Жанна Бурен - Дамская комната

• Название: Дамская комната
• Автор: Жанна Бурен
• Издательство: Авангард
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-86394-025-5

Жанна Бурен — историк и журналистка, автор многих популярных романов. Роман "Дамская комната" отмечен Гран-при читателей журнала мод "Эль", по французскому телевидению с большим успехом прошел фильм, созданный по этому роману.

---

Флори зажгла по обе стороны ароматизированные восковые свечи в тяжелых серебряных канделябрах. У ножек стола лежал большой пакет, завернутый в белую ткань.

Входя, девочка метнула горящий возбуждением взгляд на неизвестный подарок, но, как послушный ребенок, сначала подошла к яслям.

— Эти ясли такие же красивые, как в Гран-Моне! — твердо сказала она, очень внимательно рассматривая один за другим всех вырезанных из дерева персонажей, но ей это быстро наскучило. — Иисус очень маленький, а Дева Мария похожа на вас, — заключила она простодушно.

Словно пронзенная насквозь, Флори хранила молчание. Сюзанна сочла уместным вставить свое слово, восторгаясь овечками.

Наступил момент удовлетворить любопытство Агнес, которой пока удавалось ни о чем не просить.

— А это вам, дорогая, — наконец проговорила молодая женщина, указывая на белый пакет. — Вы можете его взять.

С осторожностью, словно желая продлить ожидание, девочка отодвинула материю. Пока она этим занималась, Флори отметила, что ее подопечная проявляет врожденное уменье наслаждаться, смакуя каждый миг этих счастливых для нее минут. В противоположность многим своим сверстникам, она никогда не набрасывалась на ожидавший ее сюрприз, чтобы разом вырвать его тайну, а с расстановкой продляла радость, отодвигая, как могла, момент открытия. Разве эта черта любознательного характера совсем еще маленького существа не говорила о самом утонченном темпераменте?

Как она ни медлила, девочка все-таки открыла пакет. Она вытянула из обертки колыбельку из ивовых прутьев с крошечными простынками, между которыми лежала Деревянная кукла, тщательно раскрашенная и одетая.

Онемев от волнения, Агнес сложила руки как в молитве. Покраснев до корней волос, она молчала.

— Вы довольны? — мягко спросила Флори.

— О да! О да!

Обычно разговорчивая, девочка в избытке радости не находила слов. Это было первое Рождество Агнес.

Конечно, в Гран-Моне по случаю рождения Господа раздавали игрушки, небольшие подарки. Но у всех все было одинаковым. Каждый осиротевший ребенок получал подарок, но ни у кого не могло даже возникнуть чувство заботы конкретно о нем. Как почувствовать, что ты чем-то отличаешься от других, когда никто не уделяет тебе особого внимания, любви?

Впервые в своей жизни для Агнес открывалась существенная разница между анонимностью благотворительности и материнской лаской, разгадывающей наши тайные желания.

— Я так хотела ее, — наконец призналась она шепотом, словно боясь нарушить ощущение счастья и благодарности, о хрупкости которого говорил ей детский инстинкт.

— Я подумала, что такая девочка вам понравится, дорогая. Мне очень повезло, что я не ошиблась!

В порыве, оттененном какой-то жадностью, девочка схватила куклу и исступленно прижала к груди. Подняв снова лицо, красное от удовольствия, она, смеясь, бросилась в объятия Флори. На какой-то момент та почувствовала, что вкушает счастье. Кукла, девочка, приемная мать замерли в едином объятии, в котором все слилось в единое чувство: муки одиночества, беспомощности, сожаления о прошлом, страх перед будущим и простые радости восхитительного утра.

Чуть позже, когда Агнес упоенно качала в колыбельке деревянную малютку, раздался звонок.

Вошла Сюзанна с сообщением о том, что пришел Рютбёф и просит его принять.

— Он? Здесь? — удивилась Флори.

— Как мне показалось, он привез на лошади ящик, полученный им в Париже для вас.

— Так зови же его.

Как она уже заметила во время утренней церемонии, поэт преобразился. Он, в прошлом выглядевший жалким бедняком, казался если не процветающим, то, во всяком случае, более довольным жизнью. Столь же новый, как и он сам, его костюм, а также явная уверенность в себе свидетельствовали о том месте, которое за ним признали благодаря его таланту.

— Я рада вас видеть, Рютбёф, тем более что не думала, что вы сможете разыскать меня в моем убежище!

— Арно, которому я обязан своим теперешним благополучием, сказал мне, где можно вас найти! — признался поэт, находившийся явно в хорошем настроении.

Он поставил к ногам Флори довольно объемистый ящик.

— Все тот же Арно просил меня передать вам от его имени вот это, мадам. Я думаю, что здесь рождественские подарки для вас, а также для девочки, которую вы воспитываете.

