Павел Шуф - Тайна Лысой горы

• Название: Тайна Лысой горы
• Автор: Павел Шуф
• Издательство: Ёш гвардия
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1983

Книга "Тайна Лысой горы" является первой частью трилогии "Записки Балтабаева-младшего", и рассказывает об обыкновенных и необыкновенных приключениях школьников 6 класса, которые не произошли бы, ЕСЛИ БЫ… ЕСЛИ БЫ королева Марго не швырнула нам тяжелую перчатку… ЕСЛИ БЫ начинающий гроссмейстер Марик Егоров не угодил в собственную же матовую сеть… ЕСЛИ БЫ не пришлось гнать в город самосвал с макулатурой, чтобы малость подновить знаменитый афоризм… ЕСЛИ БЫ наш капитан Стелла Хван не замыслила скормить акулам группу упитанных и аппетитных учеников… ЕСЛИ БЫ не операция «13–30»… ЕСЛИ БЫ злющая корова Киса вела себя прилично и не спровоцировала принудительный марафон… ЕСЛИ БЫ не спасительная идея открыть в поселке АДУ… ЕСЛИ БЫ, наконец, нашу некогда пышную гору не прозвали обидно Лысой… Короче говоря, ЕСЛИ БЫ не вереница бесконечных приключений — эти записки не смогли бы появиться на свет.

---

— Тогда — в очередь! — гневно махнула она рукой, и толпа сомкнулась, явно опасаясь, как бы наш самосвал нахально не влез без очереди в образовавшуюся брешь.

— Не волнуйтесь, бабуля! — сказал я. — Мне бы только бечевки сыскать побольше бумагу перевязать.

Тут приемщик просунул голову в окошко и сказал:

— Сдавать — сдавай, а на талоны и не рассчитывай.

— Это почему же? — удивился я.

— Не положено. Школьники бумагу за деньги сдавать должны. За две копейки кило. Правило есть такое. И без всяких талонов. Это что за еще такое — выгоды

ищут, понимаешь! Не буду принимать — ясно?

Я едва не задохнулся от обиды. Да где же она — справедливость? Я скосил глаза на Биляла Гиреевича. Он, похоже, начинал нервничать. Поймав мой взгляд, он с мольбой в голосе сказал:

— Володь, ехать надо — склад ведь закроют. Как же я без леса вернусь?

— Билял Гиреевич, миленький!.. — взмолился я. — Вы же видите, как… они… — я был готов расплакаться от бессилия и досады.

— Погоди паниковать! — остановил он меня и сердито зыркнул на приемщика:

— Слышь, Канзас-Сити, а где еще бумагу принимают? Да только чтобы поблизости…

— Зря стараетесь, товарищ! — махнул рукой приемщик. — Никто не примет за талоны. Русским языком повторяю: по-ло-жение!.. А по две копейки — могу и без очереди.

Я опустил голову и уронил:

— Забирайте, если так…

Приемщик сказал:

— Пожалуйста, мне не жалко… Только имейте в виду: склад не резиновый, больше тонны сегодня не приму.

— Это что же будет? — вновь закипела книголюбивая старушка. — Мы мальчишку с машиной пропустим вперед, а сами пойдем домой?

Все зашумели и стали оттеснять меня от окошка. Я вернулся к машине.

— Что будем делать? — сердито спросил Билял Гиреевич. — Не везти ведь назад бумагу. Да и груз меня ждет на лесоскладе…

И тогда я вернулся к очереди и громко объявил:

— Товарищи! Кому нужна макулатура?

Все разом повернули ко мне головы.

— Продаешь, что ли? — поинтересовался какой-то парень. — Почем двадцать кило?

— Даром отдаю. Все равно государству достанется.

— Зачем даром, — отклонил мою щедрость парень. — Могу и купить. Хочешь — рубль дам?

— И я дам! — выкрикнул кто-то.

— И я… — протиснулась ко мне все та же старушка.

— Не надо мне ваших рублей — лишь бы бумага не пропала.

Я вскочил на подножку самосвала и шепнул Билялу Гиреевичу:

— Давайте задним ходом вон на ту площадку. Выгрузим.

Он понял и задергал рычагами. Скоро кузов дрогнул, натужно зашипел и, подрагивая, начал опрокидываться. Бумага полетела на землю.

— Берите, товарищи! — сказал я. — Макулатура — лучший подарок!

Просить дважды мне не пришлось. Очередь упала на нашу макулатуру и растащила ее по тюкам и тючатам. Я облегченно вздохнул — теперь и макулатура сдана, и Академию в Юркином сарае открывать можно. Билял Гиреевич потянул рычаг на себя и кузов плавно опустился.

— Поехали, что ли? — повеселел он.

Я кивнул и сел в кабину. Когда мы отъезжали, всю нашу макулатуру книголюбы уже разобрали. Они улыбались.

А мне почему-то было грустно.

«Входить без стука»

Вернувшись из Ташкента, я тотчас помчался к Юрке. Здесь вовсю шла работа — ребята белили сарай снаружи и изнутри. Оно и понятно — кого привлечет Академия с обшарпанным фасадом. Юрка протянул мне свободную кисть:

— Держи, для тебя приготовили.

Побелка высыхала на глазах, становясь из блекло-водянистой — густо-белой: жгучее солнышко знало свое дело. Когда мы доканчивали белить сарай, та половина, что ребята начали без меня, уже высохла. Я стоял у белой стены, словно у холста, и раздумывал, как украсить ее.

— Тащи краски! — мигнул мне Сервер. — Надо сделать из сарайчика конфетку!-

На одной половине стены я крупно вывел: «Входить без стука!». На другой — «ККАДТУ».

Фархад напряг лоб, силясь расшифровать магическое слово.

