятельно составляли коды. Так, однажды, когда долго не удавалось купить один германский код, двум сотрудникам было дано поручение его восстановить по ежедневно получаемым министерством многочисленным копиям с телеграмм, зашифрованных этим кодом. Над этим заданием работали больше года два человека. Когда работа приближалась к концу и код был уже в значительной степени раскрыт, немцы вывели этот код из действия или сменили ключ, и, таким образом, вся работа пропала даром.

Во время русско–японской войны шел очень оживленный обмен шифрованными сообщениями между Японией, с одной стороны, и Англией и Германией — с другой. Код, который при этом использовался, был составлен на английском языке и имел пять различных ключей. Кривошу–Неманичу удалось раскрыть три ключа, с помощью которых разбиралось большинство перехватываемых телеграмм. В Париже, а, как известно, Франция была союзницей России в этой войне, также работали над раскрытием этого кода. Там были также раскрыты два ключа к нему: один из тех, что уже знал Кривош–Неманич, а другой особый. Дешифрованные японские телеграммы французы пересылали в Россию. Таким образом, неизвестным для дешифровальщиков России и Франции оставался один ключ. В этой ситуации Министерство иностранных дел командировало Кривоша–Неманича в Париж для совместной работы с французами. Французы приняли российского криптографа, снабженного соответствующими бумагами, как своего человека и ввели его в святая святых своей секретной службы — в «Surete generate», где он и проработал около десяти дней, пока не был открыт пятый способ применения японского кода. Кривош–Неманич был первым русским криптографом, подробно познакомившимся с работой дешифровальной службы Франции того времени. Эти сведения были, безусловно, с успехом русскими использованы, а многие полезные вещи внедрены в практику.

Из архивных документов видно, что дешифровальщики–аналитики МИД России работали успешно и накануне, и в первый год Первой мировой войны. В 1913—1914 гг. они раскрыли 2 939 телеграмм из переписки государств из коалиции противника, в том числе: австрийских — 569, германских — 171, болгарских — 246, турецких — 181.

Дешифровальщики всегда работали в тесном контакте с разведкой, одна из важнейших задач которой была выкрасть код, сфотографировать его, естественно, положив затем на место, дабы не скомпрометировать Ставилась и более трудная, но и более эффективная задача — внедрить агента в среду противника, имеющую доступ к шифрам и кодам Эта сторона работы разведки описана в литературе достаточно подробно.

Большим подспорьем для раскрытия шифров и кодов являлись полученные агентурным путем открытые тексты, которые можно было привязать к соответствующим шифрованным сообщениям. Для кодов, например, это сразу давало достаточное число раскрытых кодовых групп, после чего значительно облегчалась работа по дешифрованию других сообщений. Зачастую коды просто–напросто покупались и продавались. Европейским центром такой деятельности разведок того времени была Вена — сердце балканских государств, где сталкивались интересы многих стран. В Вене производились всевозможные сделки по покупке и продаже копий секретных документов, писем, карт, кодов, планов, чертежей и т.п. Там Германия агентурным путем приобрела английский военно–морской шифр, Австро–Венгрия получила итальянский шифр.