— Большое спасибо. Ими займемся позже. Сначала идите-ка к камину. Погрейтесь, а потом выпьем за нашу встречу под моим кровом.

Сюзанна принесла ячменное пиво, медовый напиток, лепешки и сушки.

— Я вас искал повсюду после службы в соборе, — снова заговорил поэт, утолив жажду. — Все было напрасно. Вы исчезли.

— Мне стало плохо под конец службы, и потеряла сознание.

— Неудивительно: не часто мне доводилось видеть столько народу да вдобавок в такой тесноте!

— Да, нас собралось много у гробницы нашего святого Мартина!

Рютбёф прилежно жевал кусок лепешки.

— Вас, должно быть, удивляет мое преображение, — сказал он, расправившись с ней.

Его обезоруживавшая улыбка прорисовывала тысячу мелких морщинок в углах глаз. Под своим бархатом он оставался все тем же увальнем, что и под грубой шерстью, но если удача не сделала его элегантным, она и не смирила его душу. В уголках его глаз сохранялся присущий ему одному вызов, и чувствовалось, что голова его бурлит многочисленными планами.

— Знаете ли вы, что я стал одновременно добродетельным и рассудительным? — сказал он, смеясь. — Я отказался, по крайней мере на некоторое время, от неприятных мне знакомств и навсегда отошел от вашей юной сестры.

— Она должна жалеть об этом, ведь она питает к вам большое уважение.

— Возможно, но, черт побери, она же не для меня! Я в конце концов убедился в этом сам и сказал об этом ей.

— Вы виделись с нею?

— Мы долго разговаривали у Арно.

— Я думала, что он живет с Джунией, которая ждет ребенка, на улице Бурдоннэ.

— Да, действительно, это так. Определенно. Как только стало известно о предстоящем рождении ребенка, ваш отец оборудовал, снабдил коврами и мебелью большую квартиру в той части дома, которая выходит окнами на запад. Арно может быть доволен, уж поверьте мне! В будущем Арно с женой унаследуют у ваших родителей весь дом, тогда как Бертран продолжит их дело.

— Да, — согласилась Флори не без ностальгической нотки, — да, в Париже как будто все улаживается…

— Вы не можете себе представить радость метра Брюнеля и вашей матери, узнавших об этом материнстве! Они надеются, что будет мальчик, наследник их старшего сына.

— Разумеется. Однако они не впервые получают сообщение о событии такого рода… Такую смену поколений уже обеспечивают дети Бертрана… Итак, вы пришли к согласию с Жанной о прекращении ваших отношений, — продолжала она разговор в дружеском тоне.

— Так будет лучше. Мне выпало влюбиться в вашу сестру, которая не испытывает ко мне ничего, кроме дружеской симпатии. Я долго бился как рыба об лед, пока не пришел к очевидному: она любила мои стихи, а не меня. Она и сама это признала.

— Как и наша мать, Жанна человек долга, чувствительный к рассуждению, — заметила Флори. — Она не из тех девушек, которые вслепую встают на не слишком правильные пути…

Они помолчали. Огонь в камине горел неярко. То ли было слишком ярким солнце, забивавшее его своими лучами, все еще падавшими на камин, то ли были не очень сухими дрова.

— Нынешним утром, во время рождественской службы, я увидела своего мужа, — внезапно, словно во сне, сказала молодая женщина.

— Я также его заметил, — признался Рютбёф. — Однако я надеялся, что вы об этом не узнаете.

— Мне стало плохо из-за него, а вовсе не от духоты и давки.

— Ну, и что вы намерены делать?

— Ничего. Может быть, он пробудет в Турени недолго.

— Не надейтесь на это: у меня другие сведения. В знак признания его больших заслуг за морем король отдал ему поместье Тюиссо, недалеко от Тура, по Амбуазской дороге. Отказавшись жить в Париже, он там и поселился.

— Господи! Для меня это самое худшее, что могло случиться!

Рютбёф рассердился на себя за то, что сказал ей об этом.

— По всей вероятности, ваш муж не знает, где вы живете.

— Узнать это ему будет нетрудно.

— Может быть, он не захочет этого!

Поэт поднялся. Чувствуя себя неловко, он сделал вид, что озяб, и несколько наигранно погрелся около камина. Флори тряхнула головой.

— Ради Матери Божьей! Не говорите мне, что это случайное совпадение! — пылко воскликнула она. — Вы же хорошо понимаете, что если он выбрал это поместье, а не какое-то другое, то именно потому, что ему известно место моего добровольного изгнания. Он без труда мог узнать это у многих. Какая я дура, что не подумала об этом раньше!

— Но, в конце концов, для чего ему было бы селиться поблизости от вас?