Павел Шуф - Тайна Лысой горы

• Название: Тайна Лысой горы
• Автор: Павел Шуф
• Издательство: Ёш гвардия
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1983

Книга "Тайна Лысой горы" является первой частью трилогии "Записки Балтабаева-младшего", и рассказывает об обыкновенных и необыкновенных приключениях школьников 6 класса, которые не произошли бы, ЕСЛИ БЫ… ЕСЛИ БЫ королева Марго не швырнула нам тяжелую перчатку… ЕСЛИ БЫ начинающий гроссмейстер Марик Егоров не угодил в собственную же матовую сеть… ЕСЛИ БЫ не пришлось гнать в город самосвал с макулатурой, чтобы малость подновить знаменитый афоризм… ЕСЛИ БЫ наш капитан Стелла Хван не замыслила скормить акулам группу упитанных и аппетитных учеников… ЕСЛИ БЫ не операция «13–30»… ЕСЛИ БЫ злющая корова Киса вела себя прилично и не спровоцировала принудительный марафон… ЕСЛИ БЫ не спасительная идея открыть в поселке АДУ… ЕСЛИ БЫ, наконец, нашу некогда пышную гору не прозвали обидно Лысой… Короче говоря, ЕСЛИ БЫ не вереница бесконечных приключений — эти записки не смогли бы появиться на свет.

---

— Как работалось, братишка? Собрали урюк?

И вслед за этим ярко вспыхнула настольная лампа.

— Я вздрогнул. Вот ведь мудрый! Узнал все-таки, что я уходил. И даже догадался — куда…

— А ты проницательный, — хмуро сказал я. — Только поздно мы собрались — воробьи там до нас поработали на совесть.

Акрам неожиданно для меня сказал:

— А вот Костя и Замира думают иначе!

— Это в каком смысле? — насторожился я.

— В самом хорошем… Прослышав, что вы собираетесь снова заседать, вместо того, чтобы взять ноги в руки и поскорее мотать к бабке Наталье, я встретил

после уроков Костю с Замирой и попросил их помочь мне…

— Так это вы собрали весь урюк?!

— Смышленый ты, — усмехнулся Акрам. — Так, да не совсем… Просто они были в восторге от того, как вы сконфузитесь, обнаружив, что уже все сделано до вас. Они рассказали мне, как ты группу свою агитировал, чтобы в ночное пойти, и мы решили вас опередить.

— А воробьи? — растерянно протянул я.

— Не без воробьев — много они урюка побить успели. Но все равно шесть ведер мы собрали… Это еще не все, — продолжал Акрам. — Бабка Наталья завтра

ждет вас снова — я сказал ей, что вы хотите косточки из урюка вынуть и по крыше его разложить — отличная будет на зиму курага. Не возражаете?..

— Я… нет… всегда готов!

— Вот именно! — остановил меня Акрам. — Во-первых, не надо всегда — надо когда надо. А, во-вторых, не надо ночью — можно и днем. Добра бояться не надо, а значит и прятаться незачем.

— Один ноль в твою пользу! — вздохнул я.

— Не в мою, — возразил брат. — В пользу личного примера.

Киса сердится

Что и говорить, Акрам здорово обставил нас, бросив якорь в урюковом саду… Наутро, придя в школу, я не смел поднять глаза на участников нашей ночной экспедиции. Зато Костя с Замирой ходили петухами. Я долго терпел, но наконец не выдержал и подошел к Косте:

— Зря фасонишь, между прочим! Уж твоей заслуги и на грош нет. Это все Акрам затеял.

— Ты об урюке? — небрежно спросил Костя. — Так вот что я тебе скажу: брат у тебя — кошки ловчее, настоящий моряк. Он по деревьям, как по корабельным трапам и реям птицей порхал, мы за ним едва поспевали. Удовольствие смотреть, как человек работает.

— Ну и что же?.. — прервал я его излияния. — Так все и будешь удовольствие от чужой работы получать?

— Я тоже работал, — надулся Костя.

— Хватит об этом. А вот как же с Рафаэлькой будет — с внуком Ханифы-апы? Небось, ждете, когда он женится или в институт поступит? Ведь еще на сборе говорили, что надо бы помочь Ханифе-апе отводить внука в детсад.

— Она нам не доверяет.

— Пойдем к ней вместе и уговорим доверять.

Костя вздохнул — похоже, его мало радовала хлопотная перспектива — стать человеком, которому доверяют.

— Пойдем, — уныло согласился он.

К Ханифе-апе мы пошли в воскресенье утром. Она возилась во дворе с коровой. Тугая струя молока дзинькала о дно подойника.

— Ханифа-апа, — начал я. — Вы почему Рафаэльку тимуровцам не доверяете? Они обижаются.

Корова косила на меня красноватым глазом. Глаз на черной корове был как яичница на скороводе — разве что не шкворчал. «У, злюка», — подумал я про корову.

— Да разве я обижаю! — заохала Ханифа-апа. — Я ведь по журналу «Здоровье» поступаю — хожу ради сердца своего, укрепляю его, значит. Километр в детсад, километр домой — вот уже и здоровья на целый день. Здоровья ради, детки мои, сама хожу с Рафаэлькой.

Мы были озадачены. Не станешь ведь Ханифу-апу отговаривать от желания настойчиво укреплять сердце ходьбой. Вот и будь после этого тимуровцем… Тут, действительно, ничем не поможешь… Корова нетерпеливо обмахивалась хвостом, склонив голову на бок и явно прислушиваясь к аппетитному дзиньканью подойника. И тогда меня осенило. Я толкнул Костю:

— Слушай, может, корову будем отводить?

