Сергей Пономаренко - Ведьмин пасьянс

• Название: Ведьмин пасьянс
• Автор: Сергей Пономаренко
• Издательство: Книжный клуб "Клуб семейного досуга"
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-966-343-955-6, 978-5-9910-0423-7

Столичная журналистка становится свидетельницей трагических событий в селе на Полесье, куда приехала собирать материал об оборотнях — вовкулаках. Со времен Киевской Руси эту местность связывали с оборотнями; сохранились также легенды о воинах-волках и о проклятии, наложенном князем-вовкулакой на жителей этого села. Журналистка подозревает, что и ее любимый, служивший в Афганистане в спецподразделении «Волки», тоже из их числа…

---

— Постучите в манипуляционную, наверное, она там. А я пошел к больному.

Но когда врач вошел в палату, то понял, что опоздал. Инвалид неподвижно лежал на спине, устремив в потолок неживой взгляд. Чертыхнувшись, попробовал пульс на шее, но он не прощупывался, сердце через тонер не прослушивалось. Проведя с подошедшей медсестрой несколько реанимационных приемов, он констатировал смерть больного, и того с головой накрыли простыней.

В коридоре, в палатах сразу началось активное обсуждение происшедшего, притом несколько женщин заявили, что их мучило плохое предчувствие, когда они вчера смотрели на несчастного больного. Поступок Антона, вечером забравшего больного в платную палату за свой счет, был всеми одобрен, и никто не обратил внимания на одно робкое предположение, что если бы приступ случился в коридоре, то помощь пришла бы гораздо быстрее и, может, тогда инвалид остался бы жив.

Антон от всех расспросов уклонялся, а дождавшись, когда тело покойного увезли на каталке, лег на койку и, по обыкновению, прикрыл лицо недочитанным детективом.

Вечером, как Верунчик и обещала, пришла Света и стала настойчиво предлагать отведать ее произведение кулинарного искусства, пока оно теплое. Антон рассказал о ночном происшествии, указав на койку, прикрытую желтой, с пятнами, простыней, где все и случилось. Светка испуганно вскрикнула и заторопилась домой. Антон попросил ее немного подождать, так как тоже собрался выйти на улицу, немного подышать свежим воздухом в парке, расположенном рядом с больницей.

Они вышли на улицу. С неба падал мелкий снег, как пыль, превращаясь в слякоть при нулевой температуре. Антон предложил девушке немного прогуляться по парку, где властвовала зима — все было покрыто снегом, приятно хрустящим под ногами.

Света, натуральная блондинка, но не блещущая красотой, остроносая, с завязанными сзади в пучок волосами и в больших очках, придававших ей вид строгой учительницы, когда они оказались в парке, обрадовалась снегу, как ребенок — начала бегать, лепить снежки, старалась попасть в сосновую ветку.

Антон, забыв, с каким диагнозом лежит в больнице, принял активное участие в игре, и вскоре между ними завязалась потасовка Они веселились, как дети, радуясь редкому в эту зиму снегу. У Антона было больше точных попаданий, он раскраснелся, разгорячился, но и ему достаточно перепало. Наконец Света опомнилась, решила капитулировать и стала отряхивать Антона от снега. Мужчина сопротивлялся, возражал, заявляя, что такие игры только способствуют выздоровлению и что он почти здоров, так как рассчитывает дня через два-три выписаться из больницы. Молодая женщина, заметив, что у него голая шея, сняла с себя шарфик и плотно закутала ему горло.

— Так будет лучше! — снова приобретя вид строгой учительницы, заявила она.

Заигравшись, они оказались в глубине парка, где было совсем безлюдно, только стояли стеной сосны в белых зимних накидках, и неожиданным островком среди них выделялась небольшая березовая роща в природной наготе.

Вдруг Антон совсем другими глазами посмотрел на Свету. До этого из некоторых характеристик, данных Верунчиком, и своих мимолетных наблюдений, сделал вывод, что она человек очень скромный, даже застенчивый, домоседка, и это мешает ей в устройстве личной жизни. Сейчас, видя, как у нее сверкают от возбуждения глаза, как она прерывисто дышит, причем явно не от усталости, подумал, что еще неизвестно, какой «вулкан» прячется внутри нее, за внешним равнодушием. Ему захотелось разбудить-освободить этот «вулкан страстей», тщательно скрываемый под маской приличия сродни оковам. Он захотел ее, здесь и в этот миг.

Недолго думая, он крепко сжал девушку в объятиях, прижался губами к губам. Она вначале несмело, осторожно стала отвечать на его ласки, поцелуи. Он все больше распалялся, и она теряла контроль над собой. Он уже полностью расстегнул ее дубленку, его руки забрались под платье, освободили грудь от лифчика. Неожиданно она поскользнулась, потеряла равновесие и, падая, увлекла его за собой.

Она попыталась подняться, но он ее удержал, продолжая освобождать от одежды.

— Ч-ч-то ты-ы д-делаешь? — стуча зубами от переполнявших ее чувств, прошептала она и послушно поддалась ему.

