Евгений Устиев - По ту сторону ночи

• Название: По ту сторону ночи
• Автор: Евгений Устиев
• Издательство: Мысль
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1966

Книга Евгения Константиновича Устиева "По ту сторону ночи", написана по итогам его экспедиции к только что открытому недавно потухшему Анюйскому вулкану на Чукотке.

---

Вскоре спешивший впереди рабочий нашел немного сухих, опутанных водорослями сучьев. Он присел на корточки и, загораживая туловищем ветер, зажег спичку. Побежал огонек, запахло йодом. Но веточек немного; едва мы успели отогреть руки, как костер погас. Идем дальше. Теперь дующий вдоль берега ветер кажется еще более пронизывающим.

— Смотрите, — закричал вдруг Николай, — тут легко влезть наверх! Обогнем этот проклятый прижим! Не замерзать же здесь!

— В самом деле, давайте попробуем! — обернулась Эрна.

Я взглянул на обрыв. Между отвесными скалами тянется узкая, заваленная щебнем промоина. С берега она кажется щелью, по которой можно подняться к нависшим над пропастью деревьям. До края обрыва не меньше трехсот метров. Стволы лиственниц и берез кажутся снизу тростинками.

Крутизна склонов всегда обманчива. Сверху они выглядят круче, а снизу положе, чем в действительности.

— Не стоит подниматься: здесь слишком круто! Мы выбьемся из сил, но не доберемся. Лучше поищем дров, разведем костер и спокойно дождемся отлива, — убеждаю я своих товарищей.

Но уговоры напрасны. Николай и Эрна стремятся наверх; их раздражает вынужденное бездействие.

— Неужели боитесь? — язвительно спрашивает Эрна.

Что делать? Я неохотно соглашаюсь.

Промоина кончается крупноглыбовой осыпью с голубеющими в прогалинах поздними незабудками. Первые сто метров, переступая с камня на камень, как по лестнице, мы одолеваем без труда.

Сразу за осыпью вырос сглаженный дождевыми потоками двухметровый порог. Я подставил Николаю плечо, потом поднялась Эрна, и вдвоем они втащили меня.

Далеко к небесам тянется проточенная в гранитах ложбина. Здесь не так холодно, как у воды. Нагретые солнцем скалы еще не остыли. Их шероховатая поверхность излучает тепло. Мы перестали дрожать. На душе повеселело. Попытка подняться на каменную стену кажется уже менее безнадежной.

Как это было бы хорошо! Если мы одолеем обрыв, оттуда рукой подать до лагеря.

— Подъем опасен, — обращаюсь я к моим молодым спутникам, — нужно соблюдать осторожность. Ты, Николай, как самый легкий, полезешь первым…

— Не беспокойтесь, — весело перебивает Николай, — через полчаса будем наверху!

— А через час — дома! — добавляет Эрна.

Промоина похожа на длинный, слегка изогнутый желоб с неровным дном и гладкими стенками. Как и следовало ожидать, она оказалась несравненно круче, чем представлялось нам снизу.

Упираясь коленями в края желоба и цепляясь за всякую шероховатость, мы постепенно продвигаемся вверх. С каждой минутой подъем становится труднее. Чаще попадаются небольшие, но совершенно вертикальные перепады.

Вот мы уже поднялись не меньше чем на двести метров. С моря еле доносится шум прибоя. Я лезу, стараясь не смотреть ни вниз, ни вверх. Небо наверху и морская пропасть внизу одинаково бездонны! У меня кружится голова. Николай и Эрна, кажется, не боятся высоты.

«А ведь, пожалуй, без меня им легче было бы подниматься. Я для них только обуза!»

Что-то похожее на зависть к их молодости шевелится в моем сердце. Мне досадно, что для таких передряг мои нервы уже недостаточно крепки, а колени слишком плохо сгибаются.

Наконец мы преодолели больше половины обрыва. Однако впереди самая трудная его часть. Нужно отдохнуть перед последним усилием.

— Стой, — кричу я Николаю, — выбери место поудобнее, покурим!

В самых фантастических позах мы пристраиваемся у маленького выступа. Дрожат ноги, толчками бьется сердце, папиросный дым горек, как полынь. Перед глазами гранитная стена с серыми розетками лишайника, слева — голубеющая даль, внизу — сосущая сердце бездна!

Через минуту я с трудом заставляю себя оторваться от скалы. Время не ждет. Солнце быстро склоняется к горизонту. Обрыв из золотистого становится оранжевым. С моря тянутся на ночлег большие стаи птиц. Их гнезда лепятся к пятнистым от помета каменным уступам.

Как в затянувшемся бреду, мы вновь ползем наверх. Пядь за пядью, камень за камнем, уступ за уступом. Подниматься все труднее. Неосторожное движение — гибель! У меня уже обломан ноготь и сорвана кожа на ладони. Я давно раскаиваюсь в своей уступчивости.

«Как можно было согласиться на эту безумную затею! Пока не поздно, надо остановить их».

— Николай, Эрна, подождите! — кричу я прерывающимся голосом. — Давайте вернемся! Слишком опасно! Вы слышите? Стойте, нельзя лезть дальше!

— Что вы! — восклицает Николай. — Отсюда уже не спуститься! Мы все разобьемся! Один путь — наверх!