— В д…детсад? — ошалело уставился на меня Костя.

— Балда! — разозлился я. — Кто ж корову в детсад водит — на луг, говорю, водить ее надо — пастись. Это тоже ведь отличная помощь.

Не дожидаясь ответа Кости, я наклонился к хозяйке:

— Ханифа-апа, можно, мы корову попасем на лугу?

— А не побоитесь? — улыбнулась Ханифа-апа. — Она у меня неласковая.

Я еще раз глянул в огненный глаз коровы и поежился — свирепый взгляд не обещал ничего хорошего.

— Как звать-то ее? — спросил я и осторожно положил руку на теплый коровий бок. Под рукой дышал вулкан.

— Кисой зову, — улыбнулась Ханифа-апа.

— Так мы попасем? — неуверенно спросил теперь

уже Костя. — Можно?

Ханифа-апа поднялась с табуреточки, подойник был полон.

— Ну что мне с вами делать, — сказала она. — Конечно, не откажу — пасите, коли не можете без этого.

— Тяни Кису за веревку, — велел я Косте. — А я ее хворостинкой угощу, чтобы веселей шагала.

Я взял лозу и хлестнул Кису. Она вздрогнула и грозно наклонила голову.

— Тяни за веревку, — снова завопил я. — Видишь — в меня целит.

Костя потянул за веревку и корова нехотя пошла за нами, искоса поглядывая на меня.

— Ты ее не бей больше, — посоветовал Костя. — Шибко сердитая, с ней шутки плохи. Она и так дойдет.

Так и шли до самого луга. Костя, как бурлак на картине Репина, тянул толстую веревку, а Киса ленивой баржой плыла по проселку. Я нещадно лупил лозой макушки трав, распугивая кузнечиков и стрекоз.

На лугу мы вбили в землю колышек и привязали к нему веревку — пусть Киса теперь погуляет на привязи… Киса вела себя прилично — мирно брила наголо зеленую лужайку вокруг колышка. Припекало. Мы до одури наигрались и набегались. Легли в траву, вдыхая горький и пьянящий ее запах, от которого слегка кружилась голова. Костя сорвал сочную травинку, перекусил стебель и скривился — горько.

— Интересно все-таки получается, — задумчиво расфилософствовался он. — Вот корова ест такую горькую траву, а молоко получается сладкое. Здорово, да?

— Небось, молочка захотел? — поддел я Гришкина.

Костя перевернулся на спину и, заложив руки за голову, устремил мечтательный взгляд в облака, которые скучно брели над нами, словно белые коровы по синему лугу.

— Молочко — это хорошо! — согласился, после долгой паузы Костя. Он резко сел:

— Слушай, а ведь Ханифа-опа не рассердится, если мы немножко молочка попьем. Как ты думаешь?

— А где ты его здесь возьмешь?

— Чудак! — усмехнулся Костя и показал на Кису. — У нас тут по лугу целая цистерна молока бродит.

— Что тебе, дома молока не дают?

— Так то совсем другое дело. А тут — сами…

— Кису, что ли, подоить? А ты когда-нибудь пробовал?

— Не-а, — признался Костя. — Но что в этом особенного — раз и готово!

Я пожал плечами. Честно говоря, иметь дело с Кисой я почему-то не хотел.

— Разве что капельку, — неуверенно выдавил я. — Только, чур — доишь ты.

Костя обрадовался:

— Пошли к Кисе!

Киса возлежала на скошенной губами лужайке и обмахивалась хвостом, как опахалом. Глаза ее были мечтательно полузакрыты.

— Видишь, довольная какая! — шепнул я. — Наелась до отвала и настроение поднялось. А утром была злая, как собака.

Костя кивнул:

— Сейчас и у нас настроение поднимется. — Энтузиазма от его слов я почему-то не испытал.

— Сделай из газеты кулек! — приказал мне Костя, кивая на рулончик, торжественно стоявший у меня в кармане, как свежий букет в вазе. Я подчинился и стал прилежно скручивать газету в мини-ведро. А Костя осторожно потянул за веревку.

— Киса, Кисуля, вставай, маленькая! — заворковал он.

Корова и глазом не моргнула. Не глядя, она метко хлестнула Костю прямо по лицу. Костя отпрянул и продолжал подлизываться к корове:

— Кисуля, подъем! Вставай, Киса!

Он снова потянул за веревку, и Киса послушалась: нехотя поднялась и сонно уставилась на Костю, продолжая при этом болтать хвостом. Костя неуверенно шагнул к корове и издалека погладил крутой бок, приговаривая:

— Смирная… ласковая… хорошая…. послушная…

Костя задабривал Кису, с каждым словом все теснее приближаясь к ней. Наконец он повернулся ко мне:

— Лезь под Кису и подставляй кулек.

— Да ты что? — возмутился я. — Это же корова, а не автомат с газированной водой! Ты что же думаешь — за рог потянешь — и она тебе кулек молока выдаст?

— Не кричи, — зашипел Костя, — без тебя знаю, что не автомат. Лезь, говорю, и подставляй кулек, пока она добрая.

— А ты? — недовольно спросил я.

— Доить буду, непонятно, что ли.

Я ползком забрался под Кису и, подставив кулек, шепнул:

— Готово! Лезь доить.

Костя осторожно полез под нее. Киса с интересом наблюдала за нашими манипуляциями.

— Начали, что ли? — неуверенно спросил Костя. Голос его дрожал.