Теодора Снэйк - Трудно поверить

• Название: Трудно поверить
• Автор: Теодора Снэйк
• Издательство: Панорама
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-7024-1328

Стефани больше не верит мужчинам. Все, что у нее осталось от неудачного брака, — это обожаемый сын. Грег тоже пережил горькое разочарование в любви. Их свело вместе дорожное происшествие, которое могло закончиться трагедией, не прояви Грег самоотверженности. Простое человеческое сострадание, желание воздать добром за добро заставило Стефани предложить ему остановиться в ее доме. Поначалу им кажется, что они очень разные. И только год спустя становится ясно, что дорога в жизни у них одна на двоих.

---

Стефани решила облегчить ему задачу и сделать первый шаг. Они ведь не маленькие дети, чтобы прятаться друг от друга и дуться. Ну, совершили ошибку, так не век же за нее расплачиваться? Она спрячет свои чувства подальше и больше не станет докучать ему. Ей будет больно, но так лучше для них обоих…

Немного позже, выглянув из окна кухни, Стефани позвала Грега. Он вошел, застегивая накинутую наспех рубашку.

— Завтрак готов. Держи свой омлет. Тебе кофе с молоком? — Она не смотрела ему в лицо, но держалась вполне спокойно.

— Да, с молоком.

Грег принял из рук Стефани тарелку. Она приготовила ему бодрящий утренний напиток и села напротив, судорожно сжимая пальцами кружку с кофе. Внутри у нее все дрожало от волнения. Вот когда бы пригодилось присутствие непоседы Шона. На него всегда можно списать раздражение или плохое настроение. Да и разговор начать было бы значительно легче.

— Извини меня за эту ночь, — нервно сглотнув, начала Стефани. — Все вышло из-под контроля, я не хотела этого. И обещаю, что больше ничего подобного не повторится. Наверное, это вино сыграло со мной злую шутку.

Грег поспешно возразил, едва не пролив на кухонный стол кофе:

— Это ты должна меня извинить. Мне не следовало принуждать тебя к близости. Никогда прежде не поступал так ни с одной женщиной.

— Принуждать? Меня? Ты шутишь! — искренне удивилась Стефани. — Все произошло по обоюдному согласию.

Она была озадачена. Грег просит прощения. Стало быть, случившееся видится ему совсем в ином свете, нежели ей. И напрасно она терзается мыслями о том, что навязалась ему.

Но тогда все еще больше запутывалось. Почему же он так подавлен? Что случилось? Мир ведь не перевернулся. Подумаешь, двое взрослых свободных людей заснули в одной постели. Такое бывает сплошь и рядом. И никто не устраивает из подобного события драму. Отчего же Грег так мрачен?

Не найдя ответа на мучающие ее вопросы, Стефани улыбнулась через силу.

— Я вижу, тебя что-то тревожит. Может, расскажешь мне об этом?

По лицу Грега промелькнуло странное выражение муки и стыда. Сердце Стефани скакнуло к самому горлу и вновь упало. Внутри, где-то в области пустого желудка, образовалась ледяная пустота. От нее перехватило дыхание.

— Я больше не прикоснусь к тебе, потому что не имею на это права, — сказал Грег, не глядя Стефани в глаза. — Если ты не сможешь относиться ко мне по-прежнему, сниму комнату в мотеле и освобожу дом от моего присутствия. Только скажи.

Стефани испугалась решимости, написанной на его лице. А она-то надеялась, что до этого дело не дойдет. Тем временем Грег сидел, уставившись в тарелку, и ожидал ее ответа.

— Я хочу, чтобы все осталось, как было, — прошептала она и едва не охнула от неожиданности.

Грег резко вскинул голову и впился в ее лицо потемневшим взглядом.

— Ты уверена?

У него был вид человека, которому только что объявили о помиловании. Она торопливо кивнула и взялась за вилку, хотя догадывалась, что кусок не полезет ей в горло. Стефани совершенно ничего не понимала, но радовалась уже тому, что он не хочет уходить от нее.

— Тогда поторопись, нам пора ехать за Шоном.

Завтрак закончили в полном молчании. Но оно не было враждебным. Оба привыкали к новому положению вещей. Они стали близки физически, но это нисколько не помогло им понять друг друга. В каком-то смысле Грег и Стефани даже отдалились, хотя внешне это было не особенно заметно.

Итак, Грег остался в доме Стефани. С виду в нем царили мир и согласие, но впечатление было обманчивым. Больше всего это жилище теперь походило на пороховую бочку с подожженным фитилем. Грег постоянно ловил себя на жгучем желании обнять Стефани и повторить с ней уже пройденный однажды путь. Ничто не могло вытравить из памяти незабываемые ощущения их единственной ночи вдвоем.

Дорого бы он дал, чтобы быть свободным и иметь полное право признаться этой милой женщине в своих чувствах. Все чаше его посещала мысль позвонить брату в Бостон и узнать, как обстоят дела с разводом. Но Грег еще не был готов встретиться с Синтией лицом к лицу. Ругая себя за малодушие, он все откладывал решительный разговор с Майклом и при этом презирал себя за слабость.