Эрна молчит. Она смущена. Страшна пустота внизу, еще страшнее нависшая над головой каменная стена.

Я смотрю вверх. На уровне моих глаз стоптанные каблуки походных ботинок Эрны. Еще выше над пропастью нависли деревья. Они свешивают к нам изуродованные ветром ветки. Кажется, еще немного — и мы за них уцепимся. Николай то убеждает, то грозит. Он кипит от ярости и страха.

— Мы уже почти добрались! Смешно спускаться, истратив столько сил понапрасну! В конце концов возвращайтесь сами, если хотите, а я не хочу! Вы не можете заставить меня спуститься.

Я изо всех сил стараюсь сохранить спокойствие.

— Коля, я не заставляю тебя, но и не хочу, чтобы всё мы погибли из-за легкомыслия! Пойми, что риск слишком велик. Со мной вы во всяком случае не доберетесь. Ну, а без меня… это ваше дело!

Николай замолкает.

— Тогда пустите меня одного. Если эта скала непроходима, я вернусь!

Я колеблюсь. Почему бы в самом деле не послать Николая в разведку? Он ловок, если выберется, как-нибудь вытянет и нас с Эрной. Тогда скоро будем в палатке. Горящая печка, ужин, крепкий чай, отдых! Ни рискованного спуска, ни леденящей ночи на берегу! А вдруг сорвется? Верная смерть! Невозможно!

— Нет, Николай, — говорю я решительно. — Одного тебя я не пущу. Давайте спускаться. Мы теряем дорогое время. Скоро совсем стемнеет!

Николай настаивает:

— Если вы не надеетесь на меня, пустите нас вдвоем с Эрной!

— Правда, — поддерживает Эрна, — уж очень обидно, лезли, лезли, и все впустую!

Они клятвенно обещают не рисковать, и в конце концов я сдаюсь и соглашаюсь подождать их здесь.

Через несколько минут они скрываются из виду и я остаюсь один. Ширина расселины не больше метра. Моя спина упирается в одну стенку, ноги — в другую. Под правым локтем широкая трещина; рука лежит в ней, как в нише. Камни уже остыли, но пока еще тепло. Сюда не проникает ветер. Некоторое время слышны шорох и приглушенные голоса:

— Ставь ногу сюда!

— Подожди, я сейчас закреплюсь!

— Теперь давай руку!

— Не тяни так сильно!

Затем голоса стихли.

Солнце коснулось моря, сплющилось и стало погружаться в воду. По небу побежали снопы золотых лучей.

Медленно тянется время. Наливаются усталостью мускулы. Вскоре поза, казавшаяся вначале удобной, становится мучительной. Я все чаще меняю положение. Бездна, над которой я повис, притягивает быстро тяжелеющее тело. Со скрипом стискивая зубы, пытаюсь унять дрожь в коленях.

Почти прямо надо мной кружатся потревоженные чайки. Где-то близко их гнезда. Они пронзительно кричат и со свистом проносятся мимо, почти цепляясь за меня крыльями. Я чувствую, что могу сорваться в пропасть от их прикосновения и даже крика. Чтобы успокоиться, крепко зажмуриваю глаза и еще плотнее прижималось к камню. Это помогает. Сотрясавший все тело озноб постепенно унимается. Чайки замолкают и рассаживаются по гнезда®. Я открываю глаза и, стараясь не смотреть вниз, терпеливо жду. Иногда мне кажется, что слышны голоса. Тогда я зову: «Эрна, Николай!» — и убеждаюсь в ошибке.

Вдруг раздается гулкий стук скачущих по желобу камней. Я в страхе замираю. Достаточно одному из них задеть меня — и конец! Чтобы защитить голову, подгибаю ее под локоть и, слившись со скалой, жду удара. Несколько небольших камешков проносятся мимо. Один из них сильно бьет меня в плечо.

— Эрна, Николай! Эрна, Николай!

— Иде-ем!

«Боже мой, что же произошло? Неужели они так и не выбрались наверх? Впрочем, конечно, нет, раз спускаются! Притом оба! Ах, как жалко потерянного времени! Проклятие! Теперь не избежать спуска в темноте!»

Через несколько минут мы все втроем опять повисаем между небом и землей. Солнце уже погрузилось в море. Скалы посерели. Николай трясущимися руками зажигает папиросу и судорожно втягивает дым. Эрна немногословно рассказывает об их попытке.

Они почти выбрались наверх. До деревьев над обрывом оставалось не больше двадцати метров. Но над ними поднималась почти отвесная гранитная стена. Николаю все же показалось, что, цепляясь за неровности скалы, можно выползти из ложбины и вкось взобраться к краю обрыва. С помощью Эрны он кое-как влез на узкую гранитную ступеньку и лег на ней, чтобы отдышаться. В этот момент он нечаянно взглянул вниз и вдруг осознал страшную глубину разверзшейся под ним пропасти. Это чуть его не погубило. Ужас лишил парня последних сил. Головокружительная трехсотметровая бездна тянула его, как магнит. Вероятно, он сорвался бы с покатого карниза, если бы в ту же минуту его не стошнило. Неожиданная нервная разрядка оказалась спасением.