— Что это значит? — не выдержал он. Я рассмеялся:

— Ну и президент — не знаешь, как собственная контора называется. Ведь это очень просто — Катта-Караванская Академия Добрых Тимуровских Услуг. Ясно?

— Язык сломаешь, — уклончиво ответил Фархад.

— Можно короче, — согласился я. — «АДУ», например — Академия добрых услуг.

— Совсем другое дело, — повеселел Фархад. — А от твоего «ККАДТУ» впечатление такое, будто шесть бурлаков разом ухватились за язык и тянут его в разные стороны.

Я остановил его:

— Ты бы, президент, больше думал не о вывеске, а о деле. Рекламу я беру на себя, а ты уж голову ломай, как работу вести. Айда в сарай, поглядим — что да где устроить.

— Не в сарай, а в Академию, — поправил меня Камилов. — Про сарай забудь.

Мы окунулись в полумрак, который рассеивал сейчас лишь сноп света, вливавшегося в дверь, а из щелей в черепичной крыше больно кололи солнечные кинжальчики.

— Так, — деловито начал Фархад. — Светящаяся крыша летом — это текущая крыша осенью. Черепицу надо будет перебрать.

— Где поставим верстак? — спросил я.

Решили — у правой стенки.

— Тогда, — рассуждал Фархад, — свет от лампочки будет падать слева.

— Кстати о лампочке, — напомнил Сервер. — Надо бы подумать и о ней. Кто проведет в сарай электричество?

— В Академию! — снова вспылил Фархад.

— Зря кидаешься, — усмехнулся Сервер. — Сарай, между прочим, по-узбекски значит дворец!

— Сам ты дворец!

— Тихо, драчуны, тихо! — поспешил я успокоить распалившихся академиков. — Не подменяйте дело парламентскими дебатами. А про лампочку сказано верно. Электричество нам сюда нужно в первую очередь.

— Можно от летнего душа провести, — предложил Юрка. — Там у нас есть свет.

— А кто проведет? — задумался Сервер. — Ты, что ли?

— Я не умею, — честно признался Воронов.

— Не волнуйся, мы тоже не умеем, — сказал Мамбетов. — Надо кого-нибудь из взрослых позвать.

— Может, тогда и Академия не нужна? — взорвался я. — С, первых шагов сами в добрых услугах нуждаемся. Толку от таких академиков, как от козла молока.

— Старая хохма! — скривился Сервер. — А вот беспомощности нашей нам не простят. Надо всему учиться, все уметь делать своими руками — это верно.

Фархад вздохнул:

— Ребята, я знаете чего боюсь — чтобы наша Академия не превратилась в рядовой Дом быта.

Мы были ошеломлены этим предположением. Мы, понимаешь, хотим сделать нашу Академию пионерской совестью поселка, а Фархад говорит про нее такие страшные слова. Какой еще Дом быта? Только этого не хватало…

— Погоди, Фархад, — задумчиво сказал я. — Все будет зависеть от нас самих. И потом — ни один Дом быта не ходит к заказчикам, а ждет, когда они сами его

потревожат.

— Невелика разница! — хмыкнул Камилов.

— Погоди, это еще не все… В нашей Академии будут зоркие глаза и чуткие уши — разведчики. Они должны знать поселок как содержимое своего портфеля…

— … И доносить нам, где и кто нуждается в нашей помощи? — перебил меня Фархад.

— Ты проницателен, президент! — кивнул я.

Фархад скривился:

— Не при чем тут моя проницательность, — все это еще Гайдар придумал в книжке о Тимуре.

Я пожал плечами:

— А разве мы это не знаем? Ведь мы и есть тимуровцы, гайдаровцы, а вовсе не камиловцы, мамбетовцы, или, скажем, балтабаевцы. Просто, мне кажется, мы не

совершим большого преступления, если станем делать добрые дела открыто, а не под покровом тайны. Акрам, по-моему, прав.

— Можно и тайно! — сказал Сервер.

— Кое-что можно, — согласился я. — Но ведь смешно сейчас вспомнить, как мы ночью с красным фонарем для проявки фотокарточек собирали урюк у бабки Натальи.

— Пытались собирать! — поправил меня Сервер.

— Вот-вот… — продолжил я. — Андрей, пока розетку искал, чуть в колодец не свалился.

— Верно, Володя! — вступил в разговор Юрка Воронов. — Сейчас о тимуровцах знают все. И поэтому пусть знают все, где наш штаб, пусть знают, что мы умеем и что хотим делать, и пусть приходят к нам в любое время.

— Нужен Устав нашей Академии, — торжественно сказал Андрей.

— Стоп, ребята! — сказал я. — Давайте не будем начинать с бумаг. Иначе превратимся в скучную контору.

Расходясь по домам, мы договорились, что завтра каждый принесет в нашу Академию все инструменты, какие только сумеет раздобыть — ножовку, ножницы, рубанок, лобзик, молоток, гвозди, тиски… Ах, как много всего нам было теперь нужно! Мне же поручили ребята еще одно важное дело — найти в отцовской библиотеке книжку для электромонтеров, чтобы научиться свет проводить.

Папы еще не было дома, и я скользнул в его кабинет. Всю стену занимали здесь книжные полки. Я стал внимательно просматривать корешки и скоро увидел «Справочник электрика». Усевшись поудобнее в отцово кресло, я включил настольную лампу и принялся листать справочник. Он был мне явно не по зубам. Но не мог же я поставить его на место, а завтра доложить друзьям, дескать, трудное это дело — проводить электричество, а значит, надо вам, тимуровцам, бить челом в поселковый Дом быта… Нет, это было невозможно. И я, мучаясь, продолжал читать непонятные фразы. За этим невеселым занятием и застал меня отец.