А Стефани то витала в облаках, рисуя в воображении новые любовные сцены, то впадала в тихое отчаяние, решая вдруг, что Грег отдалился навсегда и ничего подобного между ними уже больше не будет. Ей казалось, что это станет самым большим несчастьем в ее жизни, самой большой проблемой, с конторой ей суждено столкнуться.

Но она ошибалась. Притаившаяся опасность, о которой Стефани и не подозревала, вскоре заставила ее на время позабыть обо всем остальном.

Через некоторое время, показавшееся обоим бесконечно длинным, в отношениях Стефани с Гретом произошел крутой поворот. И причиной этого был не кто иной, как Шон. Однажды вечером у него поднялась температура. Стефани заметила, что сын весь горит, когда укладывала его спать.

— Грег, подойди сюда на минутку, — попросила она, не решаясь поверить собственным ощущениям. — Тебе не кажется, что Шон заболел?

— Похоже на то, — подтвердил он ее опасения. — Надо вызвать врача. Хочешь, я позвоню? Кто за ним наблюдает?

— Посиди с Шоном, пожалуйста. Я сама позвоню нашему педиатру.

Грег сел на край кровати и взял руки Шона в свои. Пристально всмотрелся в покрасневшее личико ребенка, потом положил прохладную ладонь ему на лоб. Похоже, ребенку стало чуть-чуть легче от этого дружеского прикосновения. Но минуту спустя он тоненько захныкал и запросился на руки. Стефани еще не вернулась, и Грегу пришлось взять Шона. Прислонив голову к его плечу, мальчик ненадолго затих.

— Врач скоро будет. Он сейчас у другого пациента, но обещал поторопиться. — Стефани осторожно погладила сына по голове. — Он теперь такой большой и тяжелый. Хочешь, я возьму его у тебя?

— Не будем его тревожить, — отозвался Грег шепотом. — Садись лучше рядом. Как думаешь, это у него простуда? Или что-то с желудком?

Пожав плечами, Стефани с тревогой припомнила, что утром Шон подозрительно долго доставал из холодильника коробочку с персиковым йогуртом. Она еще порадовалась тому, как рано сын становится самостоятельным. Что, если малыш в это время ел кубики замороженных ананасов, которые просто обожает? Ну как же она не посмотрела, чем он занимается?!

Голубые глаза Стефани наполнились слезами.

— Это я во всем виновата, не уследила. Думаю, он простудил горло.

— Прекрати терзаться, — перебил ее Грег. — Скорее всего, дело обойдется несколькими днями недомогания. С детьми это часто бывает.

— А тебе-то откуда известно? — не удержалась от вопроса Стефани. — У тебя же нет собственных детей.

— Зато у моею брата Майкла есть. Его жена, как и ты, волнуется, стоит одному из них чихнуть.

Она виновато охнула, вспомнив, что обещала не лезть к Грегу с расспросами о его прошлом. Подумав, что он может обидеться, положила руку на его плечо и легонько потерлась об него носом.

— Извини, снова я пристаю к тебе. Больше не буду.

Но он словно не слышал ее, продолжая поглаживать влажный лоб Шона. До прихода врача они больше не обмолвились ни словом. Но молчание не тяготило их. Оба думали об одном и том же. В памяти невольно всплывал день, когда малыш едва не погиб. И у обоих одинаково пронзительно болело сердце…

У Шона оказалась обыкновенная простуда. Высокая температура вскоре поддалась действию лекарств, и он уснул, не выпуская из кулачка пуговицу рубашки Грега. Бережно положив малыша в кроватку, он осторожно разжал крохотные пальчики и выпрямился.

— Смотри, Шон лежит как маленький ангелочек среди белых облаков.

Стефани подошла и встала рядом.

— И правда, похоже.

— Оказывается, малыши могут быть такими беззащитными, — задумчиво произнес Грег. — Почему я никогда не замечал этого прежде?

Она поправила одеяльце в ногах сына и взглянула на Грега.

— Ему уже лучше. Думаю, он проспит до самого утра. Пора и нам отправляться отдыхать. Я просто с ног валюсь от усталости. А ты?

— Признаться, и я тоже.

— Спасибо за поддержку, Грег. Не будь тебя, я бы, наверное, запаниковала. Шон редко болеет, и каждый раз для меня это тяжкое испытание… Обними меня, — попросила она неожиданно. — Если бы ты знал, как много для меня значит твое присутствие рядом!

Теплые руки обвили талию Стефани. Она благодарно прижалась к груди Грега и закрыла глаза в полном блаженстве, расслабившись и словно впитывая телом его энергию.

— А теперь поцелуй меня хотя бы раз. Ты мне так нужен! Я больше не могу быть без тебя.

Это бесхитростное признание поразило Грега в самое сердце. На мгновение он отшатнулся, но тут же со стоном припал к ее приоткрытым губам. Благие мысли о невозможности любить эту женщину испарились бесследно. Она стала для него всем. И он стал, для нее всем. А эта ночь, начавшая так тревожно, закончилась взрывом взаимной страсти…