Василий (Кривошеин) - Преподобный Симеон Новый Богослов (949-1022)

• Название: Преподобный Симеон Новый Богослов (949-1022)
• Автор: Василий (Кривошеин)
• Жанр: Религия

Результатом многолетних исследований архиепископа Василия (Кривошеина) явилась фундаментальная монография «Прп. Симеон Новый Богослов (949-1022)», вышедшая в 1980 г. в Париже одновременно на русском и французском языках — первое в русской церковной науке систематическое изложение мистического и догматического богословия прп. Симеона. В предисловии Василий (Кривошеин) отмечает, что целью данного труда было «дать живой, объективный, хорошо документированный словами самого прп. Симеона и, в особенности, правдивый образ великого святого, доступный широкому кругу образованных читателей… а не только профессиональным византологам, или, тем более, только конфессиональным полемистам». Несомненная заслуга архиепископа состояла в том, что ему удалось представить теснейшую связь непосредственного духовного опыта прп. Симеона с догматическим учением православной Церкви, а также внутреннее единство его умозрения. Василий (Кривошеин) приходит к выводу, что в центре богословского видения прп. Симеона находится Воплощение, которое «является главным источником обожения человека, оно также основа Евхаристии, которая получила у прп. Симеона то место в монашеской жизни, которого», по мнению архиепископа, «не имела у древних аскетических писателей».

---

Эти узы любви настолько сильны, что истинный духовный отец не захочет быть спасенным без своих детей. «И я видел другого, — пр. Симеон говорит о себе самом, — так ревнующего о спасении своих братии и желающего его, что он часто молился с горячими слезами от всей души человеколюбивому Богу, чтобы и они также спаслись или чтобы он сам был с ними осужден, так как не хотел по расположению богоподражательному и моисейскому спастись вообще один и сам. Ибо духовно связанный с ними святою любовью во Святом Духе, он не имел произволения войти даже в само царство небесное и разлучиться с ними»[265]. И он восхищается силою этой любви: «О узы святые, о сила неизреченная, о душа небесная мудрствующая, лучше сказать богоисполненная и в любви Бога и ближнего всецело усовершенствовавшаяся!»[266] В другом Огласительном Слове, очевидно, написанном в старости, пр. Симеон видит себя как бы отцом, духовно питающим своих детей: «Вот я открыл вам, моим друзьям и братиям, скрытые во мне тайны, видя приближающийся очень скоро конец моей жизни… дабы вы старались подражать, если не кому другому, то во всяком случае породившему вас несомненно отцу и от души возлюбившему, воскормившему также Словом Божиим и напитавшему жизнь рождающим хлебом и указавшему шествовать по пути спасительных заповедей Божиих»[267]. Пр. Симеон молится быть принятым вместе со своими учениками в Царство Божие и созерцать там Христа: «И ликам избранных, решениями ведомыми Тобою, сопричисли меня вместе с моими учениками, чтобы мы все вместе видели Твою Божественную славу и наслаждались, Христе, Твоими невыразимыми благами»[268].

Послания пр. Симеона подробно рассматривают тему духовного руководства и особенно отцовства. Так, пр. Симеон пишет, с каким усердием должны мы искать истинных духовных отцов: «Итак, будем искать со тщанием таковых мужей, настоящих учеников Христовых, и будем с болью сердца и с многими слезами целые дни молить Бога, чтобы Он раскрыл очи наших сердец для того, чтобы узнать (его), если таковой найдется в этом лукавом роде, чтобы, найдя его, получить посредством его оставление наших грехов, нам, всею душою слушающим его повеления и заповеди, подобно тому, как он, услышав заповеди Христовы, стал причастником Его благодати и даров и получил власть вязать и решать прегрешения, от Него разжженный Святым Духом»[269].