Секс был недолгим, даже скоротечным, но она почти мгновенно испытала оргазм, бурный оргазм, не сравнимый с тем, что до этого у нее случалось. Когда у них все закончилось, они продолжали лежать на дубленке Светы, полураздетые, не чувствуя холода разгоряченными телами, не обращая внимания на снежинки, падающие с небес.

— Это было бесподобно! — прошептала она. — Деревья, снег — и только мы вдвоем. Абсолютно не холодно и не хочется вставать!

— А придется! — Он рассмеялся. — Иначе у тебя увеличатся шансы стать моей соседкой по палате.

— С удовольствием! Я помню, что у тебя в палате одна кровать пустует… — Тут она осеклась. — Боже, что я говорю! Что я делаю!

Антон помог ей подняться, привести себя в порядок. Прощаясь, они ничего не сказали друг другу, не договорились о новой встрече.

На следующий день, под вечер, к нему заявился Миша, белый как полотно от страха.

— Катастрофа! — воскликнул он с порога.

— Что случилось?

— Санэпидемстанция опечатала емкости для слива на металлобазе. По их заключению, они вовсе непригодны для хранения в них масла для продовольственных целей.

— Может, это временно? Ты подъезжал в санстанцию? Пробовал договориться?

— Пробовал. Глухо. Более того — хозяевами емкостей заинтересовалась налоговая милиция, так что бесполезно надеяться.

— Масловозы пришли?

— Еще вчера. Экспедиторы, водители волнуются — они уже должны были вернуться. Поставщики обрывают телефон — требуют деньги за поставленное масло.

— На маслобазу выходил?

— Пробовал — говорят, что нет свободных емкостей. Ни на какие разговоры не идут.

— Неужели негде слить масло?

— Все обзвонил. В лучшем случае, предлагают дней через десять перезвонить — может, что-то и придумают.

— Влетаем в копеечку… Позвони — скажи, что форс-мажор. Заплатим за пробег и аренду автомобилей.

— Уже пробовал. Говорят, это не форс-мажор, а наши проблемы. Требуют полностью оплату за масло, возврат масловозов и неустойку за их задержку.

— Отправляй масловозы обратно. Будем судиться, если что.

— Они очень агрессивно настроены — чувствую, будут неприятности.

— И что с того? Слить масло сейчас мы не можем — масловозы надо отправлять назад. В худшем случае заплатим неустойку, но не сейчас, а через несколько месяцев — пока пройдем все судебные инстанции. А может, еще пронесет! Отправляй! Не переживай, завтра выпишусь, и вместе будем разруливать ситуацию.

Но не пронесло. Через два дня приехали те же масловозы, только в сопровождении «братков» на двух легковых автомобилях.

Офис, который арендовали Антон и Миша, состоял из двух комнат. Одна из них была юс кабинетом, а в другой работали два менеджера и бухгалтер.

Когда открылась дверь и в их кабинет вошли трое ребят с короткими стрижками, в кожаных куртках и спортивных костюмах, Антон разговаривал по телефону. Почти двухметровый верзила с перебитым носом бесцеремонно подошел к нему и ножом перерезал телефонный шнур.

— Что, делать не фиг?! — зло бросил Антон, приподнявшись с кресла, одновременно чувствуя свое бессилие перед этой троицей.

Двое вошедших демонстративно поигрывали резиновыми милицейскими дубинками.

— Поговорить надо, а телефон будет мешать разговору. Открывай свой ящик — посмотрим, что в нем! — Верзила показал на сейф.

— Что там, тебя не касается!

— Ты тоже так думаешь? — спросил верзила у Миши. — Это с тобой вчера мы говорили по телефону?

— Нет… Ключи есть у бухгалтера, в той комнате, — с дрожью в голосе, непрерывно облизывая внезапно пересохшие губы, произнес Миша.

— Чего ты еще стоишь? Марш за ними!

— Миша! — предостерегающе крикнул Антон, перенеся внимание на друга, который выскочил из-за стола, спеша выполнить приказание бандита.

В тот же момент верзила схватил Антона за лацканы пиджака и, рванув на себя, опрокинул на стол. Удар резиновой дубинкой по почкам ожег невыносимой болью, перехватил дыхание, на мгновение заставил остановиться сердце. Он был не в состоянии защититься, удары сыпались один за другим, затем его выволокли из-за стола и бросили посреди комнаты. Он был в полубессознательном состоянии.

Как в тумане он видел, что из сейфа забрали документы и печати. Потом его подхватили под руки и отволокли в «ауди», на которой приехали бандиты. Руки скрутили за спиной и защелкнули «браслеты». Вскоре он оказался на заднем сиденье, между двумя «стрижеными». Затем словно повторился кошмар далекого, туманного прошлого — его держали в подвале гаража, скованного наручниками, он потерял ориентацию во времени, оставленный в темноте, в сырости, в одиночестве. И когда завыл от злости, от невозможности что-либо предпринять, вниз спустились двое с дубинками, и ему, вновь избитому, заклеили скотчем рот. Он задыхался, не имея возможности вдохнуть полной грудью, скованные сзади руки затекли, сырость в подвале рвала кашлем грудь, хотелось есть, но больше всего пить, мучила неопределенность.