В другом Послании пр. Симеон много пишет о духовном отцовстве, пользуясь образами отцовства телесного: «Мы породили тебя учением, — пишет он духовному сыну, — мы страдали, порождая тебя покаянием, мы породили тебя великим терпением, сильною болью и ежедневными слезами, хотя ты ничего об этом не знал»[270]. Пр. Симеон учит своих учеников, как отец, и таким образом живая цепь предания становится действительно личной: «Я захотел оставить тебе это, — пишет он, — как отец своему подлинному и желанному сыну, в качестве приданого и наследства, чтобы ты не думал, что это происходит от других предков, или прадедов, но как полученное нами от них через преемство, и чтобы ты рассматривал и принимал как наше то, что происходит от них. И, получив как отцовское наследство, имел бы, как благодарный сын, больше любви к нам, как нам полагается»[271]. И прибавляет: «И вот что самое важное: чтобы ты не был из-за твоего отречения от нас признан отрекшимся и унизившим Христа и стал бы виновным этого ужасного осуждения»[272]. Тот, следовательно, кто отрекается своего духовного отца, отрекается от Христа. И пр. Симеон говорит, что, как тот, кто обладает какими-нибудь материальными благами, оставляет их по завещанию своим близким и друзьям или бедным, подобным образом «все те, кто получил духовное дарование от Бога, должны прежде всего в изобилии передать его своим духовным чадам, потом своим друзьям и слугам, которых они знают»[273].

Пр. Симеон убежден, что Бог пошлет истинного духовного отца тому, кто этого искренне просит: «Если (Бог) предал Сына Своего на смерть, чтобы мы были спасены Им, каким образом, когда мы просим, чтобы был послан или, вернее, был бы нами узнан и признан Его истинный служитель, который поведет нас ко спасению и научит нас Его воле, Бог скроет от нас и лишит нас путеводителя? Никогда, никоим образом!»[274] Убеждение пр. Симеона основано на его вере в спасительное дело Христа. Целым усилием жизни мы умоляем Бога показать нам духовного отца, как это объясняет пр. Симеон: «Если ты хочешь показать себя истинным верным и избранником Христа, покажи такую жизнь, совершай такие действия, приближайся таким образом и проси и умоляй Бога милостынями, постами и молитвами. Он откроет очи твоего сердца и ты увидишь такого (духовного отца), ты так же, как Корнилий увидел ангела»[275]. Бог открывает духовных наставников в нашу эпоху так же, как и в древние времена: «Вот почему и тогда и теперь Бог открывает апостолов, пророков и праведных тем, кто проявляет ревность и заботится о себе самом и вносит свое усилие и творит добро»[276]. Пр. Симеон настаивает, таким образом, что дары Божий не уменьшены в настоящее время, все зависит от нас. Пр. Симеон призывает, следовательно, принимать истинных отцов, как Самого Христа: «Их нужно принимать, о братья, как Самого Христа, потому что то, что делается по отношению к ним, переходит на нашего Владыку Христа Бога, и Он их усваивает и считает, что Он Сам страдает»[277]. Нужно, следовательно, знать, что «без отца и духовного учителя человеку невозможно сохранять заповеди Божий и жить хорошо и без упреков, и быть выше сетей диавола»[278].

Можно было бы еще долго приводить утверждения пр. Симеона об отцах и учителях духовных: тот, кто отвергает отцов нашего времени, отвергает Христа и апостолов[279]; их нужно принимать, как Христа, чтобы видеть Самого Христа[280]; тот, кто не почитает своего духовного отца, не христианин[281] и т. д. Пр. Симеон дает в заключение настоятельный совет: «Рассмотрев все это в себе самом, о мое чадо любимое и возлюбленное, и научившись ясной и несомненной последовательности вещей, поспеши, насколько у тебя есть силы, не только на словах, но в самих действиях, стать христианином. Приобрети отца, приобрети учителя, приобрети посредника и посланника, и поручителя пред Богом. Привяжись любовью и верою, страхом и желанием (к духовному отцу), как к Самому Христу, чтобы ты соединился им и в нем со Христом и чтобы ты показал себя участником и сонаследником Его вечной славы и царства, поя и прославляя Его со Отцом и Его Пресвятым Духом»[282]. Напротив, как пр. Симеон пишет в другом послании, «те, которые не имели отца, не стали, во всяком случае, сыновьями кого бы то ни было. А не ставшие сыновьями ясно, что и не родились. А не родившиеся, не были и произведены на свет; а не произведенные на свет совсем не оказались в умственном мире, но как не находятся в этой жизни телесно не родившиеся, так и не родившиеся духовно не бывают в умственном мире и не входят в него, то есть в его чудесный свет, куда Бог вводит верующих в Него»[283]. «Но, — продолжает пр. Симеон, — тьма и огонь и вечное мучение ожидают рожденных только телесно, не рожденных же духовно по решению Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа: «Если кто не родится свыше, — говорит Он, — не войдет в Царство Небесное»[284]. Пр. Симеон понимает, следовательно, эти слова Христа, которые толкуются обыкновенно как относящиеся ко крещению, как относящиеся к духовному рождению, даваемому духовным отцом своему сыну[285]. Нужно, следовательно, иметь духовного отца, чтобы родиться свыше, потому что «как по плоти рождаемые дети без отца не сеются и не рождаются, так невозможно родиться свыше не имущему Духа… И как плотской отец порождает и плотских сыновей, так и духовный муж желающих стать подлинными его сыновьями делает духовными»[286]. Отеческая любовь является характерной чертой истинного духовного отца, но только у лица, достигшего бесстрастия, она приносит свои плоды. Такое лицо может тогда пользоваться разными приемами, чтобы достичь пастырской цели. «Если тот, кто притворяется добродетельным для обмана многих и погибели, действительно жалок, — говорит пр. Симеон, — и является осужденным Богом и людьми и вызывающим отвращение, ясно, что притворно изображающий, по примеру святых отцов, некую страстность, будучи сам бесстрастным, для спасения и пользы многих, достоин похвалы и блажен»[287].

Духовный отец — это новый Моисей, посланный Богом, чтобы избавить нас от ига духовного фараона, диавола, и от земли греха, Египта. Пр. Симеон долго развивает эту тему в 18-ом Гимне. Он здесь особенно имеет в виду своего духовного отца, Симеона Благоговейного[288]. «Кто, привлекши меня, спрашивает себя пр. Симеон, — направил к этим благам, кто возвел меня из глубины мирского обмана? Кто отделил от отца и братьев, и друзей, родственников и удовольствий, и мирской радости? Кто мне подсказал путь покаяния и плача, где я нашел день, не имеющий конца?»[289] Это Симеон Благоговейный: «Он был ангелом, не человеком. Однако он человек, им мир поругаем бывает и змий попирается, и бесы трепещут его присутствия»[290]. Это он зовет пр. Симеона следовать за ним: «Иди сюда, мое чадо, я отведу тебя к Богу!»[291] И так как пр. Симеон колебался, его духовный отец сказал ему: «Зажги большой огонь, чтобы я вошел внутрь него, и если я не останусь неопаленным, не следуй за мной!»[292] «Эти слова меня поразили, — рассказывает пр. Симеон, — я исполнил поведенное, и пламя разжигалось, и он стал посреди его, неповрежденный и нетронутый, и призывал меня. «Боюсь, — сказал я, — владыка, я грешник!» Он вышел (из огня), пришел ко мне и обнял меня. «Почему ты испугался, — сказал он мне, — что ты трусишь и дрожишь? Чудо велико и ужасно, но ты увидишь большее, чем это»[293]. Наконец, чтобы победить боязнь пр. Симеона, его духовный наставник «привел его ближе, — и, как рассказывает пр. Симеон, — заключил в свои объятия и снова облобызал святым лобзанием (φιλήματι άγίω), и он весь заблагоухал запахом бессмертия. Я поверил, возлюбил последовать за ним и возжелал стать рабом его одного»[294]. Этот рассказ, вероятно символический, но вместе с тем автобиографический, показывает тесные узы духовной любви, объединяющие наставника и ученика, и как эта любовь духовного отца побеждает всякий страх. Он показывает также, что для того, чтобы избрать духовного отца и последовать за ним, нужно сначала поверить ему. Далее следует рассказ об испытаниях, встреченных пр. Симеоном, преследования фараона и всей его армии, и как «Моисей» приходил ему на помощь и укреплял его. «Они увидели меня, — продолжает пр. Симеон, — ставшего светом твоими молитвами, и стали все тьмою, и я сейчас один». «Смотри, — ответил мне Моисей, — и не будь дерзким… Идем, обратимся в бегство! Так повелевает Бог, и Христос будет сражаться вместо нас с египтянами». «Идем, — сказал я, — господин, я не отделюсь от тебя, не нарушу твою заповедь, но сохраню их все»[295].